Книга Башня грифонов - Мария Хомутовская

обычной жизнью, то видения будут врываться в неё без всякого порядка!

Я заметила Пашин взгляд и поняла, что он внимательно следил за нашим разговором. Мне стало немного не по себе, словно я сболтнула что-то лишнее. Но Паша ободряюще улыбнулся мне и перевёл взгляд на дорогу.

А в Диминых глазах горело подростковое любопытство.

– Забавно! – сказал он. – А у меня первый уровень и никакие медитации не нужны!

– И каково это? – спросила уже я.

– Классно! – расплылся он в улыбке. – Могу дом построить, а могу и разрушить, могу летать, отражать атаки с помощью щита. По молодости я даже участвовал в турнирах по типу компьютерных игр. В Финиксе…

Он внезапно умолк, словно вспомнив нечто ужасное, но тут же взял себя в руки и продолжил:

– Я читал, что эти турниры зародились в Финиксе, в штате Аризона, США. Мы тоже проводили такие у себя во дворе. Было круто!

Он замолчал, а я явственно почувствовала, что он хотел сказать нечто другое. Между нами разлилась неловкость, потому что я опять ощутила Димину фальшивость. Он сказал «по молодости», а ведь он сейчас выглядит весьма молодо. Несоответствие нервировало, не позволяя ему доверять. Но его рассказ в лаборатории был искренним, по поводу Макса он не врал. Только на этом и держалось наше временное союзничество.

Через несколько минут Катя спросила:

– Здесь?

Дима прильнул к окну, пытаясь разглядеть что-то за пеленой дождя при свете тусклого фонаря. Потерпев в этом неудачу, он достал телефон и проверил местоположение по навигатору.

– Должно быть здесь.

Он распахнул дверь и вышел под дождь. Остальные нехотя, поёживаясь, последовали за ним. Костя приоткрыл один глаз, но, оценив обстановку, сделал вид, что спит, и никуда не пошёл.

Натянув на головы капюшоны, которые мало спасали от непогоды, мы стояли на узкой пустынной улочке, окружённые старыми пятиэтажными домами. Я знала, что это общежития Политехнического университета, моя подруга когда-то жила здесь.

Кроме Майка машин вокруг не было. Катя поставила его на «аварийку», не зная точно, где место назначения.

Дима взмахнул рукой, создавая над головой магический щит вместо зонтика, и пробежал вперёд по тротуару. Потом перешёл дорогу и заметался по другой стороне под голыми чёрными деревьями.

Наконец он обернулся к нам и знаками указал Кате на поворот во двор.

Пока Катя парковала автомобиль, мы с Пашей перешли дорогу. Я несмело взяла его за руку.

– Ты что-то молчишь всё время, – сказала я.

Паша прикрывал глаза рукой от дождя, сохраняя серьёзность.

– Надеюсь, ты не приняла это на свой счёт? Я слежу за Димой. Он по-прежнему подозреваемый.

Ответить я не успела – мы присоединились к остальным, и Дима повёл нас вдоль одного из зданий. Сперва я не поняла, куда он направляется, но через десяток шагов разглядела белое пятно возле мусорного контейнера под перегоревшим фонарём. Дима держал курс прямо на него.

Подойдя ещё ближе, мы увидели вместо пятна потрёпанную, местами ржавую белую «газельку». На боку у неё, создавая сходство с каретой «Скорой помощи», чёрными буквами значилось: «Отдел охраны снов».

– Мы точно по адресу? – поинтересовалась я.

Унылая развалюха не внушала доверия.

– Точно! – уверил Дима и с силой постучал в заднюю дверцу.

Она тут же открылась, и наружу высунулась голова в рыжих кудрях.

– А, Димон! Заходи!

Весёлый веснушчатый парень распахнул перед нами дверцу. Одетый в футболку и джинсы, он словно прибыл с юга, а не сидел в старой «газели» в тёмном и холодном питерском дворе.

Первым залез Дима и подал руку Кате, затем внутри автомобиля оказалась я. Шедший последним Паша захлопнул за нами дверь, отрезая от ночного холода и дождя.

Здесь царил полумрак. Все стены и потолок были увешаны и уставлены какими-то приборами, словно внутренности космического корабля. Они светились и мигали разноцветными лампочками: красными, зелёными, синими. Именно они давали тусклый, мерцающий свет. Я разглядела на нескольких приборах мониторы, но они были чёрными, а на некоторых двигались цветные точки. Аппаратура оставляла лишь небольшой проход посередине, в котором на крутящемся стуле сидел парень в чёрных наушниках и что-то набивал на клавиатуре. Рядом стоял обычный стул, на который опустился встретивший нас рыжий парень. Остальное узкое пространство заняли мы, едва не задевая торчащие кнопки и провода.

– Привет! – бросил тот, что в наушниках.

Голос у него был глубокий и низкий.

Внезапно он резко развернулся на своём стуле и, уткнув взгляд в монитор на противоположной стороне «газели», принялся нажимать на кнопки теперь уже под ним.

На нас он даже не взглянул.

– Привет! Я Эдик! – дружелюбно сказал рыжий, он явно был более разговорчив. – Это Дэн, но он занят пока. Там сильный вброс на Энергетиков.

Он протянул руку всем по очереди, знакомясь.

– Я Полина, – ответила я на рукопожатие.

– А я Катя, – сказала Катя. – Что у вас здесь происходит?

– Про наш отдел мало кто знает, вот разве что Дима, – ухмыльнулся Эдик. – Мы следим, чтобы магия не вмешивалась в людские сны.

– Что это значит? – удивилась я.

Эдик, кажется, обрадовался возможности рассказать о своей работе.

– Все же знают про магический фон? – спросил он нас.

– Знаем, – хмыкнула Катя. – Когда он слишком сильный, приборы перестают работать. Вай-фай отключается…

– Это понятно, но ты знаешь, откуда он берётся? – перебил её парень.

Катя только пожала плечами.

– Кроме нашего материального мира есть ещё тонкий мир, – стал рассказывать Эдик. – Когда мы пользуемся магией, она оставляет в нём след. Эти следы и составляют магический фон. При обычных обстоятельствах в этом нет ничего плохого. Но иногда остаточная магия скапливается в одном месте и становится слишком сильной, тогда она даже может прорваться в наш мир. Когда человек спит, он наиболее беспомощен перед такими проявлениями. Во сне он может попасть под влияние остаточной магии.

– И что будет? – спросила я.

– Тут зависит от многих факторов, – принялся объяснять парень. – Может просто кошмар присниться, а можно сильно заболеть. Если речь о маге или магичке, то остаточная магия может спровоцировать выброс собственной силы человека, а это уже опасно. В первую очередь для самого человека – он будет истощён. В редких случаях даже может умереть. Поэтому мы следим за магическим фоном, предсказываем и устраняем всплески.

– А как насчёт бодрствующих людей? На них магический фон не влияет?

– Нет, не особенно. Иногда могут появиться раздражительность или грустные мысли, но в сознании люди не погружаются глубоко в тонкий мир.

– И поэтому вы называетесь «охраной снов»? – спросила я.

– Вот именно! И кстати, у нас есть помощники, – подмигнул Эдик.

Я только брови вверх подняла. Понятия