Книга Ну точно - это любовь - Кейси Майклз

— Но будешь ошиваться рядом, чтобы добыть кузине эксклюзивный материал. Я уже дал указание, чтобы в пятницу она получила пропуск для прессы. — Диллон откинулся на спинку стула, положив ногу на ногу. — В качестве компенсации ты назовешь одну проблему детских садов, которую должно решить правительство.

— Неужели ты серьезно?

— Серьезно, Джейн. Так все и происходит. Рука руку моет. Согласись на пару хороших фотосессий, будь умницей с сенатором, и за это мы дадим Молли эксклюзивный материал. И сделаем официальное заявление о том, что ты там хочешь. Мы скажем, что это будет первый закон, который президент Харрисон представит Конгрессу двадцатого января. В разумных пределах, конечно.

Голова шла кругом, но Джейн хотела знать ответ еще на один вопрос.

— Так он точно собирается баллотироваться?

— Как миленький, — Диллон встал и протянул ей руку. — Ты же не разболтаешь это раньше времени, Джейн? Ведь у нас кое-что есть, — он достал из кармана рубашки полароидные фотографии. — Кажется, в бейсболе, хотя я и не фанат, это называется «занять все твои базы».

Она посмотрела на снимки, и они навсегда врезались ей в память. Она и Джон — целуются в прибое. Она и Джон — ее ноги обнимают его, длинная юбка задрана до середины бедер. Она и Джон — гуляют рука об руку по пляжу, насквозь промокшее платье почти сползло с груди и прилипло так, как она и представить не могла. Она смотрит на Джона так, будто хочет его съесть… И выражение его лица не вполне платоничное.

— Я забираю их, — сказал Диллон, и Джейн не успела сообразить и спрятать фотографии за спину, а потом разорвать в клочья. Вряд ли это имело смысл. Наверняка есть и другие снимки. Кто их сделал? Какая разница…

— Так. Красавица, Чудовище и шалости на пляже. Они тайно живут в своем любовном гнездышке прямо на конференции. Нанятая компаньонка перепихивается с любовником, оба порочат высоконравственное мероприятие. И при этом все думают, что ты такая правильная. Один снимок получают твои родители, Джейн. Местной газете в Фэйрфаксе, а также основным крупным достается полный набор. Родители детишек видят снимки в газете. Это тебе урок, Джейн. Никогда больше не делай ничего компрометирующего на публике, если только ты не хочешь выставить это на всеобщее обозрение.

— Сенатор ущипнул меня, — выпалила Джейн наобум. — Я могу заявить об этом прессе, сказать, что потому и не пришла на фотосессию.

— Желтой прессе. Им по душе хороший скандал. Конечно, они захотят сфотографировать «Беззаботное детство». А большинство скажет, что твои обвинения — пустой треп.

— Бульварные газеты? Только не это. Терпеть не могу. Я читаю заголовки, когда стою в очереди в кассу, но я их ненавижу.

Диллон потрепал ее по щеке.

— Очень жаль, Джейн. Было бы проще соблазнить тебя и получить то, что хочу. Но ты не слишком поддавалась, а у меня мало времени. Что ж, — он нагнулся ближе и поцеловал ее в щеку. — Ты любишь воду, Джейн? Теперь ты плаваешь с крупной рыбой. Увидимся за ужином, дорогуша. Надень снова розовое, ты будешь чудесно смотреться на телеэкране.

Он развернулся на каблуках, чтобы уйти, но Джейн схватила его за руку:

— Погоди. Я хочу еще кое-что. Диллон покачал головой.

— Все вы хотите.

— Считай, что я не слышала, потому что ты слизняк, Диллон. Но я хочу знать все, что ты знаешь о Джоне Романовски. Ты сам сказал, что для безопасности проверили всех. Расскажи о Джоне.

— Что ты о нем знаешь?

Джейн пожала плечами. Она даже не понимала толком, почему задала этот вопрос.

— Он преподает политологию. И все. Диллон колебался лишь мгновение.

— Что еще тут рассказать? Профессор университета. Одинокий, живет с тетей, родители умерли, любит быстрые машины. Хорош ли он в постели, судить тебе, хотя меня это не волнует.

Джейн отпустила его руку и отвернулась — к ним приближался толстяк с неизменной сигарой. Он окликнул Диллона, спрашивая что-то о встрече, назначенной позже днем.

Ей хотелось пойти наверх и все рассказать Джону. Но она так на него злилась. Выскочила из комнаты в припадке раздражения. Неужели теперь ползти туда на четвереньках и жаловаться, как ее использовали нехорошие Диллон и сенатор?

Минутку. Именно Джон отослал ее строить глазки Диллону. Так что все из-за него.

Не совсем, конечно. В чем-то виновата Молли, в чем-то она сама. Но куча неприятностей произошла из-за этого чертова Джона. По крайней мере, если закрыть глаза на большинство фактов.

Джейн сделала несколько шагов к двери отеля, и в голову пришла другая мысль. Молли. Точно. Надо позвонить Молли.

Она дошла до конца веранды, отыскала в сумочке мобильник и нырнула за угол, чтобы ее не видели и не слышали. Как сказал Диллон, ничего не делай на публике. Хотя он сам говорил с ней на публике, не так ли? Гордыня — один из семи смертных грехов.

Она осознала, что считает гудки, и уже досчитала до пяти. При ней на все звонки отвечали через три гудка, самое большее.

— «Беззубое детство», — ответила наконец запыхавшаяся Молли.

— «Беззаботное детство», — Джейн покачала головой. — Где ты была? Я думала, ты будешь прятаться в кабинете весь день.

— Ну да, конечно, я тоже так думала. Но какой-то идиот оборвал кабель в двух кварталах отсюда, и у нас нет электричества. Не работают кондиционеры, Джейни. Никакого видео, чтобы показывать этим орущим детям. Я развлекала их, пыталась научить моей чечетке. Помнишь ее, Джейни? Ту, которую я танцевала во втором классе? Мне аплодировала вся «Школа мисс Чандлер для девочек». Но, доложу тебе, эти дети — непробиваемы.

Джейн попыталась представить кузину, которая стоит перед группой четырехлеток и приговаривает: «И раз, и два».

— Ну ты хотя бы стараешься, Молли. И это чудесно. Ты воспользовалась цепью?

— Какой цепью? Я пошутила о розгах и цепях. Бог ты мой, дети не настолько ужасны.

— Нет, нет, Молли. Если ты звонила в коммунальную службу, а я в этом уверена, и электричество отключили больше чем на час, ты запускаешь цепь обзвона. Связываешься с несколькими родителями, они, в свою очередь, звонят другим, пока все не узнают, что случилось. Мы открыты до последнего ребенка, но многие родители предпочитают сразу забрать детей домой.

— Очаровательно. Я просто в восторге, Джейн, — отрезала Молли. — Почему мне об этом никто не сказал?

— Я же все это написала. Кажется, ты говорила, что прочитала мою записку.

— Нет. Я сказала, что у меня голова пухнет от твоей записки. Я не одолела больше двух страниц этого сочинения. Так, где он тут у тебя… А, ладно, проехали. Свет только что включили. Видишь? Если бы я читала твои инструкции, начался бы дурдом с мамашами и звонками. И кто сказал, что я не могу справиться с этим заведением?

— Кажется, справляешься, молодец, — вздохнула Джейн с облегчением. — У тебя есть несколько минут?