Книга Только моя - Элизабет Лоуэлл

— У нас в семье рыбак Калеб. Он в этом силен.

Калеб искоса бросил на Виллоу ленивый взгляд и загадочно улыбнулся. Хотя не было сказано ни слова, щеки жены предательски зарделись.

— Я везучий рыбак, — подтвердил он. — Хотя проявляю мало интереса к удочкам и наживкам.

— Мало интереса? — удивилась Джессика. — А что же вы применяете? Сети или ловушки? Или вы охотитесь, как эскимосы, с помощью копья?

Калеб покачал головой.

— Ничего подобного.

— Как же вы тогда ловите рыбу?

— Терпением, хитростью и голыми руками.

Он погасил улыбку, увидев, насколько сильно заполыхали щеки Виллоу. В его золотистых глазах сверкнула откровенная мужская чувственность, что удивило Джессику; до этого момента она не думала о Калебе как об особо страстном мужчине. Она заблуждалась. Когда он посмотрел на жену, в его глазах можно было прочесть желание, которое не скрывали даже полуопущенные веки.

— Понимаете, — неторопливо объяснял Калеб, — форель любит, чтобы ее всю огладили. Поэтому она выбирает место для обитания в быстром течении. Так, кажется, душка? Она лежит там, бедняга, дрожит, ждет момента, когда…

Виллоу прикрыла мужу рот рукой, не дав ему закончить фразу.

— Калеб Винслоу Блэк, если бы ты не был слишком большим, я бы положила тебя поперек колена и научила хорошим манерам.

Смеясь, Калеб быстро отвернул голову в сторону, пытаясь освободиться от рук Виллоу. Полагая, что никто не заметит, он просунул кончик языка между двумя ее пальцами, лаская чувствительную кожу.

Но Джессика увидела тайную ласку, как и перемену в характере улыбки Виллоу и мимолетное чувственное прикосновение ее пальца к его нижней губе. Нечто совсем земное и интимное пробежало как искра между мужчиной и женщиной; затем Калеб улыбнулся и, притянув Виллоу к себе, усадил на колени.

— Я слишком велик для твоих коленей, душка, а ты для моих как раз подходишь.

— Калеб…

Голос Виллоу угас. Она вспыхнула и посмотрела на двух находящихся в комнате людей.

— Тихо, — сказал негромко Калеб, прижимая щеку Виллоу к своему плечу. — Вулф и Джесси — муж и жена. Они не упадут в обморок, если увидят, что ты сидишь у меня на коленях.

Вздохнув, Виллоу расслабилась. Он усадил ее поудобнее, поцеловал в затылок и потянулся к коробкам с интригующими наборами мушек.

— Возможно, вам повезет вот с этой, — обратился он к Джессике, показывая ей нечто, напоминающее черного муравья. — У нас есть поденки и майские мухи, так что с помощью этой коробки можно наловить форели не на одну сковородку.

— А ручей, о котором вы говорили, далеко отсюда? — спросила Джессика.

Однако этот вопрос занимал ее лишь отчасти. Не меньше ее сейчас волновала мысль о различии между браком, как его понимала она, и женитьбой Виллоу и Калеба.

«Не потому ли Вулф недоволен нашей женитьбой? Может быть, он ожидал союза двух жизней, а не слияния титулов и богатств?»

— Колумбина недалеко отсюда, — ответил Калеб. — Вулф знает, как туда добраться.

— Спасибо, — быстро сказала Джессика, — если это близко, я отправлюсь туда сама.

— Черта с два ты туда отправишься, — возразил Вулф. — Если это тот ручей, который я имею в виду, то там зимует банда ютов. Они любят теплые источники не меньше форели.

Калеб кивнул.

— Есть там небольшой лагерь. Не больше трех или четырех семей. В основном старики, женщины и дети. У меня с ними никогда не было забот.

— И все же, — гнул свое Вулф, — ты отпустил охрану и недосчитался нескольких самых быстрых лошадей.

— Это заставляет человека быть бдительным, — вежливо согласился Калеб.

Вулф засмеялся.

— Тебе надо было стать воином.

— Он и есть, — проговорила Виллоу сонно. Она зевнула и еще теснее прижалась к мужу. — Если бы он им не был, я бы умерла год назад.

Виллоу взмахнула длинными ресницами янтарного цвета и вздохнула, удобно располагаясь на коленях мужа и позволяя всему остальному миру растаять в теплом мареве сна.

— Рено и Вулф помогли мне, — уточнил Калеб деловым тоном.

Виллоу не ответила. Она заснула. Калеб засмеялся и отвел назад светлый локон с ее виска.

— Ты прав в отношении лагеря, — сказал он негромко, обращаясь к Вулфу. — Он недалеко от самых удобных для форели участков. Но если ты будешь держать ружье под рукой, у тебя не будет проблем Юты знают Дерево Стоящее Одиноко. Ты для них легенда.

— Я думаю, что у Вулфа есть более важные дела, чем наблюдать, как я буду прочесывать ручей, — заметила Джессика тихо.

— Это точно, — согласился Вулф.

Калеб посмотрел на Джессику, затем перевел взгляд на Вулфа и прикусил язык, не дав вырваться поспешным словам. Калеб не знал, в чем заключались проблемы между Джессикой и Вулфом, но в том, что они существовали, у него сомнений не было. Обычно сдержанный, сейчас Вулф нередко вспыхивал без особого повода. Днями работал как одержимый и, судя по виду, и ночью не знал ни отдыха ни покоя. Джессика выглядела не лучше. Когда десять дней назад они приехали, она была измотана долгой и трудной дорогой. Сейчас она казалась все такой же уставшей.

— Чепуха, — твердо сказал Калеб. — Это пойдет на пользу Вулфу. Он работает за двоих.

— Глупости, — возразил Вулф. — Присматривать за жеребыми кобылами — это не работа, а удовольствие.

— А копать колодцы, прочищать родники, ограждать заборами обрывы и тупиковые каньоны, заготовлять дрова…

— Я не возражаю против этого, — не поддавался Вулф, отмахиваясь от слов Калеба.

— Потише, не разбудите Виллоу, — вмешалась Джессика, показывая обоим мужчинам два ряда ровных белых зубов. — В любом случае я не оставлю Виллоу одну, пока вы работаете вдали от дома. Младенец в любой момент может пожелать родиться. Виллоу и так ожидает много ужасного. Нельзя, чтобы она одна расхлебывала эту кашу.

— Придержи язык, — прервал ее Вулф холодно. — Не все так смотрят на роды, как ты.

— Не все, — так же холодно согласилась Джессика. — Только женщины.

— Довольно! — отрезал Вулф.

— Джессика права, — сказал внезапно Калеб. — Помоги нам господи, она правильно говорит об опасности… Когда я думаю о том, как умерла Бекки… — Выражение лица его изменилось при взгляде на женщину, которая так доверчиво спала на его руках. — Вилли — моя жизнь.

— Я не имела в виду… — прошептала Джессика, но этого никто не слышал.

Калеб встал, подняв Виллоу. Не говоря ни слова, он понес жену в спальню. Дверь, тихонько закрылась за ними.

Мокрый снег шуршал по стеклам окон, нарушая тишину, которая установилась с уходом Калеба. Заунывный голос ветра проникал в комнату, пробуждая в Джессике то, о чем она старалась забыть всю жизнь.