Telegram
Онлайн библиотека бесплатных книг и аудиокниг » Книги » Современная проза » Доктор Данилов в сельской больнице - Андрей Шляхов 📕 - Книга онлайн бесплатно

Книга Доктор Данилов в сельской больнице - Андрей Шляхов

681
0
Читать книгу Доктор Данилов в сельской больнице - Андрей Шляхов полностью.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 ... 67
Перейти на страницу:

Конфликт произошел на заседании больничной комиссии по изучению летальных исходов. Разбирался случай женщины, долго наблюдавшейся амбулаторно и госпитализированной в ЦРБ за три дня до кончины. Максим Артемович во время своего доклада проехался по поликлиническим терапевтам, плохо обследовавшим свою пациентку. Ирина Валентиновна тут же вскочила и начала орать, что дефекты в обследовании вызваны ограниченными возможностями, а не халатностью или непрофессионализмом.

— Так кто же вам мешал госпитализировать ее пораньше? — картинно удивился Максим Артемович, не любивший, когда на него повышают голос. — Разве вам, Ирина Валентиновна, когда-нибудь отказывали в госпитализации?

Собственно, и весь конфликт, можно сказать легкие производственные прения, не более того. Но это как поглядеть.

— Нет, ты слышал, как он произнес это: «Разве вам, Ирина Валентиновна, когда-нибудь отказывали в госпитализации?!» — вечером того же дня спрашивала Ирина Валентиновна у главного врача.

Разговор происходил у нее дома. В спальне. Юрий Игоревич, преисполненный боевого задора, лежал на широкой низкой кровати, украшенной наборной деревянной мозаикой, а Ирина Валентиновна, одетая в нечто эфемерно-кружевное, стояла перед ним, уперев руки в бока и гневно сверкая очами.

— Он при всех позволил себе грязный намек на наши с тобой отношения!..

Об отношениях главного врача ЦРБ и заведующей терапевтическим отделением поликлиники знало все Монаково, включая супругу Юрия Игоревича и вечно пребывающего в командировках мужа Ирины Валентиновны.

— Я стояла как оплеванная, а все так мерзко улыбались!..

— Да никто не улыбался, Ир, ну что ты себе придумала? — попытался погасить пожар Юрий Игоревич. — И Ракитянский скорее всего имел в виду то, что больница никогда вам не отказывает в местах. Давай не будем больше о работе. Иди ко мне…

— Вот в этом ты весь! — пламя разгорелось еще больше. — Тебе лишь бы поскорее трахнуть меня! У меня трагедия, меня унизили, оскорбили, а ты, вместо того чтобы защитить или хотя бы успокоить, пытаешься затащить меня в постель! Ненавижу! Ненавижу тебя!!! Убирайся!

Задор у Юрия Игоревича был по возрасту недолгим, а от воплей Ирины Валентиновны он улетучился окончательно, поэтому встать, одеться и уйти было не так уж и сложно. Куда хуже было представить, что Ирина Валентиновна более не допустит его до своего горячего и щедрого на ласки тела.

Ирина Валентиновна прекрасно знала своего любовника. Просидев около двух недель на голодном пайке (однократное исполнение супружеского долга только расстроило, поскольку жена не шла ни в какое сравнение с любовницей), Юрий Игоревич вызвал к себе заведующего патологоанатомическим отделением. Начал издалека, порассуждал о том, что вокруг одни сплетники, сказал, что с Ириной Валентиновной его связывают сугубо рабочие отношения, а, разогнавшись, попросил (именно попросил, какие тут могут быть приказы?) извиниться перед Ириной Валентиновной и объяснить, что имелось в виду не «потакание грязным сплетням, а только вопрос взаимодействия поликлиники и стационара».

Максим Артемович слушал, согласно кивал, услышав про «сугубо рабочие отношения», позволил себе улыбнуться, но извиняться отказался наотрез. Сказал, что не видит повода, а если Ирина Валентиновна напридумывала себе чего-то, так сама и виновата.

Юрий Игоревич, утомленный неудовлетворенной похотью и оттого малость взвинченный, позволил себе лишнего.

— Мы с вами, Максим Артемович, всегда ладили, — сказал он, слегка нахмурившись. — Я всегда шел вам навстречу, даже договорился о том, чтобы вы вскрывали умерших заключенных из Алешкина Бора…

На одну патологоанатомическую ставку положено делать двести вскрытий в год. Монаковская ЦРБ вместе с поликлиникой давали едва ли седьмую часть от плана. Не потому, что работа была поставлена на высшем уровне, а потому, что все сложные и тяжелые пациенты при первой же возможности отправлялись в Тверь, и родственники большей части покойников писали заявления на имя главного врача ЦРБ с просьбой выдать тело без вскрытия. Биопсиями, которых в год положено четыре тысячи, в монаковской ЦРБ тоже не увлекались (в Тверь, в Тверь, пускай там разбираются!), и потому патологоанатомическое отделение ввиду своей незагруженности балансировало на грани закрытия. Спасали положение покойники-зэки, за патологоанатомическое исследование тел которых, согласно межведомственному договору, УФСИН по Тверской области платил местному министерству здравоохранения.

— Нужен вам новый термостат — пожалуйста, нужен новый микротом ротационный — пожалуйста, — продолжал перечислять свои благодеяния главный врач. — Мне кажется, что я вправе рассчитывать на такое же внимание к моим просьбам. Разве не так, Максим Артемович?

— Не так, — затряс лысой головой Максим Артемович. — Начнем с того, что все это вы делаете не ради меня, а ради себя…

— Не понял? — грозно и со значением произнес главный врач.

— Что тут непонятного? — удивился заведующий патологоанатомическим отделением. — Вам нужно иметь патанатомию, вот вы и стараетесь.

— Мне? — переспросил главный врач.

— Вам!

— Зачем? Я с таким же успехом могу отправлять биопсии и трупы в Кимры или в Тверь, а свое отделение закрыть из-за малой нагрузки. Получить разрешение несложно. Там, — главный врач указал глазами на потолок, — все просто помешались на экономии…

— Им-то все равно, — Максим Артемович тоже посмотрел на потолок, — а вот вам, Юрий Игоревич, нет.

— Поясните! — потребовал главный врач.

— Ну, что мы — дети малые, чтобы очевидное разъяснять? — Лицо Максима Артемовича расплылось в дурашливой улыбке. — Я — гарант вашего спокойствия, если можно так выразиться. Отправить труп на вскрытие в Тверь или Кимры несложно, но что вам напишут? Чужой патанатом не станет подгонять свой диагноз к клиническому, наоборот, захочет умом блеснуть за чужой счет. Потонете в расхождениях третьей категории…

Расхождения прижизненного и посмертного, клинического и патологоанатомического диагнозов, делятся на три категории. К первой категории относятся расхождения, обусловленные объективной невозможностью установления. Ко второй — те, которых в данном лечебном учреждении можно было избежать, но диагностическая ошибка существенно не повлияла на исход заболевания.

Третья категория — самая неприятная и «чреватая». К ней относятся те расхождения, которых в данном лечебном учреждении можно было избежать, причем диагностическая ошибка повлекла за собой неверную врачебную тактику (иначе говоря, привела к недостаточному или неверному лечению), в итоге к летальному исходу. Проще говоря, лечили от одного, а умер от другого или залечили насмерть. Несколько расхождений третьей степени подряд могут вызвать смену руководства медицинского учреждения, особенно если родственники умерших предадут случившееся широкой огласке и начнут писать жалобы в вышестоящие инстанции.

— Это я всегда иду навстречу родной больнице и любимому начальству. Нахожу то, чего не было, упорно не вижу то, чего нельзя не рассмотреть, потому что понимаю, что покойника не воскресишь, что не ошибается только тот, кто ничего не делает. И поэтому вы мне и покойников с зоны устроили, и оборудование покупаете. Прошу заметить — оборудование, а не телевизор или чайник, это я сам обеспечиваю. Поэтому не надо на меня давить: я не стану извиняться и объясняться, не чувствуя за собой никакой вины.

1 ... 49 50 51 ... 67
Перейти на страницу:
Комментарии и отзывы (0) к книге "Доктор Данилов в сельской больнице - Андрей Шляхов"