Книга Таня Гроттер и колодец Посейдона - Дмитрий Емец

Гарпии загалдели и как-то слишком охотнопотянули тяжелую карету к скалам.

– Мама моя! Это неспроста! Почему ты ненаучила меня плавать? – испуганно сказал гном по-испански, но, учитывая,что он сам себя не перевел, его словам никто не внял.

* * *

Таня стояла на стене и обсуждала с Ягуномзавтрашний матч. Ягун находил, что без властных рыков Соловья никакой тактикине будет.

– Толпа безумцев против хорошо сплоченнойкоманды! Кроме тебя, Танька, я ни в ком не уверен! Тренировки почти сорваны!Блин, надо же было этому розовому свечению так нам подгадить! – удрученносказал он.

Таня с тревогой посмотрела на пылесосиграющего комментатора, прислоненный к одному из зубцов. Пылесос беспокойноподпрыгивал и вытворял трубой нечто среднее между выпадами фехтовальщика иугрожающим танцем кобры.

– Не стоило нам ловить того хмыря истричь у него ногти! У меня до сих пор в ушах его проклятия стоят! –сказал Валялкин, озабоченно разглядывая свои расцарапанные руки.

– Много ты понимаешь, бесплатноеприложение к майке! Ногти хмыря – это забытый способ сделать заправку пылесосагремучей. Они вступают в магическую реакцию с перхотью барабашки. Барабашки ихмыри ненавидят друг друга… – заявил Ягун.

Он неосторожно приблизился и немедленнополучил трубой ослепляющий удар по лицу.

– Э-э, возможно, я немного увлекся. Снами, разносторонними личностями, это случается, – озабоченно заметилЯгун, ощупывая нос.

По потемневшему горизонту пробежал золотистыйросчерк молнии. Тревожно, при полном безветрии, зашумела роща. Семь радугвстретились в центральной точке над куполом Буяна.

– Мамочка моя бабуся, ставлю свойвзбесившийся пылесос, что это невидимки! – воскликнул внук Ягге.

Таня подбежала к краю стены. Ягун не ошибся.Это были невидимки. Они двигались в строгом порядке. Первым летел грозныйдракон Кенг-Кинг, на шее у которого, деликатно придерживая за пояс грузную дамув кожаных брюках, сидел тренер невидимок. За Кенг-Кингом, соблюдая дистанцию,боевым клином летели игроки – по пять с каждой стороны. Их лица были поканеразличимы, однако опытный комментатор мигом разобрался, что к чему.

– О, принц Омлет! У кого еще такиеспаренные метлы?.. А вот Гулькинд-Нос, второй слева! – заявил он.

– Откуда ты знаешь, что этоГулькинд-Нос? – удивилась Таня. Она высматривала Гурия, но покабезуспешно.

– Видишь, у него на груди рюкзачина и наспине рюкзачина? Наверняка они набиты сувенирами! Толковый паренек. Всякиемаечки с портретами Пуппера на продажу… Ванька, не хочешь себе купить маечку сГурием взамен твоей желтой? – съехидничал Ягун, продолжая разглядыватьневидимок. – С краю О-Фея-Ли-Я! – завопил он несколько секундспустя. – Видели, как блеснула ее серебряная флейта? Уверен, она не бросиласвои фокусы… А вон «симпатичная худая выдра» Бэд-Фэт-Рэт! Только Рэт все времятак вертится, словно у него в заднем кармане нашлось забытое шило… КэрилинКурло! Мамочка моя бабуся, если Клоппик немедленно не отдаст мне свою жилеткупротив сглазов, я сброшусь со стены!.. Хотя против нее жилетки бессильны. Тутнужен панцирь, как у Бессмертника!.. Опс, а вот и главный английский кекснашелся! Танька, ты Пуппера видишь?

– Нет. Как ты всех узнаешь, они жедалеко! – раздраженно спросила Таня.

– Здрасте, я ваша самая добрая тетя! Аблестящие очочки? А новая длиннющая метла, на которой запросто поместятся тричеловека? Кто еще меняет метлы каждый матч, а потом занудно оправдывается, чтоему их подарил крестный и неловко было сказать «нет»?

– Неправда, он так не говорит! –вступилась за Пуппера Таня.

Ягун пожал плечами.

– Я с женщинами не спорю. Бесполезноезанятие, – сказал он.

Невидимки приближались. Они были уже над самойстеной, когда их тренер вдруг вскинул над головой руку, подавая сигнал. В тотже миг Кенг-Кинг завис в воздухе, а все десять невидимок разом сделали бочку,которая по сложности исполнения почти приближалась к мгновенному перевертону .

Зрители застонали от восторга. Это производиловпечатление.

– Показуха! Запугивают! – процедилсквозь зубы Ягун.

Глеб Бейбарсов, скромно сидевший на зубце ичто-то рисовавший, на мгновение оторвал карандаш от бумаги. Тренер невидимок,самовлюбленно созерцавший успехи своей команды, вдруг без всякой причинысоскользнул с шеи Кенг-Кинга. Малютка Клоппик, вертевшийся рядом, одобрительнозахихикал. Пуппер, сориентировавшись, подхватил тренера на свою длинную метлу.

– Типичный подхалимаж… Куда интереснеебыло бы навещать его в магпункте и приносить шоколадки, –прокомментировала Склепова.

Кенг-Кинг снизился и тяжело опустился наширокую площадь у моста. Им немедленно занялись ангарные джинны и прилетевшие скомандой английские драконюхи. Англичане суетились и переживали, опасаясь, какбы их дракона не опоили.

Магфордская команда уже поднималась на стену.К ней присоединились несколько человек из гостевого дилижанса, в который былвпряжен унылый, заезженный Пегас. Рядом с Гурием Пуппером решительно шагаланосатая дама в кожаных мотоциклетных брюках и высоких сапогах. В правой,унизанной перстнями руке она держала зонт, узорчатая рукоять которогозаканчивалась серебряным черепом. В глазницы черепа было вставлено двасверкавших алмаза. Когда ей надо было поговорить с кем-то, носатая дамаэнергично подцепляла нужного ей человека ручкой зонта за шею и притягивала ксебе могучим рывком.

Таня догадалась, что это тетя Настурция,опекунша Гурия Пуппера. На вторую опекуншу, самую добрую тетю, носатая дама нетянула. Та, по слухам, днем и ночью вынуждена была носить зеркальные очки,поскольку взглядом убивала василисков.

По другую руку от Пуппера, вежливо улыбаясь,шла высокая девушка с копной светлых волос, прибывшая в дилижансе. Танядогадалась, что это Джейн Петушкофф, невеста Пуппера. Время от времени Джейн итетя Настурция обменивались спокойными взглядами хорошо понимающих друг другаакул. За спиной Гурия со сглаздаматами наперевес шествовали Прун и Гореанна. Имусердно показывал язык малютка Клоппик.

Заметив Таню, Гурий сбился с шага и хотелподбежать к ней, но тетя Настурция ловко подцепила его зонтиком за шею, а ДжейнПетушкофф обняла Гурия и поцеловала в щеку. Таня невольно присмотрелась к меступоцелуя, проверяя, не осталось ли там следов укуса или яда.