Книга Новая Зона. Контур боли - Олег Овчинников

— Если что учуешь, дай знать, — предупредил полковник.

— А зачем я тут сижу, по-твоему?

Вопреки опасениям Столярова за автобусами их никто не ждал. Никто им не встретился и дальше — ни постов, ни баррикад на улице не было.

— Либо Скутер действительно так крут, что люди к нему на пушечный выстрел не подходят, либо он конченый мудак, — заключил Михаил. — Крышевать большой район, оптом перевозить дорогие артефакты и даже не выставить дозор возле базы — это как минимум странно.

— Либо народу в Москве так мало, что посягать на эту территорию просто некому, — добавил Гарин.

— Это вряд ли, — протянул Столяров, но развивать мысль не стал. — Ищи «Мальвину», — напомнил он.

— Да вон она. — Олег ткнул пальцем вперед. — Но с такой скоростью мы еще полчаса будем ехать.

— Ага, — Михаил тоже заметил синюю вывеску на левой стороне. — Ничего… авось не опоздаем.

Два родственных НИИ, стоявших почти вплотную, были возведены одновременно, по одному и тому же проекту, бессчетно размноженному на просторах необъятной страны. В одинаковых пятиэтажных корпусах, в одинаковых кабинетах, люди занимались примерно одним и тем же, только в первом КБ разрабатывали средства постановки помех, а во втором — способы борьбы с помехами. Хотя возможно, что наоборот. В случае успешных испытаний очередного Изделия оба НИИ полным составом получали премии и распивали одно и то же «Советское шампанское» — другого тогда и не знали. Они были близнецами во всем. Но когда наступили новые времена и неудачные Изделия отправились на металлолом вместе с удачными, судьбы двух НИИ разошлись. В первом заводились то склады, то швейные цеха, то бары с блэк-джеком и шлюхами. Постепенно он превратился в обычное офисное здание, при котором открыли парикмахерскую, солярий и прочие радости для арендаторов. Второй институт, напротив, оставался бастионом оборонки. Люди по полгода сидели беззарплаты, но продолжали вычерчивать схемы не то подавителей помех, не то постановщиков. Когда пьяное забытье девяностых годов развеялось, оказалось, что секретные Изделия по-прежнему нужны государству. В итоге один директор НИИ получил орден, а другой переехал с Рублевки в Магаданский край. Но даже спустя много лет, после стольких перемен — и в стране вообще, и на улице Бутлерова в частности — два здания по-прежнему были похожи, как родные братья.

Между дорогой и двумя корпусами находился небольшой общий сквер без всякой границы, хотя разница бросалась в глаза: первый участок был засажен манерными кривыми деревцами японского вида, а вторая, дальняя часть представляла собой ровный газон с прямыми рядами строгих фонарей вдоль асфальтовой тропинки.

Миновав здание с парикмахерской «Мальвина», Столяров подъехал к институту и направился было на стоянку, но заметил, что въезд перекрыт минивэном, сгоревшим, как и пара автобусов, дотла. Пришлось запрыгивать колесами на тротуар и потом на газон, благо бордюр был невысоким.

— Ты полотенце с башки снял?! — опомнился Михаил.

— Я?.. — Гарин рывком поднял руку к голове и лишь потом сообразил обернуться назад. — Да, конечно.

— Ну тогда с богом, — сказал полковник и длинно просигналил.

Потом еще раз, длиннее. И через минуту — снова, совсем долго. Через некоторое время грохнули стеклянные двери, и на улице появились двое с автоматами наперевес. Человека по имени Мозоль Олег узнал сразу, а вот второй ему был не известен. Столяров медленно вышел и встал около машины.

— Мы так редко принимаем гостей, что я уже забыл, где мой праздничный халат, — громко объявил Мозоль.

Михаил молча открыл заднюю дверь.

Бандит уже собрался выдать новый афоризм, но увидел отверстие в Гешином черепе и осекся.

— Рыба, забери у них оружие, — распорядился он.

Гарин и Столяров без возражений отдали свои автоматы второму бандиту, помоложе. У него были крупные, но невыразительные глаза, как у несвежего карпа, и забавная стрижка, которую может заиметь любой, кто решит самостоятельно подстричься тупыми портняжными ножницами при полном отсутствии освещения. Человек по имени Рыба равнодушно принял стволы и направился к институту.

— И пистолет, — сказал ему в спину Михаил.

— Пистолет забери! — прикрикнул Мозоль.

Рыба вернулся, принял у Столярова «макаров» и безразлично, как трамвай, вновь двинулся к парадному. Мозоль поднял голову, звонко свистнул и призывно махнул кому-то рукой. За темными стеклами он сам едва ли что-то видел, скорее просто знал, из какого окна на него смотрят.

— Пошли, — велел бандит. — За Гешей спустятся. Со Скутером говорить будете, — весомо добавил он.

— За тем и приехали, — отозвался Михаил.

— Рыба, лети мухой! Доложи там! — крикнул Мозоль.

Боец с тремя автоматами на плече сделал рывок, но через пару метров снова перешел на шаг, такой небыстрый, что в холл первого этажа все вошли одновременно.

Внутри Олег обнаружил ровно то, что и ожидал: жесткие деревянные скамейки вдоль застекленных стен да квадратные кадки с засохшими растениями по углам. Из окошка пропускного бюро торчал ствол крупного калибра, но человека за ним видно не было. Потолок украшала пупырчатая алюминиевая фантасмагория, пол был набран из разноцветных кусков мрамора. Подобные интерьеры Гарин наблюдал всю свою жизнь с тех пор, как получил диплом и впервые устроился на работу. Изменилась только проходная: бандиты снесли вертушку, чтобы не мешала.

Рыба ушел в какую-то узкую дверь слева, а Мозоль повел гостей прямо — туда, где, по представлениям Олега, должна была находиться лестница. Типовой проект не удивил и тут: холл закончился поворотом на площадку с шеренгой лифтов по одну сторону и широким лестничным маршем по другую. А посередине болтался молодой мужчина. Сверху спускалась цепь с кожаными проклепанными наручниками для недетских забав — на этой игрушке он и висел. По иссиня-белым рукам можно было догадаться, что висит он уже давно и радости никакой не испытывает. Рядом, на второй цепи, покачивался крюк из нержавейки вроде тех, за которые цепляют туши на мясокомбинатах. Судя по следам на стали, этот инструмент здесь тоже иногда использовали.

— Мозоль… — жалобно промолвил узник.

— Глохни. В следующий раз будет хуже.

— Куда уж хуже-то…

— О-о! — многообещающе протянул Мозоль. На этом его общение со страдальцем было окончено.

Бандит указал Столярову на лестницу и начал подниматься следом, держась метрах в двух позади.

— За что повесили-то? — не выдержал Гарин.

— За руки, — ответил Мозоль. — Это на первый раз.

Больше Олег спрашивать не стал.

На третьем этаже бандит велел гостям свернуть и, обогнав их, направился по широкому коридору. Вероятно, здесь располагалось руководство НИИ: пол был паркетным, двери массивными, а на стенах кое-где еще остались черно-белые эстампы в латунных рамках.