Книга Су́чки. Секс, эволюция и феминизм в жизни самок животных - Люси Кук

группами в поисках самцов на лек – такое же место для спаривания, как у шалфейных тетеревов. В случае с джимелами собираются до ста самцов, чтобы обозначить небольшие прилегающие территории. Для этого они используют свой собственный навоз, удивительно универсальный материал, который создает характерно пахнущую границу между конкурентами.

Сезон размножения очень напряженный, так как все самки вступают в эструс всего на один день в году. Это короткое время фертильности приводит к двадцатичетырехчасовой безумной половой активности. Бро-Йоргенсен подсчитал, что каждая самка спаривается в среднем с четырьмя самцами, в то время как некоторым удавалось иметь дело с двенадцатью партнерами за этот ограниченный промежуток времени.

Поскольку самцов для спаривания выбирают самки, отвергнутые самцы не гнушаются прибегать к скрытой тактике, чтобы привлечь их внимание. Если самка покидает свою территорию без пары, неудачливый самец подает сигнал тревоги, громко фыркая, что говорит о приближении гиены или льва. Это фальшивое предупреждение побуждает уходящую самку дольше оставаться на территории претендента в целях безопасности. При ограниченном запасе времени самец-обманщик зачастую садится на нее верхом, пока она ждет.

Бро-Йоргенсен подсчитал, что в 10 % случаев джимелам удается спариться только благодаря фальшивому фырканью. В то время как некоторые самцы должны лгать, чтобы получить самку, другие от них отбиваются и спариваются на износ. Лучшие самцы занимают центр лека, и именно они заставляют самок бороться за свои ограниченные запасы спермы. «Нередко можно увидеть, как самцы падают в обморок от истощения, поскольку требования самок становятся для них непосильными», – сказал Бро-Йоргенсен.

У самцов заканчивается не только энергия, но и сперма. Как мы выяснили в третьей главе, вопреки желаниям опытных эволюционных биологов, запасы спермы далеко не дешевы и не безграничны. Бро-Йоргенсен обнаружил, что самки яростно сражаются за ограниченные запасы спермы от наиболее востребованных представителей противоположного пола. Некоторые напористые самки заходили так далеко, что нападали на лучших самцов, когда те садились на других самок. Эта наглая тактика не всегда окупается. Расстроенные самцы часто контратакуют воинственных самок и агрессивно отвергают их ухаживания, особенно если они ранее уже спаривались.

Бро-Йоргенсен обнаружил, что самцы джимелов не спариваются без разбора, как предсказывал Дарвин, а вместо этого берут на себя роль разборчивой самки, чтобы сохранить свою драгоценную сперму. Их цель по-прежнему состоит в том, чтобы спариваться с как можно бóльшим количеством особей, но они сознательно выбирают самок, с которыми спаривались меньше всего, чтобы максимизировать свои шансы в конкуренции сперматозоидов.

Инстинкт Бро-Йоргенсена подсказывает, что джимелы – не единственные самки млекопитающих, соперничающие за ограниченные запасы спермы. Такая смена ролей – антагонистичные самки и/или придирчивые самцы – может оказаться широко распространенной, особенно среди неразборчивых в связях видов, где самки отдают предпочтение нескольким самцам. «Возможно, мы не обращаем внимания на этот факт, но противоположные половые конфликты могут возникать чаще, чем мы думаем», – сказал Бро-Йоргенсен.

Недавние исследования западных равнинных горилл (Gorilla gorilla gorilla) подтверждают эту догадку. Исследования популяций в неволе и диких условиях показали, что самки в гареме доминантного самца конкурируют друг с другом, используя совокупления в качестве оружия в сперматозоидных войнах. Как мы выяснили, у доминантных самцов горилл печально известные маленькие яички по сравнению с размером их тела, что говорит об ограниченности запасов спермы. Было замечено, что в неволе высокопоставленные самки спариваются вне течки, когда нет никаких шансов забеременеть, чтобы потратить запасы спермы самца и чтобы он в дальнейшем стрелял холостыми патронами в низкоранговых любовных соперниц. В дикой природе в Конго высокопоставленные самки горилл были замечены в еще более дерзком поведении по отношению к самкам более низкого ранга: они их толкали, прерывали процесс и даже заменяли собой во время совокупления.

Исследователи пришли к выводу, что тактическое, не ведущее к оплодотворению яйцеклеток спаривание – эффективная «коварная стратегия» самок, направленная на монополизацию спермы и ресурсов доминантного самца только для их потомства. То, что самки антилопы и обезьяны дерутся за совокупление, как в реалити-шоу «Субботний вечер на Джорди Шор», стало известно только в последнее десятилетие. Дарвин признал существование «нескольких аномальных случаев» соперничества самок в «перевернутых» половых ролях, которые «по праву принадлежат самцам», но они были отброшены как тривиальные исключения.

Ограниченное, но очень влиятельное мнение Дарвина привело к тому, что в течение следующих ста пятидесяти лет исследования конкуренции между полами были сосредоточены на самцах, а боевой потенциал самок в значительной степени игнорировался. Возникший в результате пробел в данных о самках затем маскировался под наличие знаний. Предполагалось, что самки неконкурентоспособны, и на этом понимании основаны целые теории, в то время как правда в том, что мы просто не уделяли им должного внимания.

Птичье пение служит этому отличным примером. Мелодичное пение певчих птиц долгое время считалось классическим примером полового отбора: это украшение самцов эволюционировало, становясь все более сложным, чтобы позволять им успешно конкурировать с соперниками в борьбе за симпатии противоположного пола. Пение птиц может показаться не таким уж дорогостоящим занятием, но запоминание всех этих песен требует бóльшего ума, что затратно как энергетически, так и физически для маленького существа, зарабатывающего на жизнь полетами. Известно, что мозг самца певчей птицы уменьшается в зимние месяцы, когда ему не нужно петь.

«Самки птиц, отбирая в течение тысяч поколений самых голосистых или красивых самцов в соответствии со своими стандартами красоты, добились большого эффекта», – написал Дарвин в «Происхождении видов».

У самок птиц же, подобно викторианским дамам на званом обеде, не было причин соревноваться. Замалчиваемая теорией Дарвина, их главная роль заключалась в том, чтобы просто слушать джазовое шоу самцов и неохотно вознаграждать избранного фаворита спариванием. Любые самки певчих птиц, застигнутые за пением, считались просто лепечущими уродцами. Их призывы не были услышаны учеными и были отвергнуты с уже знакомыми нам оправданиями: вокализация самок – результат «гормонального дисбаланса» или, как рога антилопы, неадаптивный побочный эффект общей генетической архитектуры с самцом.

«Общепринятое мнение заключалось в том, что, если вы слышите, как поет самка, это функциональное отклонение – скорее всего, это старая самка, в организме которой слишком много тестостерона, – сказала мне Наоми Лэнгмор, профессор эволюционной экологии в Австралийском национальном университете. – Учебное определение птичьего пения такое: “Сложные вокализации самцов птиц в период размножения”. Так что на самом деле оно определяется как вокализация самцов».

Это настойчивое учитывание только самцов выводит Лэнгмор из себя. В течение последних тридцати лет она изучала сложные вокализации самок певчих птиц и боролась за то, чтобы их голоса были услышаны. Лэнгмор входит в группу ученых-первопроходцев, которые, устав от догматических андроцентрических определений пения птиц, взяли