Книга Моя мачеха – иномирянка - Ольга Ивановна Коротаева

съёмке, вылезали растения. Они тянулись к солнцу, распускали яркие лепестки, тут же вяли и рассыпались пылью.

Снова, снова и снова.

Я поняла, что никто не видел золотого снега и красивых волн силы. Это зрение ведьмы открыло мне невероятную сторону магии.

Рэнд выхватил меч и приставил мне к горлу.

– Смерть ведьме!

– Нет!

Услышав ледяной голос Кендана, я встрепенулась в надежде, что мужчина снова защитит меня, как в нашу первую встречу. Но соэр, не глядя на меня, бросил:

– Не здесь. Это священное место.

Я застыла, не веря собственным ушам. Неужели мужчина так легко отдаст меня на растерзание?

– Я же исцелила вашу дочь! – смаргивая слёзы, проговорила я. – У нас договор… Прошу, пощадите меня.

Всё не то. Соэр даже не глянул на меня. Я же дрожала, хотя вокруг стремительно теплело. А в сердце поселился лютый мороз.

Как Кендан мог поступить так с девушкой, которой он дорог настолько, что она не побоялась раскрыть свою суть?

– Это же я… – слетело с губ, но соэр даже не шевельнулся. – Девушка из другого мира. Та, что предсказана вам.

Кендан вздрогнул и одарил меня тяжёлым взглядом.

– Осторожнее, соэр, – удерживая меч у моего горла, предупредил Рэнд. – Ведьма очаровала вас. Всё, что она скажет, – ложь, чтобы спастись. Верьте лишь фактам!

Соэр замер и, развернувшись, направился к лошади. Вскочив в седло, принял на руки закутанную в мех Амелоту. Прежде чем ударить пятками коня, мужчина сухо приказал:

– Ведьму доставить в замок для справедливого суда.

Я беспомощно осмотрелась и, заметив Тартана, застыла от ужаса при виде торжествующей улыбки на его лице.

Глава 50

Как выглядит темница в замке соэра Драко?

Хвала Кразю, я не узнала об этом, хотя была готова к худшему. Рэнд запер меня в покоях, которые некогда принадлежали Молари. Я сидела на кровати и комкала в дрожащих пальцах светлую ткань церемониальной хламиды.

Тяжёлый взгляд Кендана, которым он прожёг меня до самого сердца, до сих пор угнетал меня. В тот момент мне хотелось броситься к мужчине, сказать, что я хорошая. Что не делаю зла. Но я осталась стоять на месте, понимая: любое слово будет приговором.

Пока, судя по реакции соэра, обвинение – лишь слова. Потому Кендан заговорил о суде. Он верит мне? Пытается помочь? Скрыть факты мужчина не в силах – слишком много свидетелей. А в замке гостят не самые дружелюбные люди.

Верно!

Доказательства, которые соэр соберёт, убедят всех, что произошла случайность. Какой-нибудь природный катаклизм, из-за которого резко потеплело…

Но как быть с прахом, в который превратились дары?

Я застонала и прижала ладони к пылающему лицу.

Что, если на суде меня признают виновной?

К горлу подкатил ком, шею закололо, будто к коже прикоснулся смертоносный металл, но я помотала головой.

Нет! Кендан не допустит этого.

Я же исцелила его дочь! Амелота дошла до алтаря, и все это видели. Будет ли это смягчающим обстоятельством? Нет, если всплывёт правда о начале болезни.

А как об этом узнают? Даже у меня лишь предположения.

Вскочив, я приблизилась к тумбочке и взяла в руки портрет настоящей сестры Тартана. Как-то чересчур радостно заулыбался мужчина, когда зазвенели обвинения. Может, это тоже было частью плана?

– Что же ты задумала? – вглядываясь в портрет, прошептала я. – Нашла в параллельном мире свою копию и перетащила её в свой мир, чтобы поставить под удар? Но что тебе даёт моя гибель? Или ты желаешь, чтобы я ответила за твои грехи? Нет, тогда Тартан бы вёл себя иначе. Или он тоже играет свою роль?

Как ни думала, ни к чему не смогла прийти.

От тяжёлых дум разболелась голова, и я прилегла на кровать. Казалось, я прикрыла глаза всего на миг, но, с трудом разлепив ресницы, посмотрела на светлый прямоугольник окна. Яркое солнце согревало лучше огня, а за стеклом сверкали длинные хрустальные сосульки.

На улице действительно значительно потеплело.

Я поднялась и, приблизившись к окну, увидела детей, которые с упоением играли в снежки. Шубки прогуливающихся по аллее дам были расстёгнуты, а кавалеры были без головных уборов. Должно быть, снаружи очень жарко!

Заскрипел ключ в замке, и я стремительно развернулась. Сердце заколотилось так быстро, что я с трудом сделала вдох. Кендан пришёл навестить меня? Или мужчина хочет обсудить произошедшее? А что я ему отвечу? Или соэр желает меня утешить и пообещать сделать всё возможное, чтобы обелить моё имя?

Но, когда дверь открылась, на пороге я увидела Амелоту.

Лишь на миг огорчилась, а потом счастливо воскликнула:

– Ты сама пришла?!

– Да, – держась за стенку, похвасталась девочка. Она ступила внутрь и, касаясь стены, направилась вдоль неё в мою сторону. – Смотри, Стенси. До сих пор поверить не могу. Я всё чувствую!

– Милая…

Я обняла её, отметив, что ребёнка уже переодели в домашнее платье. Я же оставалась в церемониальном наряде. Возможно, он станет мне саваном…

Амелота крепко прижалась ко мне, и я невольно всхлипнула. Этот миг триумфа я запомню навсегда. Да, он с привкусом горечи и страха, но испытанное сейчас счастье было настолько острым, что едва не лишило меня сознания.

Не только оттого, что малышка выздоровела.

Кендан никогда бы не позволил дочери войти в комнату женщины, которую искренне считал врагом.

А значит, соэр мне верит.

Почему-то сейчас это показалось мне самым важным.

Я верила, что вместе мы справимся с любыми невзгодами.

– Ты видишь это?

Услышав негромкий голос Кендана, я вздрогнула и вскинула голову. Мужчина стоял у порога, перед закрытой дверью. В комнате были лишь мы втроём, и это встревожило меня.

– Ты чувствуешь это? – Приблизившись к нам, соэр задал новый вопрос.

– Что именно? – шевельнула я немеющими губами.

Мне не хотелось ни видеть, ни ощущать, потому что в этот миг я обо всём догадалась. И помотала головой.

– Нет.

– Милая. – Мужчина положил ладонь на голову дочери. – Нам нужно поговорить. Проверь, как Молари справляется с последними приготовлениями к балу.

– Хорошо! – Девочка привстала на носочки и поцеловала меня в щёку. – Спасибо, что исцелила меня… Мама. Ты же будешь моей мамой?

Я задохнулась от подступивших слёз и смогла лишь кивнуть.

Солгала и проклинала себя за это. Ведь Амелота полюбила меня, открыла своё маленькое сердечко. А вскоре я разобью его.

Снова.

– Спасибо, – обняла меня девочка и выпалила: – Люблю тебя.

– Люблю тебя, – эхом повторила за ней и бессильно уронила руки, отпуская малышку.

Навсегда.

Но, когда за девочкой закрылась дверь, я посмотрела в глаза Кендану и