Книга Спецхран - Владимир Прягин

пронизывали комнату наискось, высвечивая тиснёный, едва заметный узор на белых обоях. На противоположной стене был плоский телеэкран, под ним — музыкальный центр с колонками. Ещё в комнате имелся книжный стеллаж, огромный и заполненный до отказа.

— Как ты? — спросила Анна, появляясь в дверном проёме. — Я беспокоилась, даже позвонила нашей медичке из института, но она сказала — ничего страшного, отоспишься и будешь как огурец.

— Ну, вроде так и есть.

— Тогда пошли завтракать.

Пока она разливала кофе, он вышел на веранду. Забавно, но дом стоял недалеко от иняза, на северо-восточной окраине Пятигорска. Квартира была примерно на пятнадцатом этаже, и вид впечатлял. Напротив раскинул склоны Машук — приплюснутый ярко-зелёный конус. Над ним чуть справа сияло солнце. А вдалеке на юге, ещё правее, белел Кавказский хребет на фоне синего неба.

— Красиво, правда? — Анна вышла из кухни, остановилась рядом.

— Молча завидую.

— Мы в вашей реальности проезжали мимо этого дома, помнишь? Когда на такси отсюда в Минводы. Но там он совсем другой. Не то чтобы прям унылый, но какой-то очень уж блочный, если можно так выразиться.

— А чего не сказала сразу, ещё тогда? Было бы интересно.

— Я как раз собиралась, но ты новости начал слушать. А вообще, было очень странно, даже чуть жутковато. Поэтому я в тот раз сюда не рвалась и тему не поднимала.

— Значит, что получается? — задумался Алексей. — Мы с тобой прямые соседи. Я здесь учился, ты здесь живёшь. Мы в какой-то момент могли оказаться на расстоянии вытянутой руки друг от друга, если географически. Но в разных реальностях…

— Тоже об этом думала.

Они ещё с полминуты смотрели на улицу и Машук, потом Анна вздохнула и потянула его на кухню:

— Пойдём, а то кофе стынет. Я, между прочим, уже за хлебом сходила.

— Да ладно? Шустрая ты девица. Амазонка-добытчица.

— Не перетрудилась, не бойся. Пекарня тут — рядом с домом.

Намазывая джем на свежую булку, Алексей усмехнулся:

— Как-то аж непривычно — не надо больше никуда ехать, метаться по всей округе. От нас уже ничего не зависит. Или тебя и сегодня требуют в институт?

— Нет, только попросили не выключать телефон. А так — они теперь сами. Во всяком случае, те, которые с высшим допуском. Выходные у них, естественно, отменились. И Дмитрий Юрьевич на работе, и Валентин.

Запиликал её мобильник, лежавший на подоконнике.

— Блин, накаркали, — пробурчал Алексей.

— Пока ещё нет, — сказала она, взяв трубку. — Это всего лишь Настя… Алло, Настюш! Да, проснулись уже, пьём кофе…

Обменявшись с подружкой ещё несколькими фразами, Анна нажала кнопку отбоя и рассмеялась:

— Она там, бедная, вся уже извелась. Замучило любопытство. Ультимативно требует предъявить ухажёра для внимательного и вдумчивого ознакомления. И она не отстанет, сразу предупреждаю.

— Да, у вас тут сурово, я уже понял.

— Предлагает сегодня гулять втроём. По-моему, идея хорошая. Мне тоже хочется всё тебе показать, провести экскурсию.

— Уговорили, — царственно сказал Алексей. — Развлекайте гостя.

— Будем стараться, ваше величество. Через час она из Минвод подъедет на электричке. Встретим на станции.

Пока Анна прибиралась на кухне, он прошёлся по комнатам — их насчитывалось четыре. Мебели — самый минимум, никаких шифоньеров-монстров или сервантов. Простор, много света и мягко-непритязательный, домашний хай-тек.

Он взял телепульт, включил настенный экран. Сменил, почти не задерживаясь, несколько каналов подряд — документальный фильм про зверей в саванне (антилопы теснятся у водопоя), блиц-викторина на эрудицию («Какой из океанов — самый солёный?»), спортивная трансляция (гоночные болиды вписываются в крутой поворот), 3D-мультфильм про Снегурочку. И отыскал-таки новостную программу.

— Орбитальный транзитный комплекс, — сказала репортёрша в комбинезоне, парящая в невесомости, — пополнился сегодня новым грузовым терминалом. Ввод в эксплуатацию состоялся по графику. Как подчеркнули в совместном коммюнике руководители стран, входящих в Международный лунный консорциум, расширение транспортной инфраструктуры давно назрело. Оно продиктовано растущим объёмом грузоперевозок в пределах ближнего Внеземелья…

Волосы журналистки, собранные в хвост, колыхались над её головой. Слева он неё был круглый иллюминатор. За ним виднелся лазоревый бок Земли, на фоне которого висела сложносоставная конструкция, похожая не то на опору ЛЭП, не то на инсталляцию из решёток для гриля.

— Лунная программа вступила в фазу, когда транспортировка ресурсов становится экономически выгодной. Себестоимость добычи и перевозок за последние годы заметно снизилась.

Репортёрша чуть повернулась, и в кадр аккуратно вплыл белобрысый тип лет тридцати пяти. Это, как подсказывал титр, был замглавы департамента по логистике в составе консорциума.

— Как вы знаете, — сказал он, — многие полезные ископаемые, которые добываются на Луне, там же и применяются. Они идут на строительные и инженерные нужды. Но есть ресурсы, которые мы активно вывозим. Редкоземельные металлы, например, или платиноиды. И, конечно, наш гвоздь программы — изотоп гелия, добываемый в процессе переработки лунного грунта. Перерабатывающие установки недавно вышли на запланированную мощность. Проект, естественно, очень сложный технически и чрезвычайно затратный. Но расходы окупятся, как показывают прогнозы.

— Напомню, — вновь затараторила журналистка, — упомянутый изотоп используется в качестве топлива для термоядерных установок, которые сейчас встраиваются в систему энергоснабжения на Земле. Такие реакторы — уже не эксперимент, а полноценная отрасль, доля которой в энергетическом балансе планеты будет расти, по мнению аналитиков, рекордными темпами…

Анна появилась из кухни, вслушалась в репортёрскую скороговорку и хмыкнула:

— Снова про термояд? Любимая тема.

— Да, ты уже как-то говорила… Но я не могу понять, почему у вас всё настолько иначе? Слишком уж большие различия, если сравнивать с нами. И на глобальном уровне, и на местном. Вчера я толком задуматься не успел, башка была забита другим. А сейчас вот смотрю, прикидываю…

Он взял короткую паузу, роясь в памяти, и снова заговорил:

— Минводский вокзал хотя бы. Не рельсы с перронами, а именно здание. У нас его, насколько я в курсе, построили в середине пятидесятых. То есть задолго до той встречи генсеков, до развилки во времени. Понимаешь, к чему я?

— Угу. Догадываюсь.

— Если по этой логике, то вокзальное здание у вас должно быть такое же. Окей, предположим, старое здание вы снесли и вместо него построили новое — от избытка энтузиазма. Но у вас буквально весь город так перестроен! А наши миры разошлись всего тридцать лет назад. Когда вы успели? Про международные дела я вообще молчу — все эти орбитальные терминалы, лунные базы, причём совместные…

— Формально ты прав. Но здесь несколько сложнее. Я тебе уже говорила в наш самый первый день на вокзале, ты просто не обратил внимания. Ты употребляешь слово «развилка», но оно не совсем подходит. Исторический узел — вот более правильный термин. Он отбрасывает тени