Книга Академия СиЛ. Покорение стихий - Чечило

изобретали, — усмехнулась я и быстро закрыла рот, ибо вслух произносить эту мысль не хотела.

— Совершенно верно. Важнее нейтрализовать тысячу человек, а не десять.

Господин Ван прав, как бы цинично его слова ни звучали.

Однако я не могла перестать думать, почему воздушники, имея такие преимущества, как отсутствие блокировки, пристального внимания и настоящей оценки их сил со стороны противника, до сих пор молчат? Неужели каждого устраивало это брезгливо равнодушное отношение к нему исключительно из-за способностей? Хотя я могу и преувеличивать: вдруг только мои одногруппники познали все прелести взаимодействия воздушников с социумом. Жаль, Око устроился на алом жилете формы Стефании, и мне не с кем обсудить свои мысли.

Кстати об Око, погостил у огневички, пора бы ему и честь знать — в конце концов, он мой паук! Ох, что-то я разнервничалась. Ничего, вот-вот начнётся «Физическая подготовка», и я потребую свою брошь обратно в присутствии свидетелей, а иначе обвиню Стефи в воровстве.

Решительно настроенная, я двигалась к полигону, но вдруг меня перехватил Фар. Мужчина сказал, что Господин Зергал временно покинул территорию Академии СиЛ, потому и занятия с магистром не будет, но медитацию с лопоухим никто не отменял.

Молодой преподаватель вновь повёл меня в укромную беседку Аллеи Свиданий, а я, наконец, поняла, как мы выглядим со стороны. Всю неделю после уроков мы оба прячемся в дальней беседке около часа, затем Фар уходит первым, а через пять минут, оглядываясь по сторонам, вылезаю я. Обычно после наших «медитаций» у меня пылают щёки от раздражения, а глаза горят ненавистью к нему. Но что мешает любопытному студенту воспринять мой вид за румянец любви и счастливый блеск влюблённой дурочки? Да, ничего. Вот я попала.

— А мы можем заниматься в другом месте? — заходя в беседку, спросила я.

Фар проигнорировал мой вопрос, зато впервые допустил меня до нормальной практики. Свои методы работы косоглазик аргументировал тем, что, прежде чем медитировать, нужно научиться хоть немного контролировать свои эмоции и силу — в противном случае можно намедитировать маленький апокалипсис.

Я с интересом слушала рассуждения преподавателя, предвкушая новый магический опыт, но каков был мой облом, когда Фар приказал мне закрыть глаза и сотворить всё те же заклинания, что и раньше, но, не видя объекта, на который они направлены, — ску-ко-ти-ща! Тем более у меня всё равно ничего не получилось.

Меня отвлекало всё: шелест деревьев, запах перегноя опавших листьев, разговоры адептов вдалеке и повторяющиеся смешки Фара, сидевшего в непозволительной близости ко мне.

— Урок третий: магия не терпит рассеянности, — я дёрнулась от горячего дыхания, внезапно обжёгшего мою шею.

Я открыла глаза, а рядом со мной никого уже не было — он летает, что ли?!

Снова с пылающими от неудачи щеками я вышла из беседки на глазах у половины группы огневиков.

— Я же говорил, — ухмыльнулся адепт, которого Господин Дил назван Кроном.

Окружавшие его парни и девушки в алом захихикали. Среди них я заметила единственного человека, который не смеялся, а горел от ярости в прямом смысле — Стефи.

— Потаскуха, — бросила она мне оскорбление, вместе с паучьей брошью.

Мне так захотелось ей ответить что-нибудь жёсткое, хлёсткое, чтобы ударить больнее, чем сейчас ни за что она ударила меня. Однако в горле встал ком, а глаза защипало от обиды. Я ни в чём не виновата, почему я вынуждена терпеть эти унижения? Попробовать оправдаться? А кто станет слушать? Я беспомощно стояла и глотала насмешки со стороны людей, чьих имён я даже не помню. Почему их издевательства так ранят меня? Разве хоть один из них имеет для меня значение?

Так, Мира, собралась: вдохнула-выдохнула — вперёд:

— У вас какие-то проблемы?

— Она ещё и не отрицает, — засмеялся щуплый, стоя́щий рядом с Кроном паренёк с длинной каштановой чёлкой.

Ясно. Лучше вообще не реагировать. Тем более ровным голосом я всё равно ничего больше сказать бы не смогла. Нижняя губа предательски задрожала, а я продолжила стоять в немом оцепенении — хорошая тактика, помогла. Не прошло и минуты, как огневики разошлись: первой ретировалась Стефи, на прощание обозвав меня ещё пару раз, за ней — все остальные.

Когда компания адептов в алом скрылась из виду, я позволила себе разрыдаться и упасть на колени прямо на дорожке.

— Ай! — запищал Око. — Совсем обалдела?

Я взяла паука, и, шмыгая носом, затянула:

— Прости-и-и-и.

— Всё, моя девочка, успокойся, — начал приговаривать Око. — Давай вернёмся в общежитие. У меня для тебя столько новостей!

Я послушно поднялась и побрела в сторону башни Воздуха. Слёзы постепенно высыхали, а внутри жгла уже знакомая пустота. Встречаясь на пути с незнакомыми мне адептами, я краем уха слышала их перешёптывания и смех — сплетни разлетаются быстро.

Больше я не плакала, я ненавидела их всех. Не знаю, какие у Око новости и планы, но я собираюсь заставить каждого, кто сегодня издевался надо мной, страдать. Хочу, чтобы они почувствовали то же самое. Пусть рыдают они, а я буду смеяться!

Глава 19

— Разрешите пригласить вас на танец, — протянул мне ладонь одетый во всё чёрное Дариан.

Первые звуки медленного вальса наполнили атмосферу бального зала волшебством. Потолок, казалось, был усеян тысячами звёзд, мерцающих холодным светом. Нотки кардамона в парфюме принца навевали чувство уюта: будто мы с Даром сидим у камина, укутавшись колючим клетчатым пледом, и пьём сладкий травяной чай — романтика, сказка, феерия. Разве я могла отказать?

Робко шагнув навстречу объятьям сильных рук, я заглянула в пьянящие глаза винного цвета. Короткий вдох, и я уже прижата к крепкому мужскому торсу. Шаг, шаг, поворот, музыка ускоряется — наша пара держит ритм. Всё вокруг расплывается: есть только я, Дариан и этот вальс…

— Апчхи! — сильно чихнула я.

Щетинистое лицо принца расплылось, музыка пропала, как и дыхание волшебства с запахом кардамона и ощущением тёплого, уютного дома.

Я потёрла глаза, проморгалась и вскрикнула, увидев паука, сидящего на подушке около моего лица. Прокля́тый Око — такой сон испортил!

— Ты, конечно, расстроилась и так быстро уснула, даже не выслушав меня, но… — начал Око.

Вчерашний день всплыл в сознании смутным пятном: смеющийся Крон, разъярённая Стефи, незнакомые перешёптывающиеся обо мне огневики, дурацкие слухи о романе с недопреподом — всё это казалось таким далёким и таким не моим. Наверное, по пути к общежитию я опустошила свой годовой запас слёз, чувствуя этим утром нестерпимое жжение слизистой. Стоило бы сходить к лекарю и попросить капли для глаз.

— …Ты что думаешь, суббота, значит, никаких дел?! — причитал на заднем