Книга Зимняя королева - Аманда Маккейб

— Я так рада видеть тебя, папа. Я очень по вас скучала.

— Мы тоже по тебе скучали.

Она кивнула и смотрела, как отец уходит. А чуть позже вернулась Анна. Подружка опустилась у постели на колени и зашептала:

— Ты рассказала отцу об Энтоне? А он что?! Розамунда нахмурилась, ударила подушку кулаком:

— Сказал, что подумает о том, что я сказала.

— Подумает? А это хорошо или плохо?

— Я откуда знаю!

Энтон ходил по коридору перед кабинетом королевы, прислушиваясь, в надежде услышать из-за двери хоть слово, хоть какой-то звук. Но там было тихо. Но он знал, что за дверью решается его будущее. Он от нетерпения растрепал пальцами волосы, сдерживаясь от того, чтобы не выругаться. Он пытался увидеть Розамунду, но ее охраняли по королевскому приказу, пока она не выздоровеет. Подарки лекарям позволили ему знать, что она выздоравливает, но о ее чувствах к нему они ничего сказать не могли. Забыла ли она, как он ее обидел? Любит ли она его? Сказала, что любит, когда он нашел ее в лесу, но тогда это могло быть от эмоционального потрясения.

И что они будут делать, если королева отвергнет его прошение? Осмелится ли он просить Розамунду уехать с ним в Швецию, оставив все, к чему она привыкла? Найдет ли он в себе силы, чтобы оставить ее еще раз, уже навсегда?

Дверь распахнулась, и, хромая, опираясь на свою трость, вышел лорд Бергли.

— Теперь вы можете войти, мистер Густавсен. Энтон внимательно посмотрел на морщинистое лицо лорда, но ничего не прочел там о своем будущем. Он пригладил волосы и вошел в кабинет; в нем не было королевских фрейлин с их постоянными разговорами и хохотом. Только королева Елизавета сидела за своим столом, и что-то сосредоточенно писала на листе пергамента. Энтон преклонил колено и ждал, когда она заговорит. Наконец гусиное перо перестало скрипеть, послышалось легкое шуршание, когда королева поставила локти на стол, и ее рукава опустились вниз.

— Встаньте, мистер Густавсен, — улыбнулась она. — Да, да, вы выглядите так, будто вас сейчас поведут в Тауэр! Отчего такая хмурость?

Энтон натянуто улыбнулся. Смех королевы был заразительным.

— Любой будет волноваться, если его так срочно вызывают, ваше величество.

— Но вы же не любой, мистер Густавсен! Вы у нас — герой! Все мои придворные только и говорят, что о вашей отважной погоне посреди ночи, чтобы спасти леди Розамунду и схватить мерзавцев, которые сговорились против меня.

— На моем месте так сделал бы каждый, ваше величество.

— Каждый?! Что-то сомневаюсь. Многие клянутся в верности до смерти, но мало кто подтверждает своими поступками такие поэтичные слова. — Королева Елизавета задумчиво посмотрела на него. — Я в долгу у вас. Что вы хотите? Деньги? Драгоценности?

Энтон остолбенел. Она предлагает награду? А не может ли она вместо денег и драгоценностей отпустить от себя одну из своих фрейлин? Или королевская щедрость не заходит дальше денег?

Пока он раздумывал, она лукаво улыбнулась, похлопывая по щеке своим длинным тонким пальцем.

— Не-ет! Я знаю, чего вы желаете искренне. Я прочла ваше прошение о поместье Брайони. — Она жестом показала на пергамент, лежащий на столе. — Я также прочитала письма Сесилии Саттон.

— Ваше величество приняли решение? — бесстрастно спросил он.

— В таких делах я не тороплюсь. Поспешность часто заставляет сожалеть о содеянном, в чем часто убеждались мои отец и сестра… Значит, вы предпочли бы это поместье как вашу награду?

— Естественно, ваше величество.

— Хм, естественно! — эхом отозвалась королева. — Но я чувствую, вы не в меньшей степени желаете и другого приза, мистер Густавсен.

Энтон боялся шевельнуться.

— Ваше величество уже были очень великодушной!

— Да, я великодушна. Однако от моего внимания не ускользнуло, что вы очень торопились спасти нашу юную леди Розамунду.

Глаза у Энтона сузились, когда он старался выдержать взгляд королевы.

— Не смею отрицать, что она прелестна, ваше величество.

— Я страшно не люблю, когда мои леди оставляют меня, — ответила она, снова берясь за перо, как бы разрешая ему удалиться. — Мне надо еще подумать на этот счет, мистер Густавсен. Можете идти теперь.

Он поклонился, сдерживая себя от возражения, как чуть раньше в коридоре сдерживался от брани. Пререкания с королевой ни к чему хорошему не приведут в таком рискованном изысканном танце. Он сделал самую высокую ставку в своей жизни: на любовь Розамунды.

Он должен очень тщательно выверить свой ход, иначе, как и в танце вольта, которому его учила Розамунда, он потерпит крах.

Глава 16

Двенадцатая ночь, 5 января

— Ты уверена, что хочешь пойти? — спросила Анна, застегивая жемчужное ожерелье на шее Розамунды. — Ты еще такая бледная.

Розамунда расправила юбку своего белого атласного платья, отороченного мехом песца и украшенного цветами, вышитыми серебряной нитью. Ее лучшее платье, которое она берегла для Двенадцатой ночи.

— Анна, как же я могу пропустить Двенадцатую ночь! И потом, я больше ни минуты не могу оставаться в постели…

Пока она болела, у нее было время подумать. И она думала об Энтоне, о том, что не видела его с того самого ужасного для них дня. Думала о своем будущем и что с ней будет, если она потеряет Энтона навсегда. Сможет ли она забыть все, чему он ее научил? Все, что у них было? Ей думалось, что именно сегодня, в эту Двенадцатую ночь, все должно решиться. Но будет ли то, что произойдет сегодня, желанным началом или — шагом во мрак неопределенности?

Она пощипала себе щеки, чтобы они не были такими бледными. Выглядеть ей сегодня надо абсолютно здоровой!

— Как я?! — спросила она.

— Мило! Как всегда! И даже великолепно! — ответила Анна. — А я как?

— Естественно, красавица! — улыбнулась Розамунда, восхищаясь алым, отороченным собольим мехом, бархатным платьем подруги. — Мэри Хауард в обморок упадет от зависти, когда нас увидит! А лорд Лэнгли влюбится в тебя еще сильней!

— Фу! — хмыкнула Анна. — Не влюблен он в меня вовсе! А если и влюблен, то я его не люблю. Я приглядела мужчину роскошнее здесь, при дворе.

Роскошнее, чем молодой красивый богатый граф, который, очевидно же, без ума от нее?! Розамунде не очень-то поверилось, но препираться с подругой ей не хотелось. Иногда все бывает не таким, как тебе кажется.

— Пора спускаться. И пусть нам все завидуют! Анна засмеялась, и они, взявшись за руки, побежали вниз по лестнице и дальше по коридору к Грейтхоллу. Придворные и гости в роскошных одеждах, сверкающих переливающимися драгоценностями, кружились по залу в беспечном бесконечном хороводе.