Книга Цунами. Книга 2. Узел Милгрэма - Алексей Лукьянов

— Ладно, хрен с тобой, не хочешь — не надо, — сказал Майор. — Это вашу посудину вчера притащили военные?

— Нашу.

— Нас тоже подобрали. Забыл заправиться, представляешь? А с вами что случилось?

— Тайфун. Молния. И я немного облажался.

— Знакомая ситуация.

Майор немного помолчал, а потом сказал:

— Джордж, или как там тебя, ты должен плыть с нами. Ты совершенно адекватно воспринимаешь жизнь. Это же ты вчера крикнул про «насрать и розы»?

Егор покраснел:

— Это меня капитан заставил.

— Капитан? Мне нравится этот парень. Где он?

Не слушая возражений Егора, Том Брайдер ввалился в кубрик.

Капитан, решивший неспокойную ночь переждать на своём корабле, по счастью, уже проснулся, поэтому встретил нежданного гостя вполне по-морскому:

— Какого чёрта вам здесь надо?

— Мне надо вас, — ответил Майор. — Я ищу компаньонов.

— Сэр, проспитесь — а потом ищите.

— Я уже нашёл. Мне нравится ваш юнга.

— Во-первых, не юнга, а моторист. Во-вторых, он мне самому нравится. В-третьих — у вас ширинка расстёгнута.

— Где? — Брайдер нагнулся посмотреть, и в это время Тедди ухватил его за кончик носа и повёл наверх, как послушную, но гнусаво завывающую овечку.

— Ой-ой-ой, что вы делаете? Бде же больдо! — вопил Майор.

Но Бишоп хладнокровно вывел гостя на палубу, развернул лицом к океану и дал такого пинка, что Брайдер рыбкой перемахнул фальшборт и плюхнулся в воду, подняв огромный фонтан.

Егор и Тедди склонились над водой.

Майор вынырнул и стал отфыркиваться.

— Сэр, вы в порядке? — озабоченно спросил Егор.

— Спокойно, Марв, — ответил за Майора Бишоп, — дерьмо не тонет.

— Дерьмо прекрасно тонет, — ответил Брайдер, покачиваясь на волнах. — Уж поверьте, капитан, я разбираюсь в дерьме.

— И почему я не удивлён? — ехидно сказал капитан. — Ладно, Марв, кинь ему верёвку, мы не можем точно знать, из какого дерьма сделан этот наглый ублюдок.

— Вы что себе позволя… — послышался с «Лары Крофт» возмущённый девичий крик, оборвавшийся на полуслове.

Лицо девушки, насмешливое и улыбчивое, моментально изменилось: наполнилось сначала ужасом, потом радостью, а потом снова ужасом. Она его узнала!

Она соскочила на пирс, добежала до траулера и остановилась перед трапом, не веря своим глазам.

— Юся? — спросила она. — То есть Егор? Ты один?

Егор не узнавал девушку, но она назвала его имя. Назвала по-русски.

— Ты меня что, не узнаёшь? Я Викса! Вика Цыпуштанова! Я этажом выше живу… жила!

— Я тебя узнаю, Вика Цыпуштанова, — послушно повторил Егор, боясь, что девушка уйдёт.

— Я ничего не понимаю, — почти кричала Викса. — Это ты или не ты?

— Это я.

— Кто — я?

— Егор.

— А где Юся?

— Какой Юся?

— Майор, я сейчас с ума сойду, — вдруг расплакалась Викса и уткнулась в мокрое плечо выползшего на борт Майора. Майор с укоризной посмотрел на Егора и попытался успокоить рыдающую Виксу. Егору было страшно неловко, он хотел попросить прощения, хотя и не знал, за что извиняться.

Викса резко обернулась к нему.

Плача и смеясь одновременно, она вцепилась в Егора, едва не задушив в объятиях.

— Егор, это правда ты? — причитала она, и покрывала поцелуями нос, лоб, щёки и губы Егора. — Откуда ты упал? С неба? Егор, а где Юся? Вы спаслись? Вам операцию сделали? Егор, не молчи!

— Я… Я не знаю. Я не помню.

За этой сценой с непередаваемой гаммой чувств наблюдала с кормы «Лары Крофт» красивая женщина неопределённого возраста.

Эпизод 24

Взрыв застал Горемыку дома — он недавно проснулся и пил кофе на кухне, сидя в одних трусах на табурете и меланхолично переключая каналы.

Бахнуло хоть и не особенно громко, но стёкла в окне звякнули. Такое иногда случается, когда реактивный самолёт преодолевает звуковой барьер, но Петрович оставил кофе недопитым и пошёл одеваться — мало ли что случилось.

— Ты куда? — спросила спросонья жена.

— Выйду, прошвырнусь по участку.

— Выходной же, — проворчала она.

— Есть такая профессия — родину защищать, — заметил вполголоса Горемыка, натягивая носки.

Но жена спала, и пафос не нашёл отклика в её сердце.

Быстро собравшись, участковый вышел на улицу. Вокруг уже начиналось нездоровое оживление.

— Что случилось? — спросил он у компании подростков.

— Да мы сами ничего толком не знаем, Семён Петрович.

— А откуда шум был?

— Вроде, от института.

Предчувствуя недоброе, Петрович двинул в сторону института генетики. Только бы не Юся, только бы не…

Рванула остановка. Та самая, где Юсю из мусорки доставали. Несколько раненых, один погибший, свидетели утверждают — сварщик из ЖЭУ. Когда Горемыка подошёл, здесь уже стояли патрульная машина, «буханка» опергруппы и «скорая», где-то неподалёку ревела пожарная, хотя она здесь, скорей всего, понадобится много позже — смывать кровь с асфальта.

Сзади к участковому кто-то подошёл.

— Доигрались?

Петрович оглянулся. За спиной стоял капитан Воронин.

— Кто доигрался, я? — уточнил участковый.

— Если я всё точно помню, этот Кефир находится под вашей протекцией.

— А при чём здесь Кефир?

— А при том, что у нас на него ничего нет. Человек-фантом, человек-загадка. Это же вы ему паспорт фальшивый состряпали?

— Я не понял: вы что, на него всё повесить хотите?

— Он самый очевидный подозреваемый, вы не находите? Ни документов, ни фотографий, странные навыки в электронике.

— Но это же бред сивой кобылы! Неужели террорист не мог себе документы сделать?

— Откуда мы знаем, что у него нет документов? И, между прочим, вы заметили, что он бороду носит? Где вы видели у нас молодых людей с бородами? А ваххабиты носят бороду во время газавата, и не бреют, пока не погибнут все неверные.

— Сдаётся мне, вы просто крайнего нашли. Я же всё ваше начальство на уши подниму, я до самого верха поднимусь!

— Это ваше право. Вы же на пенсии — можете заниматься, чем хотите.

Ага, угрожает — значит, боится.

— Ну, пока я ещё при исполнении. Так что пшёл отсюда, падаль, не видишь — опергруппа работает.