Книга Вадбольский - Юрий Никитин

в озеро, а дальше абсолютно чёрная стена со всех сторон, сверху тоже, словно мы накрыты гигантским колпаком из тёмной материи, оставляя свободным пятачок в пару сот шагов.

Не Щель, а её пятнышко, а может, зернышко? И быстро или не быстро разрастется? Всё-таки здесь пространства намного больше, чем видно в оставленном за спиной мире.

— Быстро разбирайся, — велел я зеттафлопнику, — есть здесь соприкосновение с тёмной материей?

Он ответил немедленно, и не голосом, мыслеобразы намного быстрее:

— Визуального контакта мало. Начинай всё щупать голыми руками. Для анализа подключу нервные рецепторы на кончиках твоих пальцев.

— Хрен тебе, — ответил я. — А вдруг шарахнет или отравит так, что даже ты сгоришь? Есть много в этом мире, Горацио, что не снилось нашим мудрецам… а это только в этом! Есть и другие…

Хотя, конечно, пусть у ребят из Института Пространства-Времени аппаратура навороченней, там восемь квантовых компьютеров из миллионов кубитов, зато я лично наблюдаю это слияние и взаимопроникновение миров, что рождает аномалии и причудливых мутантов.

Но мы, умные и продвинутые, должны увидеть больше, чем местные, для которых всё это магия. Вдруг да поймем, как это работает?

На том же месте, где наша вселенная, существует и так называемая вселенная из тёмной материи, которой, как говорит авторитетно наука, в десять раз больше, чем нашей.

Обе занимают одно и тоже место, но не взаимодействуют. По крайней мере не взаимодействовали, до прошлого года, когда наши физики-ядерщики не отыскали способ, как её пощупать.

Пузырей у нас там не было, хотя ребята из Института Пространства-Времени уже ищут проходы в тот мир… но почему там только-только нащупывают лазейки, а здесь это уже давно, да ещё в такой форме?

Пахнуло холодом, мысль вынырнула вообще-то жутковатая, а что если это работа наших горе-ядерщиков? Время и пространство переплетены, наши нарушили ткань, как думали, однократно и в одном месте, а оказалось в разных местах и даже в разное время?

Я зябко передернул плечами. Это что же, развитие России, да и всего мира может пойти по другому пути?

Песок поскрипывает под подошвами кроссовок, я, часто останавливаясь, осторожными шажками передвигался в сторону кромки озера. Поверхность озера ровная, но вода мутно-зеленая, в глубину не вижу, несмотря на аугментацию второго порядка.

Дрон пролетел несколько раз по кругу, медленно взмахивая перепончатыми крылышками, хотя мог бы и обойтись без этой демонстрации, я здесь один, всё тихо… и вдруг вода колыхнулась.

Я дернулся, вперил в то место, как говорят поэты, пылающий взор. Из толщи воды поднимается нечто тёмное, теплозрение отказывает, значит холоднокровное, такой же температуры, как и вода… рыба или земноводное?..

Силуэт становился всё отчётливее, крупнее. Я ощутил угрозу, поспешно отступил от края, приготовил меч, отступил ещё на пару шагов.

Из воды никто не выпрыгнул, но медленно поднялись над поверхностью и повернулись кончиками в мою сторону длинные сяжки, на кончиках странные такие глаза. Расширенная память услужливо подсказала что у этого существа вместо кристаллинового хрусталика минеральные линзы из кальцита, и только потом я понял, что это трилобит, обыкновенный трилобит, самое распространенное животное палеозоя…

За это время трилобит медленно всплыл на поверхность, голова огромная, ну это понятно, у трилобита в ней желудок, сердце и мозг, а затем показалось и огромное туловище с множеством тонких мелких ножек и щупалец.

Вообще-то не совсем обыкновенный, трилобиты, как сейчас помню, были помельче, а это слон какой-то.

Трилобит с минуту созерцал, а потом медленно начал выползать на сушу.

Я отступил ещё, не в состоянии понять, какого хрена лезет, они же всю жизнь копались в иле, кистеперой рыбой решил стать? Нет, по строению типичный трилобит, обитатель палеозоя. Вон глабель, лабригены, ноги…

Ноги у трилобита для движения, дыхания и ещё жевания. И ползет ко мне с явным желанием пожевать, большинство из его семейства хищники.

Я сказал вслух:

— Куда ползешь, мокрица?.. Ты питаешься беспозвоночными, о мой скелет зубы сломишь… Да и нет у тебя зубов.

Трилобит неожиданно сделал рывок, я едва успел упереться в него мечом. Панцирь устоял, с виду как тонкая кожица, но меня отодвинуло. Какой-то неправильный трилобит, животное кембрийского периода, самое древнее, оно типа медузы в тонком хитине, ещё не хитине, а его прообразе, меч должен пропороть легко, как туалетную бумагу…

Я отпрыгнул, трилобит резко попер, как танк, я всё ещё не видел пасти, как же он собирается меня жрать…

Ногу ужалило, как крапивой, одно из щупалец охватило ногу и попыталось подтащить под грузное тело.

Нет уж, я рубанул мечом, щупальце дернулось и осталось висеть на ноге, а трилобит ускорился, ножек у него, как у мокрицы, великое множество.

— Ты неправильный трилобит, — сказал я с придыханием. — Потому… отправляйся… в кембрий!

Удары мечом по хитиновому панцирю оставили глубокие раны, выступила светло-зелёная жидкость, но трилобит не прекращал натиска.

Я рубил ещё и ещё, вот сейчас разрублю голову, и всё… Трилобит неожиданно свернулся в шар, как делают мокрицы, спрятав незащищенный живот и поврежденную голову, покатился на меня так резко, что я едва успел отпрыгнуть, идиот, засмотрелся на диковинку.

Уже отпрыгивая, рубил и рубил, трилобит наконец дернулся и начал раскрываться, то ли подох, то ли я перерубил двигательные мышцы.

Вода тем временем забурлила, тёмные силуэты появились в разных местах видимой части озера. Поднялись сяжки с глазами на кончиках, но эти не медлили, а сразу начали всплывать, как молчаливые подводные лодки, поперли к берегу, довольно резво поперли.

Я поспешно отступил, трилобитов выползло четверо, страшноватые своей непонятностью. Мелькнула мысль вообще убежать из этого чертового Пятна, но вспомнил, что умельцы как-то бывают в таких местах и даже выносят какую-то добычу. Но если у них получается, то я, с модифицированным телом и повышенной живучестью… убегу?

Взвинтил скорость настолько, что заболели связки, вот-вот начнут отрываться от костей, зато трилобиты как бы замедлились. Я быстро двигался, рубил и рубил, уже сообразив, где у них самые важные органы, и когда последний бессильно развернулся, подставив беззащитное пузо, я устало опустился на песок, часто-часто дыша, а сердце вообще колотится, словно я колибри в панике.

— Ну, — сказал я хрипло, — давай, анализируй! Что это за?

— Трилобит обыкновенный, — ответила Алиса из зеттафлопника. — Isotelus, его ещё называют королем трилобитов. У него самые сложные фасеточные глаза, у тебя и то похуже…

— Какой же обыкновенный, — возразил я, — ты чего?

— Странноват, — согласилась она. — Но для анализа мало данных. Разрежь… да-да, а кто ещё? Ты же человек, привыкай служить, я потом тебя меньше бить буду. Хорошо бы ещё