Книга Запретная драгоценность - Луиза Аллен

Ануша почувствовала, что краснеет. Но кивнула, по-прежнему не отрывая глаз от картины.

— Я был молод и высокомерен, — продолжал отец. — И не понимал, зачем ожидание. Расценил это ударом по моей мужественности и пришел к выводу, что вообще не создан для воздержания. Через четыре месяца моя жена снова забеременела и на этот раз смогла доносить.

Роды чуть не убили ее, тело не могло с ними справиться. Ребенок умер, едва родившись, и доктора сказали, что у Мэри никогда больше не будет детей.

В голосе отца слышалась вина и боль. «Он это заслужил», — подумала Ануша, стараясь ожесточить свое сердце. Но не смогла. «Бедная женщина! Бедные они оба, какими же юными они тогда были!»

— У меня появилась возможность поехать в Индию и сколотить состояние. Я думал, Мэри поедет со мной. Собственно, я не спрашивал, а просто поставил перед фактом: мы едем вместе. Но она отказалась, я ведь чуть не уничтожил ее, из-за меня она лишилась возможности иметь детей. И я впервые осознал, что натворил.

— Почему ты с ней не развелся? Или она с тобой?

— По английским законам у нас не было поводов для развода. Для этого недостаточно иметь бесплодную жену или эгоистичного идиота мужа. И мы просто разошлись. Я проследил, чтобы она финансово ни в чем не нуждалась, и уехал в Индию, а она начала новую жизнь в Англии. Но Мэри считала, что обязана поддерживать со мной связь. Она писала мне каждый месяц, и я писал ей в ответ. Постепенно наши отношения улучшились, хоть и на расстоянии. Возможно, кстати, именно вследствие этого.

— Но при этом ты жил с моей матерью.

— Не стану притворяться, что жил отшельником. Через несколько лет после приезда я познакомился с твоей матерью при дворе ее отца, и мы с ней полюбили друг друга.

— Она говорила, что целенаправленно искала с тобой встречи. — Ануша так и слышала мягкий, задумчивый голос матери, которая долгими жаркими вечерами рассказывала ей историю своей давней любви. — Скандальный поступок.

— Верно. Мне было тридцать пять, ей — двадцать. Каким-то чудом раджа одобрил наши отношения, во-первых, не мог ей ни в чем отказать, а во-вторых, знал, что Компания имеет на этой земле огромную власть. Мы обожали друг друга, и твое рождение стало огромным счастьем.

— А потом ты отослал нас из дома, не захотел больше видеть. — Она изо всех сил пыталась говорить равнодушно, но в голосе все равно прорвалась боль.

— Мэри думала, что я очень болен, и отправилась сюда, считая, что обязана быть рядом с мужем. Я не мог ее остановить, получил письмо, когда она уже была в пути. По закону она была мне женой. Какой был у меня выбор? Я мог отослать ее обратно в Англию, снова рискнуть ее жизнью, обрекая на три месяца морских опасностей и страданий. Или же мог поступить, как приказывала мне честь: принять как свою жену.

Я пытался обсудить это с Сарасой, но она даже слушать меня не стала. Я не видел другого пути, кроме как отослать вас в Калатвах, зная, что там вы будете в безопасности и уважении. Я не мог опуститься до такого бесчестия, чтобы оставить твою мать любовницей в своем доме. — У него сорвался голос, и он замолчал.

Ануша медленно, словно превозмогая боль, повернула к нему голову. По щекам отца текли слезы, хотя он едва ли их замечал.

У нее в душе что-то перевернулось, она ощутила его боль как свою и осознала, что никогда не пыталась увидеть дальше своего гнева и боли.

— Но ты продолжал нас любить, да, папа? — Ее щеки тоже повлажнели от слез.

— Всем своим сердцем, дитя мое. Никогда в этом не сомневайся. Всем моим сердцем.

Отец потянулся к ней, и она взяла в ладони его руку.

— Но Ник ведь стал тебе сыном, разве он не заменил дочь? — Открывать свою ревность и страхи было стыдно, но она должна узнать правду.

— Конечно нет! Для Мэри — да. Николас стал ей сыном, которого она не могла родить. Мне понадобилось значительно больше времени, я страдал из-за того, что потерял тебя и твою мать, но постепенно тоже полюбил его. Любовь, Ануша, — это не какая-то ограниченная субстанция. Я могу любить вас обоих и уже люблю.

— Папа! — Она сжала его руку и позволила своим чувствам наконец вырваться на свободу. — О, папа!

Отец обнял ее. У них обоих текли слезы. Она снова обрела дом, то единственное, что имело для них значение.

— Добрый день, мисс Лоуренс.

Ануша подняла глаза от двух миниатюр, которые дал ей отец. На одной была изображена ее мать, а на другой — жена отца, женщина, которая много лет назад спасла Нику жизнь. Ануша аккуратно положила портреты и посмотрела на Ника, который встал перед ней.

— Где ты был весь день?

— Я подумал, что тебе с отцом нужно время побыть вместе. Как ты? У тебя покраснели глаза.

Ник по-прежнему был в военной форме. Лицо чисто выбрито, волосы собраны в хвост. Он выглядел очень официально и отстраненно.

— Я плакала, — с достоинством сказала она. — Как и папа. Между прочим, он собирается послать в ту деревню стельную корову, — добавила она, внезапно вспомнив, как тогда у костра Ник поднял голову и посмотрел прямо на нее. И что-то у нее в душе вдруг Щелкнуло, встало на место. «Я тогда в него и влюбилась, просто сама не осознавала».

Ник улыбнулся, а потом, к ее невыразимому удивлению, опустился перед ней на одно колено.

— Что ты делаешь?

— Именно так положено делать предложение. Я чувствую себя по-идиотски, но, надеюсь, ты меня простишь. Вчера вечером я не слишком хорошо справился с ситуацией. Мисс Лоуренс, не окажете ли вы мне честь выйти за меня замуж? — Ануша ничего не ответила. Она не отрывала взгляда от его колена и сомкнутых на нем рук, и Ник добавил: — Я просто хочу удостовериться, что ты не передумала.

«Он этого хочет? Надеется, что я откажусь?» Ануша посмотрела в его глаза, такие близкие, совсем рядом. Она понимала, что должна ответить «передумала», но это было выше ее сил. Она молчала, не доверяя самой себе.

— Я постараюсь заботиться о тебе как можно лучше и предоставлю столько свободы, сколько будет возможно. Я постараюсь сделать тебя счастливой, — сказал Ник.

— Но ты бы предпочел не заниматься этим.

— Сделать тебя счастливой? Ну что ты, конечно, я хочу этого.

Странно, она никогда раньше не замечала на костяшках его правой руки этого тонкого шрама. Не видела, как выступают на стиснутых руках сухожилия. Должно быть, он волнуется не меньше ее. Она почувствовала, что краснеет, и по лицу Ника поняла: он догадался, о чем она думает. Немного.

— Существуют разные способы сделать любимую женщину счастливой — не только с помощью секса, — сухо сказал он. — Но уже неплохое начало, если мы с тобой и дальше будем так откровенны.

Она сглотнула.

— А как насчет твоих любовниц?

— Во множественном числе? У меня никогда не было больше одной одновременно, а сейчас и вовсе никого нет. Ануша, посмотри на меня.