Книга Ветер - Андрей Готлибович Шопперт

наладил выпуск, то что-то пошло не так. А Сашка ему пару подсказок дать может. Он же читал где-то, что пока кто-то, может Эдисон, но это не важно, не заменил вакуум на инертный газ, ничего хорошего у изобретателей лампочки Ильича не получалось. И ещё что-то там с углём из бамбука. Ну, у них головы большие, у учёных, пусть мучаются. У него дел хватает и без того. Десятки самых разных предприятий и везде нужно вникать, подталкивать, подписи ставить на финансовых документах, руководителей искать.

А тут в самый разгар лета, когда только селекцией и заниматься, нужно срываться и тащиться в Петербург. Хорошо хоть поезда уже ходят по всему маршруту и можно не месяц тащиться на коняках, а за пять дней, если на спецпоезде ехать, добраться от Тулы, куда Сашка за свои деньги дорогу продлил, до Питера добраться.

Вызов этот Сашке ещё и потому не нравился, что никаких известий, от «Авроры» он не получал. А ведь прошло уже десять месяцев. Кто его знает, вдруг у Николая Павловича как раз есть известия, и они ему не нравятся. Возможно, вся афера и убийство английских моряков уже всплыла и его ждёт Петропавловская крепость? Хотя, нет. Тогда бы не телеграмму прислал император, а жандармов.

Так и гадал всю дорогу Виктор Германович, под стук колёс, под паровозные гудки, под раскачивание вагона. До бетонных шпал и бесшовных рельсов ещё ой как далеко.

Петербург встретил его не жандармами в лазоревых мундирах, а дождём. Ну, а чего ещё ждать от этого города. Его встречали всё же. И не кто-нибудь, а сам Константин Николаевич собственной персоной. Их императорское высочество даже обниматься полез. Не такой медведь, как батянька, но всё же под метр девяносто рост и плечи в два раза шире, чем у князя Болоховского.

— Не расскажите, Константин Николаевич, что за срочность, у меня там столько дел дома? — когда из качающего вагона они пересели в прыгающую по брусчатке карету, поинтересовался Сашка. И сразу же галочку про резиновые шины в голове поставил. Заодно задумавшись, а изобрели ли уже резину. Ну, даже если и изобрели, то до резиновых шин ещё не додумались. Настоящая пытка ехать в карете по брусчатке.

— Не расскажу. Папан не велел. Сам хочет переговорить. Намекну только, что к войне, которую вы нам пророчите это никакого отношения не имеет. Наоборот всё.

Сашка не выспался и устал за дорогу, как будто неделю без перерыва тяжести таскал, например, мешки с цементом, потому что ещё и грязным, как хрюшка, только вылезшая из лужи, себя чувствовал. Весь в саже, что ли. Герметизировать окна толком ещё не научились, и дым донимал и сажа с пеплом. Опять резина? А чего, если выживет после аудиенции, то можно и заняться.

— Может в гостиницу, а то я грязный? — видя, что карета завернула на Невский, обратился Сашка к попутчику.

— Папан велел вести в Зимний, — развёл руками контр-адмирал и снял очки, стал протирать их платочком, успел дождик закапать.

Папан несмотря на дождик, хоть и мелкий, встретил путешественника опять возле колонны. Ничем хорошим это точно не грозило, опять ругать будет. Ну, хотя за это время Сашка точно ни с кем о войне не говорил. Не хочет Государь слушать и прислушиваться, и чёрт с ним. Сам он вполне себе готовился. Или всё же, что-нибудь по «Аретузе» всплыло?

— Александр Сергеевич, — Николай мотнул головой, — Мне Костя говорил, что интересные ты уроки Географии в школах своих ведёшь?

Мать его за ногу этого Костю вон чуть поодаль стоит, улыбается. Но не близко, хотя слышит. Просто дистанцировался от разговора.

— Да, Ваше Импера…

— Николай Павлович! Ты вроде умнейший человек, князь, а я тебе это уже десятый раз говорю.

— Да, Николай Павлович, люблю Географию. И хочу детей сей любовью заразить. В мире полно интересных мест. Я…

— Подожди, Александр Сергеевич. А что ты про Японию знаешь? — младший Николай тоже подошел.

Неужели «Аврора» уже добралась до Хоккайдо и там что-то пошло не так? Сашка даже зажмурился, соображая, могло ли такое событие стать известным в Петербурге. Нет, телеграф только до Тулы. А от Хоккайдо до Тулы ого-го сколько такие новости идти будут.

— Про Японию? Закрытая страна. Феодальная раздробленность. Власть больше сёгуну принадлежит, чем императору. На самом деле император слово неправильное. Он у них правящее высочество, а не величество. «Тенно» переводится, как «Небесный хозяин». Микадо, исковерканное «микото» — «Правящий хозяин». Страна находится в самоизоляции. Никого кроме голландцев не допускает на свою территорию. Для нас один из самых опасных врагов, так как будет бороться с нами за контроль Дальнего Востока. Есть вассальное королевство «Рюкю». Это острова на юге. Окинава. Есть большой остров Хоккайдо на севере, который они потихоньку прибирают к рукам. То же самое по острову Сахалин. Считаю, что с Курильских островов, с Сахалина и Хоккайдо их надо выбить. И нужно попробовать разорвать их связь с королевством «Рюкю».

— Ого! Ну, значит я тебя правильно вызвал, — Николай одобрительно кивнул сыну, — Собирайся, князь, отправишься в кругосветное плавание с заходом в Японию, чтобы наладить с ними дипломатические отношения. Фрегат «Паллада» сейчас готовим. Сегодня же подпишу Указ о присвоении тебе звания контр-адмирал, для представительности. Сейчас с Ники обсудите подробности. Жду завтра здесь же в девять утра.

Событие пятьдесят шестое

Некоторые сюрпризы сваливаются вам как снег на голову. А другие подкрадываются, когда вы меньше всего их ждете. И иногда самый большой сюрприз ты делаешь себе сам…

Сплетница

Сашка лежал на лавке в доме графа Виельгорского, где по привычке уже заведённой, остановился, и думу думал. Нет, у Михаила Юрьевича кровати и перины есть, специально Виктор Германович нашёл единственную жёсткую поверхность и улёгся, чтобы не заснуть. А то брякнешься в перину и унесешься к Морфею. А кто тогда думу будет думать⁈ Завтра с утреца к Государю императору на Дворцовую площадь, соображения высказывать. А у него от такой резкой перемены в социальном статусе голова работать отказывается. В той прошлой жизни до целого старшего лейтенанта дослужился, а тут хрясь и контр-адмирал. Флаг и гюйс поднять! Чего это такое гюйс? Посмешище для настоящих мореманов, а не адмирал. На какой мачте, Ваше Превосходительство ваш флаг поднимать? Это капитан Паллады Янковский, а не-не Унковский выдрючиваться начнёт. А на всех поднимай. Не ошибёшься. Я думал вас учили? Ну, нет, так