Книга Туристический сбор в рай - Дмитрий Михайлович Липскеров

Пельмени

Александр Иванович Верещагин был очень успешным, даже чрезвычайно успешным бизнесменом. Ему принадлежало в России двадцать три процента производства всех изоляторов для линий ЛЭП, и он тесно дружил с РАО ЕС. Он не разбогател в одночасье, начинал, как многие в девяностые, с торговли всем, чем угодно, во всем себе отказывал, откладывая средства на более серьезный бизнес. От бандитов Саня Перец, прозванный так за черные волосы, успешно отбивался собственной дерзостью и отвагой.

Потихоньку-полегоньку он нащупал бизнес покрупнее, выяснив на собственном опыте, что электричества в стране ой как не хватает. И тогда Саня протоптал себе дорожку в администрацию Истринского района, где подружился с профильным замом главы, ведающим энергетическими ресурсами. Тогда в Подмосковье только начинали строиться новые русские богачи, и Саня перепродавал им электрические мощности втридорога, на чем серьезно поднялся. По случаю, там же на районе, купил морально устаревший завод по производству фаянсовых изоляторов, вложился в него и наладил производство более современных изоляционных систем. Теперь он продавал технические условия плюс электричество и сам приводил линии к клиенту, сбывая попутно собственные изоляторы.

За двухтысячные бизнес его вырос чрезвычайно, и он теперь со своей сотней предприятий, выпускающих ультрасовременные полимерные изоляторы, стал одним из главных поставщиков РАО. К две тысячи десятому году Саня Перец, а теперь Александр Иванович Верещагин, прочно поселился в русском списке журнала «Форбс» и два раза в год посещал торжественные обеды Президента России.

Единственное, чем не был богат магнат, так это семьей. То ли из-за безумного десятилетия и каторжной работы, то ли просто не случилось, но Александр Иванович проживал бездетным и неженатым, справляя свои плотские нужды с девушками, которые охотятся за «форбсами», а когда хотелось быстро и без манер, вызывал в свою рублевскую резиденцию штук двадцать прошмандовок, выбирал парочку и ими утешался.

Но деньги и любимая работа, оказывается, не все, что нужно человеку для полноты жизни. Александр Иванович давно это понимал и страдал душевно. У всех товарищей молодости давным-давно сложились семьи, у кого-то по две, и по три даже, а он лишь раз пожил с рыжеволосой девушкой один месяц всласть. Казалось, что вот она – его избранница, жена, мать, но девица выложила к первому числу свои нешуточные материальные требования, и он пнул ее с крыльца каблуком ботинка в модельный зад… На одном из застолий дружок детства Рыков, преуспевший на венчурном рынке отец семейства с милой женой Лидочкой, посоветовал не пытаться искать женщин в дорогих клубах и не летать на известные курорты, где красивого мяса полные пляжи.

– Там, в дорогом блядовнике, ты, Саня, никогда никого не найдешь, кроме приключений на свою уже немолодую жопу!

– Что же делать? – попросил совета Саня Перец.

– Спускайся в метро! И езди пару недель с народом. Может, и высмотришь кого. Только в подземке есть еще бескорыстные женщины. Главное, – предупредил приятель, – сними с руки свой платиновый турбийон и оденься попроще!

Эта идея запала в мозг Александру Ивановичу, и он обдумывал ее со все нарастающим воодушевлением. Он даже отказал себе в оральном сексе, производимом ловким ротиком секретарши Милы каждое утро – для тонуса, конечно. Олигарх решил воздерживаться от всех видов любовных утех, чтобы глаз посвежел и он не промахнулся, не отсеял, не пропустил ту единственную суженую, когда случайно встретит ее в подземной электричке.

Наконец он решился в предстоящий понедельник посетить московское метро, посчитав, прикинув, что не был в нем года с девяностого. Как оно там сегодня, лучшее в мире?..

Александр Иванович послал домработницу на вещевой рынок за простыми, для народа, вещами, даже трусы велел купить дешевые. Весь вечер воскресенья мерил покупки, ужасался своему отражению в зеркале, ржал и офигевал оттого, что вся страна носит такое. Он подумал, что надо трусера с волком из «Ну погоди!» засветить Милке и велеть, чтобы сама такие носила. Однако на зайчика не встанет, подумал Александр Иванович.

В понедельник, в семь тридцать утра, небольшой кортеж из «Мерседеса» и джипа прикрытия припарковался возле станции метро «Речной вокзал», и Александр Иванович, проинструктировав охрану, что кататься будет до «Тверской» и обратно, чтобы не дергались зазря, если со сканера пропадет, набрал в грудь побольше воздуха, выдохнул, поплевал через левое плечо, выбрался из комфортного бронированного «Майбаха» – и стартовал.

Станция была до боли родная, когда-то он жил на «Речном», станция из его детства, лишь турникеты поменялись и народу целое море прибавилось. Он отстоял очередь в кассу и протянул в окошко пятитысячную купюру, чтобы купить жетон – или чего там нужно… То, что он услышал в ответ, также было родом из семидесятых. Его материли так, что даже очередь аплодировала. Наконец нашелся сердобольный старичок и обменял его пятитысячную на искомый билет, зачем-то спросив, есть ли у мужчины социальная карта.

– Нет, – ответил олигарх, но старик уже растворился в толпе.

Александр Иванович протиснулся через турникет, влекомый плотным людским потоком, поймав себя на мысли, что помимо добропорядочных девушек в метро встречаются и порядочные люди. А у стариков особая закалка. Честность не пропердишь, товарищ!

Потом эскалатор – и олигарх вспомнил, как с дружками детства бегал по движущимся ступеням в противоход, а сил было столько, что они по полдня проводили на станции, играя в кто кого догонит…

Вспомнил Верещагин и специфическую атмосферу метрополитена, сложенную из тысяч запахов разных людей, нагретой техники и чего-то еще, приходящего на станцию из черного тоннеля, вытолканного на свет локомотивом поезда. Увидев на перроне милиционера, он почему-то испугался, а потом рассмеялся, чем вызвал подозрение у молодого сержанта. Он успел в последнее мгновение втиснуться в вагон, и этим маневром избежал, как в двенадцать лет, встречи с сердитым ментом.

Путешествие неожиданным образом начинало ему нравиться. Все происходило как в школьную пору, с приключениями, разношерстной толпой и беззастенчивым оттаптыванием ног.

Он осмотрелся поверх голов пассажиров, благо ростом был не обижен, но девушек не увидел вовсе, только тетенек и одну студентку – замухрышку в очках, читающую учебник по сопромату. Ничего, подумал друг РАО, на остановке перекочую в другой вагон. Но и в другом вагоне, и в третьем ничего похожего на возможную спутницу жизни не находилось, хотя он уже добрался до «Тверской», изрядно пропотевший и ощущающий нехватку кислорода.

Александр Иванович еще трижды прокатился до «Тверской», обратно и вновь в центр. Он даже походил по переходу, взмокший и разочарованный, вглядываясь в женские лица, но ни одних просветленных глаз не нашел. Молодые и старые, одинаково унылые, пассажиры шли, таща в руках тяжелые сумки, и казались абсолютно асексуальными.

Сволочь Рыков, наврал