Книга Отмороженный - Фридрих Незнанский

Алла и Сережа тоже смотрят, высунувшись в окно. Их плечи соприкасаются. Он искоса посматривает на нее. На плацу между тем происходит развод на занятия. Взвод лейтенанта Тягунова отправляется на полевые занятия в полном вооружении.

– Не знаю, сочувствовать ей или…

– …поздравлять, – хмыкнул Сережа. – Так и померла бы старой девой. Конечно, поздравлять.

– Все вы тут какие-то сдвинутые, – говорит она в сердцах. – Даже не по себе. Что смотришь?

– Вхожу в роль, – пожимает плечами Сережа. – А что, нельзя? Муж запрещает?

– Ему не до меня. Озабочен боевой и политической подготовкой. Ну он-то военная косточка. Это у него в крови. Вот что ты тут делаешь со своим голосом?

– Разве это голос? – махнул он рукой. – Ты послушала бы меня в столице. Я же в консерватории учился, рядом с тобой. А тут я свой голос сорвал на морозе…

– Да что ты говоришь? – изумляется она. – Ты – в консерватории? А сюда как попал?

Он опять машет рукой. Что тут вспоминать. И нехотя рассказывает:

– Влюбилась профессорская дочка. И забеременела с первого взгляда. А папаша мне «неуд» в зачетку. Выперли с первого же курса.

– Я могла там тебя видеть? – щурится она. – Что-то не припомню.

– Зато я тебя помню, – говорит он серьезно. – Ты смотрела поверх голов. Кого ты могла разглядеть? У тебя такие поклонники были. Катали тебя на фирменных тачках.

– Верно, были… – грустно соглашается она. – Где они сейчас?

– И как тебя угораздило? – спрашивает он.

Они смотрят друг другу в глаза.

– Мир тесен, – говорит она. – Как сюда попала? Влюбилась! Вот так внезапно, сильно, безоглядно. Такой мальчик – и такой мужественный, целеустремленный, хочет стать маршалом, не меньше. А я уши развесила. Вот ты говоришь про дочку профессора. Так вот мой Тягунов счел бы себя обязанным жениться. Чувство долга. Тебе этого не понять.

– Где нам… – машет он рукой. – А вот что никогда ему маршалом не быть, это видно сразу. Тут другие качества нужны.

– Он не карьерист, как ни странно, – вздыхает она. – Тут другое. Хочет, чтобы над ним было как можно меньше маразматиков. Вроде вашего «бати»…

– А что «батя»? – обиделся за начальство Горюнов. – Кому он мешает жить? Вот послужит твой Тягунов, тогда поймет: чем меньше над тобой маразматиков, тем больше под тобой идиотов. Вроде Холина. Поди узнай, что хуже.

Она с интересом смотрит на него. Он понимает этот взгляд по-своему. Приближается, смотрит не мигая. Она предупреждает:

– Только без этого… Сразу договоримся. Хорошо? Я понимаю, тебя тут избаловали здешние дамы. Но я привыкла, что балуют меня.

Она села на подоконник, болтая своими красивыми ногами, от которых он не может отвести глаз.

– А все-таки, Горюнов, чего ты тут ждешь? С твоими-то способностями…

– Значит, есть чего ждать, – буркнул он недовольно.

– Ой, только не надо! – Она замотала головой. – Не так, так по-другому хочешь соблазнить старую замужнюю женщину? Решил сыграть роль непонятого и одинокого гордеца? Давай без этого! Сегодня, в такую жару, боюсь, репетиция уже не получится. Лучше пойдем искупаемся. Тут такие места, такая красивая река. Смотри, как этих бедных мальчиков гоняют по жаре. Неужели не жалко?

– Меня тоже гоняли, – говорит он. – Пожалеть было некому.

– Послушай, под какую варварскую музыку они маршируют! Околеть можно! Где-то тут я видела…

И роется в пластинках. Он стоит над ней и жадно разглядывает золотистые завитки на ее шее.

– Вот, – она достает старую пластинку, сдувает пыль. Озорно подмигнув, ставит ее на диск радиолы, включает на полную громкость. Звучит знаменитый победный марш.

На нее оглядываются. Офицеры, проводящие строевые занятия, как будто недовольны, но солдатики, наоборот, будто проснулись, начинают дружно и четко печатать шаг, равняясь на окно.

Алла шлет им воздушные поцелуи. И совсем другое настроение у ребят.

Вспомнив этот эпизод, Сережа невольно улыбнулся. А потом они пошли купаться. Вдвоем. И у самой реки наткнулись на взводы лейтенантов Тягунова и Прохорова. Солдаты роют окопы под присмотром взводных с секундомерами в руках – идет соревнование…

Но солдаты вдруг перестали копать. Смотрят на приближающуюся Аллу, на которой теперь только купальник. И Горюнов на ходу снимает с себя гимнастерку.

– Паша! – кричит она мужу. – С ума сошли – в такую жару копать землю! Дай команду, чтобы шли купаться!

– Не мешай! – отмахивается Павел. – Репетируй. А вы что, уснули?

Он кричит на солдат, а те не могут оторвать взглядов от Аллы, распускающей свои роскошные волосы.

Она это видит. И кричит им:

– А ну, мальчики, слушай мою команду! Всем в воду! Кто первый доплывет до того берега? – И с разбега кидается в реку.

– Графиня с изменившимся лицом бежала в направлении пруда, – негромко, зло и насмешливо произнес Павел Тягунов, но так, что Сережа Горюнов его услышал. И тем не менее тоже побежал в реку, на ходу сбрасывая сапоги. Уже никто ничего не делает. Все только смотрят, как она мастерски плывет на другой берег, а Сережа ее догоняет.

И там, на середине реки, она легла на спину, раскинув руки. Сережа к ней приближается, а солдаты продолжают зачарованно наблюдать за ними.

Она подняла голову.

– Да не стойте! Вода – чудо!

И тут солдаты все разом, сбрасывая с себя пропотевшие гимнастерки и сапоги, бегут, толкаясь, к воде.

Лейтенант Иван Прохоров сочувственно смотрит на лейтенанта Тягунова. Только это останавливает его от того, чтобы присоединиться к подчиненным. Но все-таки пришлось. Выяснилось, что не все солдаты умеют плавать. Они плюхнулись в воду, подхваченные общим порывом, и начинают пускать пузыри, бестолково размахивая руками.

Горюнов видит, как лейтенанты бросились их спасать. Чего доброго, могло произойти ЧП, но командиры взводов со своими обязанностями вполне справились.

А тем временем Алла выбралась на берег. Легла в изнеможении на песок.

– Я – первая!

Сережа, подумав, лег с ней рядом. Искоса на нее посмотрел. Потом обратил внимание на блики, какие дает оптика, будто солнечные зайчики с того берега. Значит, их разглядывают…

– Не твой ли Паша смотрит на нас в бинокль? – спросил он.

Она приподняла голову, посмотрела туда же. Заметила блики.

– Сначала отдышись, – сказала она ему, снова опустив голову на песок. – У певца знаешь какое должно быть дыхание? А если смотрит, то в прицел. Он в училище был первым стрелком. Учти.

…Да, он вспомнил, так и сказала. Первым стрелком. Горюнов взволнованно ходил по берегу. Он и потом слышал легенды о меткости лейтенанта Тягунова. Будто еще его дед, тоже генерал, водил внука в тир. Учил стрелять. Но если так, то почему Тягунов начал свой отстрел не с него? С того, кто увел у него жену? Чем он руководствовался, составляя список жертв? Кроме турка, украинца и чеченца, все хорошо знакомые. И даже более чем…