Книга Светлейший. Князь - Владимир Викторович Бабкин

нас встречала сама Императрица.

ЛИЧНО.

Она иных королей не встречает таким образом. Блин, что происходит?

Этот факт точно будут знать все заинтересованные стороны не далее, чем через час. А может и раньше. Уверен, что она сама уже организовала «утечку».

«Штабной» прицепной персональный вагон. Личная яхта Императрицы. А теперь она лично встречает нас у причала.

Какие-то пугающие чудеса.

Мы причалили.

Мы сошли по трапу.

— Добро пожаловать на Остров!

И Государыня чмокнула Диану в щеку.

Ну, всё. Теперь я в жизни видел всё. Остановите Землю.

И Луну заодно.

* * *

ОСТРОВ. РЕЗИДЕНЦИЯ ИМПЕРАТРИЦЫ. 10 июня 2015 года.

Мы вдвоём, сидим на полу на белой медвежьей шкуре, пьём вино у пылающего камина. Я и Императрица. Мы, в своё время, с Ники, как только не чудили и не дурачились, но в данной ситуации сидение на полу/шкуре с Царицей — это знак Высочайшей Милости и доверия. Она ведь знает кто я.

Мы просто сидели, облокотившись спинами на кресла, стоявшие за нами. Но мы не сидели в них.

Мы сидели на полу.

— И что скажете про данный момент времени?

Пожимаю плечами.

— Похоже на мои времена. Империя одряхлела. Всё больше желающих всяких свобод и привилегий, но не желающих служить Империи и обществу. Насколько я понимаю, даже состав учащихся Звёздного меняется от десятилетия к десятилетию. Детей погибших на войне за Империю становится, по понятным причинам, всё меньше. Пришлось дозволять детям ветеранов Служения, потом всяким детям космонавтов и вообще послаблять. А после случая с Волконской… Знаете, как нас называют в приличном обществе?

Императрица усмехнулась.

— Конечно. «Зверёныши».

Киваю.

— Вот и я об этом. Равно как слова «Звездонуть», «Звиздец» и «Звездуны» так же имеют определённое хождение, в том числе и внутри Лицея.

Смех Царицы.

— Михаил, вы умны до отвращения.

— Я и сам себе порой противен, моя Госпожа. Но я много где учился в разные времена. В том числе и в Звёздном Лицее.

Обмен улыбками.

Мы пили Слёзы Христа. Да, мне тут шестнадцать и по закону я не имею права. Но, меня официально объявили совершеннолетним. К тому же, моя собеседница отлично знает, сколько мне лет на самом деле. Свидетелей нет. Да и не пьём мы Слёзы.

Только смакуем.

Сухие и страшные Слёзы.

— Как Диана?

— Уже лучше. Настолько, что я смог её оставить наедине со своими мыслями и страданиями. Она упорна в своих желаниях.

Кивок.

— Понимаю.

Конечно, женщина поймет женщину. Мы, мужчины, тут каким краем. Тем более женщина в тридцать девять, много раз выносившая и родившая, поймёт страдания той, которой только шестнадцать и которая только впервые.

— Вы обещали быть на родах?

Усмехаюсь.

— Нас слушают?

Улыбка.

— Конечно. Для вас это разве сюрприз?

Смеюсь. Язвительно:

— Уверен, что фото и видео наших утех у вас на планшете. Крупным планом и во всех подробностях.

— Оставим подробности. Мне не доставляет никакого удовольствия смотреть на подобное, уж поверьте. Словно в замочную скважину подглядываешь.

Спокойно киваю.

— Как скажете, моя Госпожа. Да, я собираюсь присутствовать на родах.

Хмыканье.

— А не боитесь?

— Чего?

— Врачи стараются не допускать мужчин в родильное отделение. Мужчины слишком впечатлительны, чувствительны и легко впадают в панику. Могут наворотить дел и помешать врачам работать.

Качаю головой.

— Нет, моя Госпожа. Со мной не случится ничего такого, поверьте.

Ирония:

— Вы думаете, что если вы собственноручно зарубили сотни человек, вы готовы присутствовать на родах?

Склоняю голову:

— Да, моя Госпожа. Там нет ничего сложного. Нужно просто выжить и не умереть от разрыва сердца. А, на самом деле, рецепт только один — не принимать ситуацию эмоционально, а просто делать то, что должен. Врачи же делают.

— Но для врачей это чужой человек.

Киваю.

— Вот и нужно исполнять свой долг, а не рефлексировать. Иначе у врачей появится не два пациента, а три, причем один сильный и буйный. Я бы вообще сделал эту практику обязательной для учащихся в Звёздном. Наравне с Полигоном и Ареной. На родах тоже нужен вспомогательный медперсонал. Выпускники Звёздного должны уметь не только убить, но и принять Жизнь.

Мы помолчали.

Мария вдруг спросила:

— Что вы знаете о капиталах Ухтомских-Коссиковских?

Пожимаю плечами.

— Они большие. Точно не знаю.

Заливистый смех.

— Вы даже не приставляете сколько там⁈

— Нет, не интересовался как-то.

— Миша, вы меня поражаете, вот честное слово! Или вы думаете, что князь Ухтомский зря занимался Востоком и Монголией? Господи, да за вашей Дианой столько денег, что… Куда вы их собираетесь вложить, если не секрет?

— Не знаю. Будь они моими, может верфь построил бы на Луне. Низкая гравитация. Местные ресурсы. Интересные перспективы вырисовываются. Если денег хватило бы, конечно.

Кивок.

— Хватит. И ещё много останется. Не «Закрома Родины», не «Единый Резерв», и, тем более не возможности Короны, но, хватит. Поверьте. Когда узнаете истинную сумму, то вы чрезвычайно удивитесь. А дед Дианы стар и мечтает о наследнике. Но, там много кто за этими деньгами, имейте это в виду.

— В любом случае, я постараюсь заинтересовать дольщиков семейного капитала во вложении в судостроение и металлургию на Луне. Да, впрочем, они, как я могу судить, и сами мечтают об этом. Может и поэтому родственники и не противились нашему с Дианой скорейшему браку.

Горько-терпкий вкус Слёз Христа на губах.

Рад ли я тому, что через Диану у меня появляется доступ к каким-то капиталам? Откровенно говоря, нет. Это не значит, что я не найду им применение, не значит, что я не смогу договориться с дольщиками, не значит, что деньги не будут обращены во что-то стратегическое, что принесёт дополнительные многие деньги для всех, но, порой, мне кажется, лучше бы Диана действительно была просто сиротой. Моих личных денег вполне хватило бы нам на тихую и спокойную жизнь.

Не судьба.

— Кстати, о Луне. Какие у вас планы на Марс?

Вот Царственная чертовка.

Пожимаю плечами.

— Мы с Дианой готовимся.

Вопросительно изогнута Августейшая бровь.

— С Дианой? Она же не полетит на Марс вдруг что.

Киваю.

— Да, моя Госпожа. Именно поэтому она хочет завести побольше детей до отлёта.

— Но, почему? Есть же хранилища семенного материала в Институте Крови!

— Она не хочет рисковать. Вы же женщина и должны понять её мотивы. Конечно, в Институте Крови материал останется, но она рассматривает это как