Книга Фуриозо - Карин Эдстрем

Это конец тому, кто поступает плохо

(Финал «Дон Жуана» Моцарта и Л. да Понте)

Эбба наслаждалась музыкой, закрыв глаза. У нее было лучшее место в партере, но смотреть на муки актеров на сцене не хотелось. Она скептически восприняла перенос действия оперы Моцарта «Дон Жуан, или Наказанный развратник» на Майорку и в шестидесятые годы двадцатого столетия. Эбба не считала себя противницей новаторства в искусстве, но от оперы ждала достоверности. Кому, например, пришло в голову обрядить актеров в старомодные купальные костюмы? Пели они, конечно, прекрасно, молодой дирижер виртуозно управлял дворцовой капеллой, но предпенсионный возраст Донны Анны и неуклюжесть Мазетто, который толком не мог обнять Церлину, портили впечатление. В этом смысле единственным, кто радовал на сцене достоверной игрой, являлся Командор, выглядевший как заправский мертвец.

В сумочке завибрировал телефон. Эбба осторожно расстегнула молнию, и руку обжег холодный металл. Она посмотрела на подруг и убедилась, что никто из них не заметил в вышитой сумочке от Гуччи пистолет. Марианна, Эва и Шарлотта увлеченно следили за происходящим на сцене. Но зачем она вообще взяла с собой пистолет, если он, во-первых, тяжелый, а во-вторых, не осталось места для косметички? Обычно Эбба хранила свой SIG-Sauer в сумке классического стиля «шанель» на золотой цепочке, которую прятала в шифоньере в спальне, но для выхода в оперу она никак не могла выбрать сумку и несколько раз перекладывала содержимое из одной в другую, забыв о времени. Только когда часы в гостиной пробили пять, Эбба поняла, что опаздывает на встречу с подругами. В спешке схватила сумку, в которой лежал пистолет.

Эбба медленно провела кончиками пальцев по гладкому стволу оружия: чувственное ощущение и волнение возникали каждый раз, хотя пистолет — ее спутник многие годы. Положив палец на курок, она с раздражением наблюдала, как Донна Анна и Дон Оттавио «плавают» вперед-назад по сцене. Огромное искушение положить конец этому фарсу двумя точными выстрелами! Этот поступок, подумала Эбба, просто ничто в сравнении с преступлением, которое совершил режиссер по отношению к шедевру Моцарта. Ее поступок можно было бы рассматривать даже как акт милосердия! А вообще убийство в Стокгольмской опере — это классика. Правда, шведского короля Густава Третьего смерть настигла не здесь, а в старом здании оперы.

Телефон снова завибрировал. Два сообщения: одно — от шефа с приказом немедленно ехать в участок, второе — от коллеги Магнуса Скуглунда, дежурившего сегодня. Так-так: «Эбба, извини! Перепутал наши дежурства и уже изрядно выпил пива. Замени меня. Спасибо! Магнус».

Эбба закрыла сумку.

К черту Магнуса с его пивом! Она давным-давно запланировала вечер с тремя близкими подругами, и уже заказан столик в одном из лучших ресторанов Стокгольма. Магнус Скуглунд, видимо, забыл, что поменялся с ней дежурством три недели назад, чтобы отправиться на рыбалку. Нет, она не собирается жертвовать террином из утки и компотом из ревеня ради безответственного коллеги, который ни дня не может обойтись без пива.

Эбба быстро набрала язвительное сообщение Магнусу, а потом написала и Карлу-Акселю Нордфельдту, что она в опере, поэтому приехать не сможет. Занавес тем временем опустился, представление закончилось.

Когда Эбба собралась сунуть телефон и программку в сумку, та вдруг раскрылась, и пистолет выскользнул на паркетный пол. Публика, устремившаяся к выходу, мешала его поднять. Не отрывая взгляда от поблескивавшего на полу пистолета, Эбба протиснулась сквозь толпу и нагнулась, чтобы поднять его, но в эту минуту пожилая дама наступила на SIG-Sauer каблуком.

— Простите, — сказала Эбба, — но вы наступили на мою вещь.

Дама опустила глаза и побелела от ужаса. Она застыла от страха, не в силах пошевелить ногой.

— Поднимите немного ногу. — Эбба пыталась вытащить оружие из-под каблука. — Вот так. Спасибо. Можно подумать, что мы сегодня слушали «Золушку».

Она улыбнулась даме, но та побледнела еще больше и дрожащими пальцами вцепилась в спинку кресла, чтобы не потерять сознание. Убрав пистолет в сумку и проверив, застегнута ли молния, Эбба еще раз улыбнулась даме и как ни в чем не бывало направилась к выходу. Забирая пальто из гардероба, она почувствовала чью-то руку на плече: ее разыскала Эва.

— Время пить шампанское, Эбба.

— Согласна. А может, что-то покрепче, чтобы забыть оперный кошмар?

— Напрасно. Мне спектакль понравился, — отозвалась Марианна, подходя к ним.

Эббу это возмутило.

— И такое говорит судья? То, что сделали с оперой Моцарта, — настоящее преступление. Не хотела бы я оказаться среди твоих подсудимых, Марианна.

Подруги, обсуждая увиденное на сцене, не торопясь спускались по лестнице. Эбба снова ощутила вибрацию в сумке, но решила не доставать телефон: сегодня вечером она работать не намерена, так что Карлу-Акселю придется искать другого сотрудника для замены Магнуса. Неподалеку от ресторана стоял полицейский автомобиль, и ей пришлось ускорить шаг, чтобы остаться незамеченной.

Только за столиком с видом на Королевский дворец Эбба почувствовала себя свободной. С бокалом шампанского в одной руке и меню — в другой, она гнала прочь мысли о последнем непрочитанном сообщении и уговаривала себя не испытывать угрызений совести. Сегодня она никому ничего не должна и может вместе с подругами спокойно наслаждаться роскошным интерьером, сияющей хрустальной люстрой, картинами в позолоченных рамах и видами ночного Стокгольма за окнами. Эбба пробежала глазами меню: для начала террин из утиной печени, к нему бокал сухого вина, например рислинга.

Взглянув на спутниц, она почувствовала, как настроение поднимается: Шарлотта Мартин и Эва Бьёрнквист — подруги со школьной скамьи. Будучи старшеклассницами, они организовали в Юргордене одну из первых групп в стиле панк под названием «Черная Эбба». Эва играла на гитаре, Шарлотта — на бас-гитаре, а Эбба — на барабанах. Записав три песни, они услышали по радио сингл «Вооружайся», посвященный анархизму, из текста которого поняли, что принадлежат к буржуазному сословию. Их рок-идолы призывали расправиться с буржуазией. Когда же группа «Рогведсбандет» решила переименоваться в «Зеленую Эббу», подруги в знак протеста распустили «Черную Эббу» и основали клавишное трио. В кожаных куртках с металлическими заклепками и драных чулках, они играли Равеля и Бетховена, потому что скрыть свое происхождение, как и парням со стокгольмских окраин, оказалось трудно.

Эбба посмотрела на Шарлотту: сейчас они по вторникам и пятницам плавают в бассейне. Эва на какое-то время покидала страну, но однажды они встретились на хоккейной площадке, куда привели сыновей, и старая дружба возобновилась. С Марианной Форсс Эбба познакомилась в полиции и затем свела ее с остальными приятельницами. С тех пор как Марианна работает в Верховном суде, они видятся реже, но вместе ходят в оперу, театр или на концерты. Шарлотта замужем, Марианна и Эва в разводе, а сама Эбба потеряла мужа несколько лет назад.

За воспоминаниями Эббе удалось забыть про телефон, но вернуться в «здесь и сейчас» ее заставил ритм тяжелой поступи. Конечно, это был не официант: официанты почти бесшумно скользят между столами. К ним приближался человек грубый, хоть и с добрым сердцем. Эбба, догадавшись, не отваживалась обернуться, но по лицам подруг поняла, что отступать уже некуда.