Книга Талисман из Ла Виллетт - Клод Изнер

Софи направилась к стоявшему в отдалении столу, поправила белую розу в бутоньерке и сняла перчатки. Виктор внимательно оглядел ее: изящная брюнетка среднего роста с вьющимися волосами и смуглым лицом. Очень соблазнительная. Колец на пальце нет — ни обручального, ни венчального. Он подвинул ей стул и сел сам.

Софи Клерсанж посмотрела ему прямо в глаза.

«Выскочка, — подумал он, — высокомерная, полная презрения к окружающим. Хочет произвести впечатление. Ладно, начнем издалека».

— Надеюсь, мы правильно поймем друг друга, мадам, — сказал он спокойным тоном и улыбнулся. — Не буду ходить вокруг да около: вам угрожает опасность, вы напуганы, и я предлагаю вам помощь.

— Да как вы смеете? Думаете, я приму помощь от совершенно незнакомого человека?

Виктор продолжил, не повышая голоса:

— Ради вашей же безопасности будет лучше, если вы воспримете мое предложение всерьез.

— Вы начитались романов, мсье не-знаю-как-вас-там.

— Вы попали в точку, мадам, я книготорговец, мое имя Виктор Легри, и я успешно расследовал немало уголовных дел. Вот мои рекомендации.

Он протянул ей стопку газетных вырезок, и она внимательно их просмотрела.

— Это не объясняет ваше поведение. Я не нуждаюсь в помощи, и мне нечего опасаться.

— Буду с вами откровенен, мадам, и жду от вас того же. Меня заинтересовала смерть одной вашей знакомой, Луизы Фонтан, она была убита — задушена.

— Знаю. Некто — возможно, это были вы — сообщил об этом госпоже Герен, не потрудившись проявить хоть капельку деликатности. Луиза была моей подругой детства, и ее гибель меня очень опечалила.

— Мадам Герен, между тем, отрицала, что знает Луизу.

— Она хотела сначала поставить в известность меня. Я не желаю быть замешанной в эту историю.

Виктор положил на столик пачку сигарет и поднял глаза на собеседницу. Она смотрела на него с насмешкой.

— Луиза жила у вас, на улице Альбуи?

— Верно.

— Почему вы скрыли этот факт от полиции?

— Я встретилась с вами из чистого любопытства, мсье, потому что была заинтригована. Да, когда-то я общалась с Луизой Фонтан, но мы не виделись три года. Она была без работы, и я оказала ей гостеприимство, что совершенно естественно, согласитесь. Можете на меня донести, полиция вряд ли найдет в моих действиях злой умысел.

«Ты лжешь, крошка, — подумал Виктор. — Работа у Луизы была, и ты уговорила ее уволиться».

— Не пытайтесь обмануть меня, мадам, — сказал он, пораженный самообладанием Софи. — Мне многое о вас известно, и, думаю, не мне одному. Так что давайте начнем с начала. Вы работали на улице Пэ, не так ли? В «Кутюрье дез Элегант».

— Зачем спрашивать, если ответ вам известен?

— Как ваша фамилия по мужу и что вы делаете в Париже?

Она покраснела от гнева, но на вопрос ответила:

— Мой муж Сэмюель Мэтьюсон умер полгода назад. Он владел апельсиновыми плантациями в Калифорнии. Я уладила там все дела и решила вернуться во Францию, потому что скучала по дому.

— Где вы были в вечер убийства Луизы?

— Дома, на улице Альбуи, и у меня есть свидетели.

Виктор закурил, не спросив у нее разрешения.

— Я не сообщил вам одну деталь. Мне известно, что в ноябре 1891 года вы были обвиняемой на процессе некоей Констанс Тома вместе с Луизой Фонтан и Мирей Лестокар.

— Мирей Лестокар? Кто это? Да, меня судили. Но оправдали, как и всех остальных.

— Кто был отцом вашего ребенка? Ришар Гаэтан или барон де Лагур…

Он не договорил, но в этом и не было нужды.

— А вы сами сколько любовниц бросили, не озаботившись их положением?

— Ришар Гаэтан и барон де Лагурне убиты.

— Вы подозреваете меня? Ошибаетесь. Все знают, что Ришар Гаэтан вел себя со всеми работницами как феодал, а барон де Лагурне вечно торчал в кулуарах домов моды, Оперы и Фоли-Бержер!

— Что вам известно о Ришаре Гаэтане?

— Только то, что написано в колонках светской хроники. Он был закройщиком в магазине готового платья, потом стал портным в доме моды «Ла Рив» на улице Мадлен.

— Полагаю, название «Черный единорог» вам знакомо?

— Все слышали об этом обществе. Его основали Ришар Гаэтан, барон Эдмон де Лагурне и Абсалон Томассен.

— Великий Абсалон из Зимнего цирка?

— Да.

— Как Гаэтан добился известности? Дом моделей на улице Пэ упал ему в руки с неба?

— В 1888 году, в «Ла Рив», он познакомился с Абсалоном Томассеном: тот вернулся из Индии, куда ездил учиться у местных акробатов. Ришар Гаэтан мечтал сместить Уорта, и сноровки ему хватало, а вот фантазии — нет. Абсалон Томассен согласился отдать ему свои эскизы экзотических костюмов, сделанные во время странствий. Ему не было равных по части акварельных набросков и выбора тканей. Ришар Гаэтан создал платье по эскизам Томассена, следуя его советам… Довольно, с меня хватит!

— Продолжайте.

— Ладно, будь по-вашему… В августе 1889-го, на приеме у персидского шаха — среди приглашенных были президент Республики, послы и сливки парижского общества — появилась госпожа Клотильда де Лагурне. Ее выход был впечатляющим — в роскошном туалете от Гаэтана из синей с золотом парчи. Это «Платье цвета времени» было навеяно сказкой Шарля Перро «Ослиная шкура» и произвело сенсацию. Имя Гаэтана передавалось из уст в уста. Баронский титул де Лагурне обеспечил дому моды «Кутюрье дез Элегант» успех. Помню, как Томассен однажды сказал: «Надеюсь, я не стану ослом, который вместо навоза производил блестящие на солнце экю». Я достаточно ясно выразилась?

— Вовсе нет.

Она покачала головой и невесело рассмеялась.

— У вас есть сборник сказок Перро, господин книготорговец? Беднягу осла принесли в жертву, его прикончили. И вы еще считаете себя опытным сыщиком! Все ваши предположения не имеют ничего общего с действительностью. Подумайте сами — их было трое, теперь остался один. Истинным создателем моделей был Абсалон, но он не получил ни гроша: Гаэтан поспешил «застолбить участок».

— Вы подозреваете Томассена?

— Швейная мастерская — то же самое, что большая семья: чтобы не потерять работу, приходится хранить секреты.

Такую гипотезу Виктор не рассматривал, поэтому следующий вопрос задал не сразу:

— Расскажите о хромом мужчине, который следует за вами из одного отеля в другой.

Взгляд Софи Клерсанж-Мэтьюсон на мгновение затуманился, но она быстро взяла себя в руки.

— Хромой? А разве это не один из ваших подручных? Откуда мне знать, тот ли вы, за кого себя выдаете?

— Вы, кажется, раздражены?