Книга Черный цветок - Татьяна Коршунова

местом и, может быть, оно подарит ее неспокойной душе немного тепла и радости.

Высушив волосы девушка, вернулась на веранду, собрала разложенные травки и перенесла их на кухню. Аромат чабреца и зверобоя мгновенно разнесся по помещению, и Тома подумала, что сегодня вечером она угостит гостей вкусным чаем и напечет пирогов с земляникой. Нужно только сходить в лес, но это не займет много времени. Все равно Роман должен уйти к председателю, а Наташа… Ей она предложит сходить в лес вместе. Наверняка девушка согласится.

Подумав о гостье, вдруг закружилась голова. Горло сдавили невидимые тиски, и Тома закашлялась. Хватаясь одной рукой за стол, а вторую прикладывая к горлу, Тома закрыла глаза, и сознание стало рисовать картинку. Видения случались у нее всего несколько раз, но это, было таким четким и явным, будто все происходило наяву.

Через минуту Тома выскочила на крыльцо, столкнулась с Романом, но, не обратив на него внимания, помчалась по огороду в сторону речки. Она не видела и не слышала ничего кроме трепыхающейся в воде Наташи и ее надрывный крик.

Роман вышел из бани, довольный ощущением чистоты и бодрости, хотя в голове все еще крутились нехорошие мысли, связанные с Наташей. С ней нужно было что-то делать. Не откладывать все в долгий ящик, иначе могло оказаться поздно. Но, как все начать?

Девушка остро реагировала на его общение с Томой. Была постоянно чем- то недовольна и, хотя моменты уравновешенного поведения все — таки проскальзывали, все говорило о том, что еще немного и произойдет «взрыв».

С другой стороны — Роман не мог все расставить на свои места прямо сейчас. Необходимо было дождаться нужного момента. Он доведет дело до конца, как бы гадко при этом себя не чувствовал и каким бы сильным не было желание приступить к тому, зачем сюда приехал.

Председатель согласится. Роман был в этом уверен, но плохо, что их опередили и хотели наложить руку на то, что по праву принадлежало только им. Это усложняло ситуацию, но не делало ее не решаемой.

Бегущая и, кажется не замечающая ничего вокруг себя Тома, чуть не сбила парня с ног. Роман окликнул ее, но девушка никак не отреагировала. Просто так, до этого спокойная и расслабленная Тома, не мола сорваться с места и мчаться куда-то сломя голову. Что-то случилось!

Бежать особо некуда. До маленькой речушки, которую и заметить было сложно, метров сто. Однако Роман оказался рядом, когда Тома уже доставала из ручья, бьющуюся в панике, Наташу. Тут и воды то было всего ничего, но по тому, как она выглядела, стало понятно, что девушка тонула.

— Что случилось? — Роман подскочил ближе.

Похоже, отвечать ему никто не собирался. Тома пыталась обнять дрожащую и стонущую Наташу, а та, то льнула к ней, то вырывалась. Парень схватил мокрую напарницу на руки, вышел на берег и понес в сторону дома.

Тома забрала ее одежду и пошла следом. Внутри разрывало и облегчение, и тревога. Могло случиться непоправимое, потому — что паника и растерянность, союзники смерти. Захлебнуться можно и в луже, а когда погружаешься в воду и не чувствуешь под ногами опоры, это может произойти в мгновение. Все бы ничего, если бы не боязнь глубины. Наташа была уверена, что здесь мелко, поэтому и решилась искупаться, а когда поняла, что все оказалось не так, ее сковал ужас.

Тома знала все это, потому — что почувствовала. И страх, и ужас, и понимание безысходности. Она оказалась рядом с Наташей, когда та, барахтаясь, уже не была в жерле ямы, но, все еще идя на поводу ужаса, сражалась за свою жизнь.

Девушка пыталась ее успокоить, но, все еще не воспринимая реальность, Наташа смотрела на нее стеклянными глазами и тряслась, не в силах справиться со страхом.

А Тома переживала, что не может ей помочь. Романа она заметила только, когда парень взял девушку на руки и вышел на берег. Пелена холодного тумана спала и Тома поспешила за ним.

— Успокойся! — Роман посадил Наташу на кровать и набросил ей на плечи полотенце. — Ты слышишь меня? Успокойся! — он сел перед ней на корточки и посмотрел в глаза.

Все еще дрожа и стуча зубами, она всхлипнула и качнула головой.

— Вот и хорошо. Ничего не произошло, слышишь! Забудь! Я рядом!

Наташа снова качнула головой и дрожь начала бить ее сильнее. Роман понимал — это шок, но, если она не попытается успокоиться, истерика накроет ее новой волной. Парень сел рядом, обнял девушку за плечи и прижал к себе. Просто знал, что ничего так не успокаивает, как человеческое тепло. Когда энергия сильного переходит слабому, а он сильный. Так же Роман понимал: возможно, он поступает неправильно. Нарушает правила и после пожалеет, но в данный момент, ничего другого придумать не смог.

Обнимая Наташу, Роман задумался, а когда посмотрел на нее, та резко прильнула и накрыла его губы своими. Поцелуй был напористый, кричащий о помощи, просящий, но не сладкий. Горечь Роман почувствовал слишком отчетливо, чтобы забыться и, помедлив всего несколько секунд, схватил девушку за плечи и отстранился.

— Извини.

К горлу подступил ком, а внутри стало тошно и больно. Тошно, потому — что позволил себе расслабиться и допустил то, что произошло. А больно. Это боль была не его. Она передалась Роману, стоило ему повернуть голову. В дверном поеме стояла Тома.

Глава 16

Она, все еще не могла прийти в себя и смотрела на мир через пелену. Тома по-прежнему чувствовала Наташу, словно стала с ней одним целым. Нужно было срочно успокоить ее, иначе это не прекратится.

Забежав на кухню, девушка включила чайник и, пока тот закипал, открыла шкафчик, достала банку с измельченной полынью и насыпала горстку в чашку. Тома слышала, как Роман пытался привести Наташу в чувства, но результат был нулевой.

Кипяток покрыл зеленый порошок, тот быстро растворился и в нос ударил горький и резкий аромат. Только в следующее мгновение во рту появился металлический привкус, а в сердце словно вонзили что-то острое.

Тома схватила чашку и поспешила к комнате, но у самого порога остановилась и застыла на месте, не замечая, что горячее стекло обжигает ладони. То, что творилось у нее внутри, нельзя было ни с чем сравнить. Душу разрывали на части тысячи мелких осколков, причиняя невыносимые муки, а она просто стояла и смотрела. Понимая, что это ничего не значит, но боль не становилась меньше и это уже были не Наташины