Книга Непобедимый 3. Рычаг локтя - Алим Онербекович Тыналин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наши взгляды встретились. Всего на секунду. В глазах Хари полыхнул недобрый огонек. Губы растянулись в ехидной усмешке. Он словно говорил мне: «Ну что, Волков, ты следующий? Попробуй, останови меня, если сможешь».
— Он что, на тебя смотрит? — Оля взяла меня за руку. — Да, он смотрит на тебя.
Я стиснул кулаки и сидел, не отводя взгляда. Харя отвел от меня взгляд.
Вдохнул полной грудью и расправил плечи. Он чувствовал себя богом, повелевающим судьбами людей на ковре и за его пределами. Знал, что сломленные им соперники никогда не смогут стать прежними. Часть их души и веры в себя навсегда останутся в цепких лапах его ментального паука.
Соперник шатался и, казалось, не понимал, где находится. Взгляд его был устремлен в пустоту. Из разбитой губы стекала тонкая струйка крови. Харя проводил его взглядом и довольно хмыкнул. Тоже сошел с ковра.
Оля крепко сжала мою руку. Я посмотрел на девушку.
Она мрачно смотрела на ковер, где только что закончилась схватка Харитонова.
— Оль, ты в порядке? — спросил я, пытаясь разрядить обстановку.
— Не знаю, Вить. Я просто в шоке от того, что увидела. Этот Харитонов, он же просто чудовище какое-то. Как он издевался над соперником, это ужасно.
Я вздохнул. Понимал ее чувства. Для человека, далекого от нашего спорта, манера Хари вести бой могла показаться чрезмерно жестокой, даже садистской.
— Понимаешь, Оль, у Харитонова своя манера ведения боя. Он мастер психологического давления. Умеет залезть в голову противнику, найти его слабые места и бить по ним.
— Но это же нечестно! — возмутилась Оля, наконец посмотрев на меня. — Он не столько силой и техникой берет, сколько запугиванием и издевательствами.
— В этом и есть его сила, — я пожал плечами. — Харитонов не просто борец, он манипулятор. Он ломает соперников морально, и после этого победить их физически уже не составляет труда.
Оля нахмурилась, обдумывая мои слова. Я видел, что она пытается понять, но ей сложно принять такую жестокость.
— И как же его побеждать? Если он влезает в голову, как защититься от этого?
Я задумался. Сам много раз размышлял над этим вопросом, готовясь к будущей схватке с Харей.
Вроде есть рабочий рецепт. От гипнотизера Климова. Но пока я не хотел его раскрывать.
— Нужно быть готовым к его трюкам. Понимать, что он будет давить морально, и не поддаваться на провокации. Верить в себя и свои силы. И главное — не бояться.
— Легко сказать, — фыркнула Оля. — А вдруг у тебя не получится? Вдруг он и тебя сломает, как всех остальных?
Я почувствовал, как внутри начинает подниматься раздражение. Меньше всего я хотел, чтобы она сомневалась в моих силах.
— Оля, я должен выйти против Харитонова. Если встречусь с ним в финале. А он туда обязательно дойдет. И я тоже постараюсь.
— Но почему ты? — в голосе Оли звенело отчаяние. — Почему ты должен с ним бороться? Ты же видел, на что он способен! Он тебя покалечит!
Я старался сдержать себя.
— Почему ты так решила? А что, если я его покалечу? Ты так не думала?
Оля покачала головой.
— Я боюсь за тебя. Боюсь, что однажды тебя привезут ко мне, как пациента. Со сломанным хребтом. А я ничего не смогу сделать.
Ну вот, приехали.
— А что ты предлагаешь сделать? — спросил я. — Сняться с соревнований? Сказать, что обосрался перед Харей? Ты меня понимаешь, хоть капельку?
На нас посматривали другие зрители. Плевать, пусть видят бесплатный спектакль.
Оля тоже поднялась, сверкая глазами. Щеки ее пылали, а губы дрожали от сдерживаемых эмоций.
— Я не хочу понимать⁈ Да я одна, кажется, здесь переживаю за тебя по-настоящему! Думаю не о каких-то победах, а о тебе! О твоей безопасности! А вот тебе действительно на это плевать!
— Мне не плевать, Оль. Но я не могу позволить страху руководить моими поступками. И твоему страху — тоже.
Мои слова будто отрезвили ее. Она замерла, глядя на меня широко распахнутыми глазами. А потом резко развернулась и бросилась прочь, спускаясь по ступенькам.
Вот проклятье. Этого еще не хватало. Почему мы каждый раз ссоримся на моих соревнованиях?
— Оля, стой! — я догнал девушку и схватил за локоть. — Давай поговорим!
Но она даже не обернулась. Только на секунду притормозила у низа лестницы и, не глядя на меня, бросила:
— Не о чем говорить, Вить. Ты все решил. Иди и доказывай всем, какой ты герой. А я не могу на это смотреть.
И побежала прочь. Я застыл посреди прохода, тяжело дыша. Сердце колотилось как бешеное, мысли путались. Я хотел догнать Олю, извиниться, объяснить. Но что-то меня остановило.
Может, это гордость. Может, уверенность в своей правоте. Или нежелание показаться слабым. Но я остался стоять там, провожая взглядом удаляющуюся фигурку любимой.
— Волков! Волков, чтоб тебя! — отчаянный хрип Степаныча. — Быстро дуй сюда! Сейчас тебе выступать!
Ладно, хватит страдать. Теперь моя очередь. Кто там у меня соперник? Некий Бутырский, насколько я помню, из Челябинска.
* * *
Сергей Бутырский родился в 1950 году в Челябинске, в семье служащих. Отец его, Петр Ильич, работал ихтиологом в местном филиале научно-исследовательского института. Мать, Анна Васильевна, переводчица технической литературы с немецкого в одном из закрытых конструкторских бюро. Жили они небедно, хотя и богатства особого не нажили.
Сережа рос мальчиком крепким, подвижным, непоседливым. То с друзьями в казаки-разбойники носится, то с соседской ребятней в футбол гоняет. А уж если драка какая случится — тут он всегда в первых рядах. Характер-то уральский, боевой. Петр Ильич поначалу сына за это пускай и не сильно, а журил:
— Что ж ты, Сережа, все лбом да на кулаках споры решаешь? Не пристало это советскому мальчику, пионеру. Ты б лучше ум свой на полезное направил — учился бы прилежно, читал больше.
Да только куда там — какая учеба, когда на улице товарищи зовут, свистят призывно!
Но судьба — дама капризная. Вмешалась в жизнь Сергея Бутырского самым причудливым образом. Однажды летним днем тринадцатилетний пацан возвращался наш герой с рыбалки. Навстречу ему — шпана местная, хулиганье мелкое. И надо ж было такому случиться, что у главаря ихнего,
