Книга Заблудившаяся половинка, или Танцующая в одиночестве - Юлия Шилова

Через полчаса, после того как уехал Сергей,пошел дождь. Я по-прежнему сидела на кровати, обняв колени руками. Хотелосьплакать, но, поняв, что пора вставать, я быстро оделась, сварила кофе, открыладвери гостевого дома и устроилась на крыльце. Я пила кофе и чувствовала себянеимоверно счастливой, несмотря на тот груз тяжелых проблем, который свалился наменя в последнее время. Кто бы мог подумать, что я смогу так быстро полюбитьмужчину и тот новый мир, в который он привел меня. Ведь я всегда тянулась ксчастью и не знала, что оно совсем рядом, что до него, оказывается, было рукойподать… Я люблю… Я не просто люблю. Я безумно люблю. Только теперь я поняла,что вся моя жизнь только в этой любви и только в одном мужчине. Если бы можнобыло жить так, чтобы никогда не расставаться! Если бы это было возможно… Моямать всегда говорила мне, что любовь сама по себе губительна, что она неприносит ничего, кроме страшного разочарования, что от нее нужно бежать безоглядки и, уж во всяком случае, держать свои чувства внутри, не показывать их.Если любовь погибель, то пусть я погибну. Пусть! Лучше прожить какое-то время влюбви и гармонии, чувствовать себя по-настоящему счастливой. Даже если этобудет совсем недолгое время. Год, месяц, неделя… Если любовь носитразрушительный характер, я этого не боюсь, потому что любовь не всегдаразрушает, она еще и строит, дает нам возможность жить красиво. Сейчас в моейдуше цветут цветы, и даже если их когда-нибудь сорвут, насытившись их ароматом,бросят на пол, дав мне понять, что любви больше нет, я не сломаюсь, я будупросто жить воспоминаниями и верить в то, что в моей жизни обязательно наступиттот миг, когда моя душа зацветет снова. Тяжело ли расстаться с иллюзиями?Тяжело. Говорят же, что начинать жить без иллюзий намного легче, чем терять ихв процессе жизни.

Поставив пустую чашку на крыльцо, я посмотрелана окна дома и увидела в одном из окон только что проснувшегося хозяина. Онстоял в белоснежном махровом халате и не сводил с меня своих наблюдательныхглаз. Не придумав ничего лучшего, я кивнула ему и получила в ответ точно такойже кивок. Вытянув руку, я стала ловить капли дождя, падающие в мою ладонь скозырька, и украдкой посматривать на хозяина. Когда в окне стало пусто, япочувствовала себя значительно лучше и зашла в дом. День тянулся медленно. Покане закончился дождь, я просто не находила себе места и не переставая щелкалапультом телевизора. Когда же наконец появилось долгожданное солнышко, я вышла истала обследовать территорию. Постоянно заезжали дорогие машины, из нихвыходили какие-то мужчины, вероятно, встречались с хозяином. Зайдя за дом, яувидела собачью будку со щенками и несказанно этому обрадовалась.

– Ой вы мои хорошие… Ой вы мои красивые…

Я наклонилась, взяла одного из них ипоцеловала в пушистую мордочку.

– Песик понравился? Их тут полно. Сука месяцназад ощенилась.

Подняв голову, я увидела незнакомого парня,державшего в руках пакет молока и открытую банку мясных консервов.

– Это ваши щенки?

– Общаковые. Я им пожрать принес. Хочешьщенка, забирай!

– А мне некуда… Я здесь в гостях.

– А ты кто? – Парень смотрел на меня снескрываемым интересом.

– Я девушка.

– Вижу, что не парень. Каким ветром тебя сюдазанесло?

– Мне Евгений Александрович разрешил пожить вгостевом доме.

– Ты ему кто? Родственница?

– Знакомая, – немного смутилась я.

– Любовница, что ли?

– Нет! – Я почувствовала, как мои щекизапылали.

– Чё покраснела, как школьница? Я же тебеничего грубого не сказал, я просто задал вопрос.

– А я просто тебе на него ответила.

– Любовницей нынче быть модно, особенно такоговлиятельного человека, как Костыль.

– А кто такой Костыль?

– Это тот человек, который разрешил тебепожить в гостевом домике.

– Но ведь его Евгением Александровичем зовут.

– А фамилия у него Костылев. Значит, кличка унего Костыль. Его в нормальных кругах все так зовут.

– А в нормальных кругах – это в каких?

– В криминальных.

– Понятно. По-твоему, нормальные круги – этокриминальные?

– А то нет… Ладно, надо щенков покормить. Я иммолока принес.

Парень наклонился к собачьей миске и стал литьмолоко. Я хотела было уйти, но вдруг замерла, не имея сил сделать даже шага. Умолодого человека были носки желто-розового цвета. Точно такие, как у одного изтех троих, расстрелявших гостей Сергея на дне рождения. Такие носки я виделавторой раз в жизни. Один раз, когда лежала под кроватью и слушала автоматныеочереди, а второй раз – сейчас, на этом парне. «Конечно, это совпадение, –пронеслось у меня в голове. – Обычное совпадение. Сразу видно, они фабричногопроизводства, значит, могут быть еще у кого-то, и этот парень не имеет никакогоотношения к тому, что произошло той страшной ночью в Коломне».

– Ну вот. Готово.

Парень кинул пакет из-под молока в стоящеенеподалеку мусорное ведро, следом за ним полетела и пустая консервная банка.

– Все с этими щенками играются, а покормитьникто не хочет. Ахают, охают, а домой никто не берет.

– Это ты про кого, кто это – все?

– Пацаны, кто ж еще.

– А зачем их домой брать, если им и тутнеплохо. Свежий воздух… Собака должна во дворе жить.

– Свежий воздух, свежий воздух, – недовольнымголосом пробурчал парень. – А когда они повырастают, как в одну будкупоместятся?! Каким макаром?! Будет целая куча здоровых псов. Куда их девать?Ладно, если бы породистыми были, а то так, дворняги!

– А где их мать?

– Где, где… По кобелям, наверное, пошла.

– А почему они в одну будку должныпоместиться? Хозяин им не в состоянии еще пару будок купить?

– Тогда здесь весь двор будет будкамизаставлен.

Я вновь посмотрела на носки цвета радуги ибеспокойно спросила:

– Носки у тебя такие козырные, где взял?

– Тетка моя мне их из Парижа привезла.

– Так уж и из Парижа?