Книга Охота на героя - Владимир Аренев

Металлический чан грохнулся на пол, и зловонная волна щедро окатила горбуна — всего. Слава Создателю, сегодня Варн не подогревал эту проклятую похлебку; в любой другой день подобное происшествие убило бы гнома, сварило бы заживо, но сегодня — ирония звезд! — он не стал разогревать это.

Правда, приготовлено оно было вчера и запах имело соответствующий.

Отплевываясь, Варн утер лицо; только тут до него дошло, что слышит, как кричит его многоножка.

«Кричит?! Но она никогда раньше…»

Гном выбежал за угол, с ужасом ожидая увидеть… Что?! Конечно, именно то, что увидел, — клубок из его твари /его проклятой любимой твари!/ и альва, методично отсекающего куски плоти у этой самой твари.

Варн закричал, чувствуя, как наполняется яростью, словно в мех льют тяжелую воду и он надувается, надувается, надувается…

— Ах ты!.. Ах ты!.. — И больше не было никаких слов.

Он растерянно оглянулся в поисках оружия, хоть какого-нибудь /Создатель, слышишь, пошли мне самый маленький и тупой ножик во всем мире, пошли мне что угодно, и я убью этого подонка/ оружия. В эту минуту Варн забыл и про страх, и про отчаянное желание жить — про все. Был только альв, кромсающий его /да, да, да — любимую многоножку. Единственное дорогое мне существо на земле! Ты это хотел услышать, проклятый Создатель?!/ тягловое насекомое.

Дрей закончил свое кровавое дело, тварь дернулась еще несколько раз, но это были уже конвульсии. Он спрыгнул с липкой кучи плоти и заметил горбатого гнома с разъяренным взором.

В соседней камере истошно хохотал заключенный, догадавшийся, что происходит. Больше в коридоре не раздавалось ни звука.

Варн посмотрел на альва, и вся ярость куда-то пропала. Пришел страх.

безразделье

«Ты просто стал в этом мастером. Сознательно направлять крыс к тем частям тела, которыми желаешь их угостить. Браво! Брависсимо!»

Заткнись!

Ну что, хорошие, осталось-то всего ничего — одна-единственная нога. Пора заканчивать. Пора…

/выучи вызубри не забывай и повторяй как заклинанье…/

10

Гном сразу как-то сник и опустил глаза, но Дрей не позволил себе чересчур доверять Варну. Он собственными глазами видел ярость во взгляде горбуна. Подобное не забывается.

На то, чтобы разобраться, что к чему, у бессмертного ушло пару секунд. Он подобрал один из хлебов и жадно вгрызся в глинистую массу, не спуская взгляда с Варна. Мало ли что может выкинуть Властитель подземелий…

Тот, впрочем, ничего предпринимать не собирался. Он терпеливо дожидался, пока пленник /да какой же он пленник?! совсем даже наоборот/ решит, что делать. Вот теперь Варн вспомнил, что жизнь — не такая уж плохая штука, чтобы от нее отказываться. Даже ради любимой многоножки? Да, даже ради нее. И оттого он презирал себя — но ничего не мог поделать. «Стой и жди» — так сказал этот альв. Гном стоял и ждал.

Дрей съел примерно половину хлеба, когда желудок, долго голодавший, наконец взбунтовался, выворачиваясь наизнанку. Все, что он успел проглотить, оказалось снаружи. Бессмертный засунул горбушку за пазуху, взял в руки меч и спрыгнул с разбитой тележки.

— Вот теперь веди, — приказал он Варну. — И будь добр, на поверхность, не играй в Сусанина. Понял?

Горбун не имел ни малейшего представления, что хотел сказать альв своей последней фразой, но кивнул. «Не хватает еще только взбесить этого придурка. Все равно Торн его найдет, тогда и расквитаемся. Сполна».

Они направились к воротам, ведущим на поверхность. В город горных гномов, Гритон-Сдраул.

Шли медленно, прежде всего из-за неспособности горбуна передвигаться быстрее. Дрея это мало заботило. Он знал — помнил еще по своему давнему пути сюда, когда его, обвязанного магическими путами, несли к камере, — идти недалеко, к утру успеют. А он, может быть, к тому времени успеет решить, что делать дальше: и с гномом, и вообще. Было немного неловко вспоминать о многоножке, но это «неловко» шевелилось где-то далеко-далеко на дне сознания, сейчас имелись вопросы поважнее. И потом, он слишком хорошо помнил, где находится и кем работает/живет здесь его горбатый проводник.

Прежде всего следовало раздобыть одежду. Если бы Варн не был перемазан с головы до ног, Дрей снял бы ее с гнома, а так… Ладно, с этим что-нибудь придумается. Волновало другое: когда бессмертного проносили сюда, поимщики миновали несколько сторожевых постов. Стало быть, тем же путем обратно уйти не удастся. А других он, между прочим, не знает.

Дрей отстраненно посмотрел на зажатый в руке клинок и засунул его за вроде бы прочный пояс, видимо во время того провала в памяти снятый невесть с кого. Просто подумалось, что оружием горю не поможешь. А чем?..

11

Ворота Дрей узнал сразу — большущие, массивные; по ту сторону металлические украшения в виде каких-то страшилищ. «Знали, чего наваять, чтобы навсегда отбить желание оказаться за этими створками знали».

Массивная рыжая цепь, лениво стягивавшая громадные пластины, оставляла широкий зазор, так что выйти можно было и не открывая сами ворота. Дрей проскользнул в щель за вслед горбуном, и вот здесь уже рука его сама потянулась за оружием. Они стояли на маленькой площадке, этаком пятачке пустого пространства, от которого в три стороны расходились улицы. Покосившиеся заборы отмечали границы мостовых, тротуары предусмотрены не были. За заборами крючили ветки какие-то деревья, в ночи бессмертный так и не разобрал какие.

Цепь, как выяснилось, была и по эту сторону ворот, но цепь другая, со значительно более крупными звеньями и зеленоватая. Дрей удивленно покачал головой: «И на кой, скажите, такие выкрутасы?»

— Вот что, — сказал он, поразмыслив. — Давай-ка обратно.

Гном вопросительно посмотрел.

— И я с тобой, — усмехнулся на невысказанный вопрос Дрей.

Очутившись снова в коридоре, он приказал Варну раздеться и связал Властителя разодранной на полосы рубахой. Кляп сооружать не стал — это было бы слишком жестоко, если учесть, что используемая материя пропиталась вчерашней похлебкой. То есть Дрей не был против определенных педагогических мер, но вот рука не поднималась.

Когда спеленутый гном обреченно затих у стенки, бессмертный отсалютовал ему мечом и снова вышел наружу. Здесь он внимательно рассмотрел способ крепления внешней цепи и подтянул ее, так что створки ворот плотно сошлись. Теперь, даже освободившись, Варн не скоро окажется снаружи. Разумеется, если никто не обратит внимания на странное изменение широты распахнутости створок.

Дрей дернул краешком рта, реагируя на это жалкое подобие шутки, потом призадумался. Три улицы. Направо пойдешь, налево пойдешь, прямо пойдешь… Знаем, слышали. А если так, чтобы и с конем, и с головой на плечах? «Не можно», говорите? «Не по-сказочному»? Ну и черт с вами!