Книга Мастер жестокости - Николай Иванович Леонов

но необитаемы.

Комната самой Дани была чисто прибрана, каждая вещь явно была пристроена на свое собственное, особое место, и это особенно поразило Станислава, хорошо помнящего и свое детство, и детство собственных и всех знакомых чад. Его искреннее восхищение не осталось без внимания. Девчонка растаяла до такой степени, что подтащила к монструозному шкафу-купе, пообещав страшную тайну. Так и оказалось: задняя стенка шкафа скрывала вход в подвальное помещение.

– Пошли, пошли, не бойся, – торопила Даня.

Подземелье казалось обжитым еще лучше, нежели дом. Это было настоящее промышленное помещение, мастерская, снабженная мощными кондиционерами, с ярким, но не раздражающим, в целом грамотным освещением, с системой чанов и даже небольшим бассейном.

И тут было на что поглядеть – огромный верстак, во всю стену ножи, ножички и ножищи разнообразных форм, диковинные штуки и кожи на рамках, банки с загадочными жидкостями, кисти, кисточки и прочие инструменты. Все в идеальном порядке, блестящее, смазанное и красивое.

– Ничего себе, – подивился Станислав, поеживаясь. – Твоя мама кожевник?

– Она училась на кожевника и умеет выделывать кожи. И я тоже! – с гордостью заявила девчонка.

Взяв рамку с натянутым на нем куском кожи, она принялась обстоятельно объяснять, как она отмачивала, отколачивала, выделывала и творила еще какие-то загадочные операции, а Крячко одобрительно кивал.

– Отличная работа. Твоя?

– Нет, это еще от деда Аркадия осталось, – ответила Даня несколько туманно. – Но я тоже кое-что делала. Мама мне, конечно, помогает с материалом… а я умею не хуже ее делать вещи, и сама много зарабатываю, потому получилось исправить и нос, и глаза, и зубы выправить, вот! Я тебе вот еще что покажу…

Она нырнула под массивный стол и возникла вновь, бережно прижимая к груди череп. Сняв с него крышку, она с таинственным видом поманила гостя пальцем:

– Глянь-ка. А это моя копилка. Я ее с собой возьму…

Череп почти до самого края был наполнен мелочью.

– Это я сама насобирала, – с гордостью отметила Даня. – Всего-то за год!

– Ты молодец, – похвалил Станислав. – Давай и я тебе подарю кое-что.

Он достал пятисотку и с некоторым самодовольством вручил ребенку. Девочка обрадовалась:

– Вот спасибо! Ты не жадный!

– Ну что ты, – возразил Крячко. – Я очень жадный.

Даня подумала, поморщив лоб, потом заявила, что тогда еще лучше.

– Жадный, а подарки делаешь, работаешь над собой! В общем, молодец, – одобрила она и, открыв в стене замаскированный сейф, бережно положила купюру туда. – Такие бумажные деньги у меня здесь складываются.

Крячко опешил, уже который раз за этот день: бархатное нутро сейфа было прямо-таки набито новехонькими пухлыми пачками купюр в банковских упаковках.

– Слушай, – сказал он, – если ты собралась, может, поехали?

– Да, конечно, – заторопилась Даня. – Я только деньжат возьму. Надо же подарки купить.

– Папе?

– Папе, – повторила она, – и маме, когда мы к ней поедем. И дедушке…

– Аркадию? – переспросил Станислав.

– Не, ему-то зачем, ему уже не надо, – пожала Даня плечами. – Но у меня же еще дед Олег есть. Я его только один раз видела, и знаешь что?

– Что?

– Он мне не очень понравился.

– Неужели?

Даня изобразила нечто надутое, с вытаращенными глазами:

– Ну он какой-то важный… так и хочется его стукнуть.

«Как я тебя понимаю», – подумал Станислав и продолжил «допрос»:

– Но ты как, хотела бы, чтобы у тебя был дедушка?

По итогам напряженного размышления Даня признала, что хотела бы.

– Я обрадовалась, когда папа нашелся, а потом еще и тетя Маша. Пусть и не родная, зато добрая и хорошая. Как вот ты. Хорошо, когда у тебя не только мама, но и папа, и друзья… а если еще и дедушка будет. Мы с ним, может, и поладим.

Станислав, представив реакцию деда Олега на визит внучки, потер руки и с недостойным, но понятным злорадством подумал: «Все-таки поквитаюсь я с паном Ректором. Хотя бы так».

Глава 25

Потрескивали дрова в буржуйке, столбик ртути постепенно полз вниз, звезды на небе сияли все ярче. Даню пытались отправить спать, она возражала, что еще рано.

– Давайте колбаску порежу, – вызвалась девчонка, берясь за длинный блестящий нож.

Крячко, напрягая уже порядком натруженные глаза, зачарованно наблюдал, как Даня управляется с мясными деликатесами. Многие весьма неплохие ресторации были знакомы ему не хуже собственной кухни, но такой ловкости, какую проявляла Даня при обращении с ножом, ему видеть не приходилось нигде. Когда Даня шикарно метнула холодное оружие в мойку, на блюде цвели невиданные колбасные розы, распускались ветчинные чудо-цветы, трепетали от дыхания карпаччо-лианы. Вся операция с нарезкой заняла не более пяти минут.

– Все это здорово, но пора спать, – твердо заявил Счастливый. – Печеньку, молока – и на боковую.

– Так и быть, я тебе какую-нибудь сказку расскажу, – предложила Мария.

– Да-да, тетя Маша умеет, – подхватил муж, – прямо театр у микрофона.

– А ты страшные знаешь? – спросила Даня.

– Кучу! – заверила Мария, думая, что при должной адаптации для ушей ребенка что-нибудь из Эдгара По сойдет.

Когда спровадили дам с миром, Счастливый полез в погреб и достал оттуда коньяку, самогонки и сала. Сам, хотя и с сожалением, но твердо отказался.

– Только одно мне в этой истории непонятно, – признал Гуров, отпивая коньяку и закусывая нарезкой, которая прямо таяла во рту.

– Одно, – хмыкнул Станислав, катая по небу бодрящий напиток, – вечно ты… гений.

– В общем, Даня, ключница-то к чему?

Счастливый вздохнул:

– Ну как вам сказать, Лев Иванович. Тогда мне это показалось единственно возможной идеей. Теперь, здраво рассуждая, наверное, можно было бы и по-другому поступить. Но вы же хорошо успели узнать моего папулю?

– Ну, в целом, да.

– Он прекрасный человек, я всем ему в жизни обязан, но когда он обижается, то прямо умри все живое. И еще – он максималист и, как английский бульдог, существо на редкость беспристрастное. Достается всем. Если у него не сладилось с семейной жизнью – значит, весь мир бардак, все бабы – ну и далее по тексту. Если я один раз вызвал его недовольство – значит, я ему больше не сын, пока не приползу на коленях, ноги целовать не стану.

– В общем, я сделаю из тебя человека, даже если в процессе работы над тобой ты помрешь, – со знанием дела вставил Станислав.

– Точно подмечено. В общем, я просто не придумал ничего более умного, что бы его проняло. Взяли ключницу, напаяли на нее картинку, и Данечка под видом курьера отнесла подарок дедушке.

– Кстати, о картинке. Она-то откуда взялась? – спросил Крячко.

Счастливый показал на предплечье:

– Да отсюда и взялась.

Стянув с плеча тенниску, он показал зажившую рану: чуть