Книга Медведь и русалка - Салма Кальк

я знаком кое с кем другим. По делам бизнеса я встречался с его старшей сестрой, Томо-химэ. Она дочь человеческой женщины, подобно нам, и охотно пользуется мудростью обоих народов. Я думаю, она сможет придержать своего младшего брата. А ты подумаешь хорошенько обо всём, что я сказал… и не станешь принимать никаких поспешных решений, хорошо?

- Я пока не приняла ни одного глобального решения. Не говоря о том, что не сообщила о такой возможности никому. Вы все зря беспокоитесь, мне ещё учиться и учиться. Так и скажи отцу.

- Хорошо, скажу, - улыбнулся Финдус. – И с Томо-химэ поговорю.

- Благодарю тебя, - улыбнулась в ответ Финнея.

25. Вместе

Медведь обнимал Финнею в гостевой спальне квартиры Саважа. Она приехала после разговора с братом – улыбающаяся и спокойная. Сказала – нажаловалась брату на Рыбьего Хвоста, он обещал помочь. Хоть то ладно. Но больше не сказала ни слова – о чём они там говорили. Сказала – сама сначала должна переварить.

Он немного напрягся – потому что ощущал, там что-то неладно. Или… очень похоже на неладно. Она улыбалась, но – как будто немного грустно.

- Тебе… тоже сказали, что я для тебя не подхожу? – усмехнулся он.

Потому что вряд ли её важный отец захочет, чтобы его доченька встречалась с таким, как он. Кто он, если подумать – просто студент, да и всё. Который пока даже сам себя не содержит, хоть и собирается это изменить. И у него нет за спиной могущественной семьи, которая во всём поддержит, как Саважа например.

- Знаешь, мне бы что-нибудь сказали, даже если бы я встречалась с Саважем или де ла Моттом, или даже с Жилем де Роганом, - усмехнулась она. – Просто потому, что они люди. А моя жизнь сейчас проходит среди людей, так уж вышло. И мне пришлось напомнить, что я сама буду решать – где и как жить дальше. Хотя, конечно, ссориться с родными не хочется. Как и тебе, наверное.

- Наверное, - вздохнул он.

За день мать позвонила раз десять, он не отвечал. Сбрасывал звонок, и всё. Она вроде как и не при чём, но сегодня ему совсем не хотелось разговаривать ни с кем из семьи. А что делать завтра и откуда в понедельник ехать утром вести тренировку – будет видно.

Пока же можно было обнять рыбоньку и просто вдыхать запах её волос – совсем не такой, как у людей. Перебирать золотистые пряди. Тереться об неё щекой, как кот.

Кот, оказывается, завелся у Саважа – не так давно пришёл сам и остался жить. Саваж решил, что раз у него на гербе кот – то и этого прогонять не след. Кот именовался Призраком и оказался неравнодушен к Финнее – как увидел, тут же прибежал с мурчанием и принялся тереться об ноги.

- Чего это он? – спросил Медведь у Саважа.

- Ну… ощутил что-то изумительное, наверное, - усмехнулся тот.

- Я же рыба, забыл? – Финнея дернула Медведя за прядку волос возле уха – впрочем, не сильно. – А коты любят рыбу.

- Я ему сейчас задам, любит он рыбу, ага, - проворчал Медведь. – Медведи, я слышал, тоже любят рыбу, вот.

- Кто б сомневался, да? – рассмеялась она.

И вот они лежат, укрывшись одеялом и обнявшись, и даже фонари никакие уже за окном не светят, и им хорошо. Может быть, родители просто чего-то не знают, не видели, не было в их жизни – вот они и сомневаются? И у него, и у неё? А на самом деле – не нужно ни в чём сомневаться, а просто – идти и делать, как говорят ровно все чего-то стоящие люди?

Значит, пойдём и сделаем. Только осталось понять – как.

* * *

Финнею не отпускала мысль, что где-то живёт её бабушка, которую неплохо бы найти. Найти и поговорить.

Финнея немного знала о том, что пришлось пережить маме, когда та приняла решение остаться с отцом. Её человеческая родня отказалась от такой дочери и сестры. Вроде бы, где-то на побережье Арагонии живёт дядя, у него семья, то есть – у Финнеи есть человеческие кузены, только вот где они? Их никогда не знакомили. Но она никогда и не спрашивала маму прямо, вдруг нужно?

Финдус отлично чувствует себя в море, он – истинный сын своего отца. А где и как лучше ей самой? Вот прямо сейчас её маленькое счастье сжалось до размеров комнаты в квартире Жанно Саважа. Или разрослось? Эта комната примерно вдвое больше той, что у неё в общежитии. Это квартира господина профессора некромантии, так рассказал Жанно, он её себе приобрёл и обустроил, когда только стал профессором, давно. И как же он любит старшего внука, что отдал это памятное ему самому жилище? Ведь даже если Жанно и не сделает всё с ходу по-своему, то всё равно – разве что память сохранится в уголках?

А сейчас к нему сюда мигрировала его младшая сестрёнка Мари-Изабель, которая ещё в школе учится, и вообще, как поняла Финнея, живёт с дедом и бабушкой, но на выходные отпрашивается потусить с компанией брата. А сам он пригласил в гости госпожу Рене-Маргерит де Рьен, она учится в магистратуре и ведёт факультатив по менталке, тот самый, который на прошлом курсе вела Лина Дюваль. Но Лина теперь работает в министерстве. А госпожа де Рьен только полтора года как сама окончила Академию. И когда все другие гости разбрелись по комнатам, они остались сидеть в гостиной вдвоём. И сейчас Финнея не сомневалась – они тоже вдвоём, только в спальне. И у Жанно Саважа роман с преподом, выходит. И… госпожа декан боевиков и господин декан некромантов что-то об этом знают и не возражают? Или не знают? Или считают, что это его личное дело?

Сделают ли её родные что-то такое же значимое для неё, если она попросит? Не попросит – и не узнает, конечно же, но… Она не знала, о чём можно попросить. Дать ей свободу выбора? Так вроде бы дали. Вообще-то даже эту Академию она выбрала сама, ей, как всем, дедушка предлагал на выбор Паризию или Монте-Реале. И она не жалеет нисколько, потому что здесь здорово, здесь у неё друзья. И Медведь. Он у неё, что бы там кто ни думал. Потому что им необыкновенно хорошо вместе.

И