Книга Знак неравенства - Наталия Терентьева

— Пошли вы все!.. — Денис сплюнул и ушел за пивом.

Жанна засмеялась ему вслед:

— Йес!..

* * *

Алена проверила, все ли она взяла. Кажется, все. Она еще раз оглядела квартиру. И в это время услышала звонок в дверь. Не спрашивая — кто, она открыла дверь, уверенная, что дверь на площадку закрыта, как обычно.

Прямо за ее дверью стояла высокая загорелая женщина. Кажется, та, что сейчас ставила машину во дворе и разговаривала по телефону прямо под ее балконом…

— Алена Владимировна, можно к вам? — приветливо улыбнулась женщина.

Алена смотрела на нее, не в силах оторвать глаз. Какой у нее странный взгляд. Спокойный и цепкий, как у хирурга… Ровное плосковатое лицо без косметики… Широкие плечи и очень короткий ежик волос на голове… В темноте ее вполне можно принять за мужчину…

— Разрешите мне войти? — Женщина сделала шаг вперед, а Алена инстинктивно ухватилась за дверь. — Не бойтесь, — чуть улыбнулась та. — Не бойтесь…

Под ее уверенным взглядом Алена отступила назад, женщина прошла в квартиру, сама закрыла за собой дверь.

— Не надо больше ничего бояться, — проговорила она и протянула к Алене руку.

* * *

Оставшиеся дни отдыха Денис провел, гуляя по берегу моря. Хорошо идти не очень быстро, сначала туда, потом обратно, можно чуть посидеть, посмотреть на море. Потом опять пройтись… Как легко и хорошо. Лора не отвечает, ну и ладно. Он уже сделать ничего не может, он сделал все, что мог. Если бы она… Как она сказала? «Остались крайние меры», что ли? Если бы применила эти меры… Наверняка бы она позвонила, потребовала денег. Неужели нет…

Как хорошо быть одному. Легко и просто. Может, и не надо стремиться ни с кем жить? Живут же многие мужчины одни… и им хорошо. Если иметь деньги, рядом с тобой всегда будет женщина. А без денег, конечно, кому ты нужен, стареющий и занудливый…

Вот скоро он приедет в Москву и во всем разберется. Как ему жить, что там эта Лора крутит… Цену, похоже, набивает…

Денис сам не очень верил в эти мысли, но что ему оставалось делать? Без паспорта бежать через границу? Чокнуться от неизвестности и беспомощности? Или названивать по триста раз Алене и Лоре? Что он, собственно, и делал каждый день до умопомрачения.

Все он выяснит. Он скажет Алене, что… В этом месте своих размышлений Денис обычно присаживался и начинал бросать камешки в воду. Что он скажет? Что не сможет прокормить ребенка? Глупости. Что он потребует сделать анализ, пункцию, или что там теперь делают, чтобы подтвердить, что он отец? Жестоко и глупо. Ничего он не скажет. Просто придет и… Нет. Не придет и не…

Отряхнув с голеней влажный песок, Денис вставал и шел дальше. Конечно, он придет. Если бы не эта глупая затея с Лорой… Все бы вообще было просто. Наорал бы на Алену, чтобы не трезвонила, когда он с семьей, потом… Потом приехал бы, провел у нее пару сладких часов, в конце концов, может, и понял бы, что для себя… Нужно ли ему это… Эти часы, за которые он теперь так расплачивается… Она бы точно спрашивать ничего не стала, а он бы и говорить не стал… Времени-то еще впереди… Еще все уляжется, утрясется…

Денис ловил себя на мысли, что почти уже свыкся с тем, что впереди — Алене рожать, а ему — принимать какое-то решение… Но это только впереди. Сейчас он отдыхает, набирается сил… Ему потребуется много сил, чтобы все это вынести. В конце концов, это он — мужчина, за ним — решающее слово, он и Оксане скажет… Скажет: «Оксана!..» Да… скажет…

Последние дни перед отъездом домой Оксана была с ним тиха и нежна. Ничего не спрашивала, звонила каждое утро в посольство, торопила с паспортом. Им всем продлили визу на две недели, и это оказалось так кстати… Только на десятый день отдыха начинаешь по-настоящему отдыхать — не спешить по привычке за завтраком, неторопливо ходить, крепко спать.

Шли дни, похожие друг на друга, наполненные солнцем, купанием и тем особым ощущением, которое возникает только на море: что жизнь — вот она, только здесь настоящая, на границе суши и воды, обманчиво-прохладной… Через минуту пребывания в воде она уже кажется теплой, и непонятно, почему так трудно было войти в нее… Теперь бы уже вовсе не выходить. Так бы и плыть, едва перебирая руками и ногами, или лежать на спине, глядя в лазурное, как будто ненастоящее небо… И чем больше купаешься, тем больше хочется обратно, в море… «Правда, что ли, человек когда-то жил в воде?..» — думал Денис, часами не выходя из моря, пока не отмокали пятки и ладони и в носу не начинало щекотать от крепкого соляного раствора…

Он приходил к Оксане в спальню чаще, чем обычно, все-таки это так отвлекает. И ему казалось, что Оксана стала меньше поминать Господа во время интимных минут и вообще как-то старалась… Это было неумело и трогательно, как будто она неопытная девочка. Она и похудела за время отдыха, это нравилось Денису, тем более к ее светлым от природы волосам очень шел загар, делал ее моложе и загадочнее, только здесь, на Мертвом море, она почему-то стала очень много курить, сигарету за сигаретой…

Жанна посмеивалась над Денисом, но только тогда, когда рядом не было Оксаны. Еще она опекала Маргошу, которая стала невероятно много есть. Жанна садилась с ней рядом и убирала из ее тарелки то, что ей казалось лишним. Бедная Маргоша сметала за полминуты все, что там оставалось, и сидела, глотая слюну, глядя, как взрослые едят то, что ей почему-то нельзя.

— Будешь такая, как я! — вздыхала Жанна, проглатывая сочные куски мяса.

Девочка жалобно смотрела на мать, та только отмахивалась:

— Ну, правильно она говорит. А вообще, хочешь — ешь. Что я тебя, за руку держать буду?

Денис смотрел на жену и не мог понять — кому она это говорит, дочери или ему…

Когда они сели в самолет, Маргошу посадили возле прохода, хотя она очень просилась к окну.

— У тебя же найдется сто дел, будешь лазить туда-сюда! — негромко сказала Оксана, и Маргоша затихла, зная, что с матерью лучше не спорить.

Рядом с ней через проход села Жанна. Оксана же усадила Дениса к окну, прислонилась к нему, положила голову ему на грудь, крепко обхватила и так и просидела весь полет. Денис не мог понять, спит ли она. Один раз он попытался убрать ее руку, когда предлагали поесть, но она только крепче обняла его, не открывая глаз. Денис вздохнул и расслабился. Рядом с любящей женщиной, если только она не причиняет больших неудобств, очень хорошо.

Он слышал, как похрапывала Жанна, как маялась от скуки Маргоша, пыталась с кем-то разговаривать, знакомиться, искала в сумке свою книжку, потом стюардесса дала ей какой-то детский журнал на немецком языке… Маргоша немецкого не знала, но с удовольствием стала рассматривать комиксы. Хорошая все-таки девочка, подумал Денис, полистал книгу, которую так и не дочитал до половины в отпуске, посмотрел на плотные молочные облака, над которыми они летели, и сам уснул.

Проснулся он, когда самолет уже стоял на земле. Тут же заработал его телефон. Денис дернулся — начинается. Оксана достала телефон из его кармана, на который она опиралась боком, и протянула ему, а сама отвернулась к Жанне. Денис быстро взглянул на дисплей и облегченно вздохнул. Звонил Эмиль.