Книга Смерть или слава - Сэнди Митчелл

— Скоро узнаем.

— Что это значит? — спросил я и встал, держась за станину болтера, чтобы более пристально взглянуть на идущую впереди машину.

Завидев мою появившуюся в поле зрения голову, Колфакс помахал рукой:

— Мы продвинулись дальше, чем я предполагал. Глядите. — Он показал вправо, и, сузив до предела глаза, я смог различить, что там цвет почвы несколько отличается от обычной расцветки камней, и определить, что он зеленоватый, прежде чем пыльное облако снова взвихрилось, застилая вид.

— Это ведь то, что я думаю? — спросил я с проблеском надежды.

Несмотря на обычный цинизм, голос Колфакса, оказывается, мог выражать и некоторую грань осторожного оптимизма:

— Надеюсь. Мы узнаем, едва перевалим за следующий гребень.

Хотя для этого потребовалось не больше нескольких секунд, мне они показались невероятно мучительными, растянувшимися, подобно некоему предвкушению вечности. В конце концов следовавший перед нами грузовик миновал последний подъем дороги и начал скрываться за каменистым пригорком.

— Ну? — поторопил я, но, прежде чем Колфакс успел ответить, команда, сопровождавшая его, взорвалась радостными криками.

— Повезло нам, — заверил он меня несколько запоздало.

Мне не пришлось долго ждать, прежде чем в этом убедиться. Юрген рывком перевалил нашу машину через гребень, и я понял, что гляжу на обширный распадок посреди пустыни, покрытый крохотными листочками, плотно свернувшимися под палящим солнцем.

— Каменная полынь? — спросил я.

— Точно, теперь вы видите. — Колфакс на идущей впереди машине махнул рукой, охватывая этим жестом всю низину, протянувшуюся почти на километр. — Но даже не это самое главное.

Дорога здесь расширялась, и Юргену удалось немного прибавить ходу, поравнявшись с грузовиком и позволяя мне разглядеть что-то, помимо его заднего борта.

Целую секунду мое сознание отказывалось определить всю значимость того, что я видел, а было это ослепительное кроваво-красное пятно, соперничающее с заходящим солнцем, и я подумал было, что это цветут покрывающие все вокруг растения. Но затем монетка все-таки упала на дно моего сознания.

— Это вода! — воскликнул я. — Да тут целое озеро!

— Похоже, что так, — согласился Колфакс, и в его голосе прозвучала нотка благоговейного трепета. — Никогда раньше ничего подобного не видел. Вам всегда настолько везет?

— Пока что да, — заверил я его, размышляя, сколько еще могла продлиться моя удачливость.

Глава шестнадцатая

Всеобщий подъем духа, который последовал за нашим прибытием к временному оазису, был просто удивителен, даже для кого-то, кто, подобно мне, был привычен отслеживать его приливы и отливы. Я полагаю, это оттого, что впервые за свою карьеру мне приходилось иметь дело с гражданскими как с массой. До сего времени я сталкивался с ними лишь как с отдельными личностями и, как правило, в минимизированных протоколом социальных ситуациях или в процессе рассмотрения их самодовольных жалоб на, скажем, дурное поведение вне службы пары-другой артиллеристов, о поддержании морального облика которых я должен был фраг знает как заботиться (впрочем, последнего рода посетители редко подбирались ко мне ближе приемной перед моим кабинетом, где Юрген, на которого я полагался целиком и полностью, мог бесконечно сдерживать жалобщиков, если только нарушение, о котором шла речь, не было, на его взгляд, особенно серьезным или, наоборот, забавным). Должен признаться, я был в достаточной мере удивлен той стойкостью, которую до сих пор проявляли наши нечаянные подопечные, хотя, полагаю, тут можно поблагодарить орков за проделанную весьма серьезную работу, в процессе которой отсеялись все лишние и остались лишь самые крепкие обитатели этого несчастного небольшого сообщества.

Первое, что я сделал, — передал по воксу лидерам СПО и ополченцев приказ выдвинуться в голову автоколонны, как только расширяющаяся дорога позволит обгон, так что к тому времени, когда прибыла основная масса гражданских, между ними и озером влаги стояла цепь вооруженных мужчин и женщин. Я слишком хорошо мог представить себе, как, подобно леминам,[66]они бросаются в воду, и не собирался позволить, чтобы десятки не разбирающих дороги ног сделали драгоценную влагу непригодной для питья.

К счастью, нашего оцепления и обещания горячей еды теперь, когда мы наконец обрели возможность приготовить ее, было достаточно, чтобы сдержать любой их порыв, по крайней мере на некоторое время.

— Сколько мы можем взять с собой? — спросил я Норберта, наслаждаясь чашкой рекафа, которую заботливо приготовил мне Юрген.

Нотариус пожал плечами, сияя широченной улыбкой в первый раз с тех пор, как я вообще увидел его, и посчитал что-то на планшете, с которым не расставался.

— Если мы заполним каждую имеющуюся емкость, полагаю, сможем забыть о рационах вообще, — ответил он с чем-то подозрительно похожим на ликование, которое готово было вот-вот пробиться сквозь обычную его бюрократическую сдержанность. — У нас будет более чем достаточно воды, чтобы добраться до базового склада, и еще останется запас на несколько дней.

— На тот случай, если это место окажется разграбленным, — вставил Тайбер.

Мы втроем сидели несколько в стороне от основной массы людей, в тени одного из грузовиков, наслаждаясь едой в уединении настолько полном, насколько вообще мог предоставить наш импровизированный лагерь.

Норберт склонил голову в согласии:

— Именно так. Даже при таком несчастливом раскладе нам предстоит беспокоиться в основном о еде и горючем.

Он с выражением полного довольства подцепил полную вилку омлета из яичного порошка, который приготовил нам Юрген.

— Значит, так и поступим, — произнес я. — Если возможно, то пусть ваши помощники как можно скорее приступают к сбору воды.

Норберт кивнул:

— Приступим сразу же. — Он, казалось, был уже готов оставить трапезу незаконченной, чтобы начать выполнение этой задачи, так что мне пришлось заставить его успокоиться и доесть; впрочем, он не слишком сопротивлялся. — Есть что-то еще, о чем нам следует позаботиться?

— Ну, не знаю, как вы, — пришлось указать мне на очевидное, — но я бы не отказался от хорошего мытья. И возможно, не лишено смысла организовать заодно и наряды по стирке. — Я снова взглянул на Норберта. — Нам ведь не потребуется брать отсюда питьевую воду завтра утром, так?