Книга ПО Академии Аналитики - Аргус

ее, не гони из дома. Не бери грех на душу. Она мне призналась, когда беременной пришла, что хотела с этим домом попрощаться, а потом пойти, и утопиться. Я ее отругала, и пустила в твой дом пожить. Ты же сам столько пережил. А она и дом в порядке содержит, и могилки твоих на кладбище убирает.

— Не собираюсь я никого выгонять, я что зверь что-ли? Я в этом доме только переночевать, а потом у меня вся работа за городом. Ладно, пойду посмотрю, чтобы она, чего-то там, не учудила. С нее станется.

— Иди, милый, иди, — и тетушка перекрестила спину, повернувшегося к своему дому Генри.

Он вошел в родительский дом. Было чисто, пыль была вытерта. По дому металась Яна, собирая какие-то вещи и кидая их в чемодан.

— Далеко собралась? — поинтересовался Генри.

— Мы не будем тебя стеснять, прости, и так мы столько времени тут бесплатно прожили, — Яна продолжала беспорядочно кидать вещи. Вдруг раздался детский плач.

— Раечка, — Яна сорвалась с места и побежала на второй этаж. Генри поднялся вслед за ней, и увидел как она кормит грудью ребенка. Она увидела его, но не стала стесняться. Поймав взгляд Генри, брошенный на ребенка, она пояснила, — Дочка, я назвала ее Раечкой, в честь моей единственной настоящей подруги. Я ее сейчас покормлю, и мы уйдем. Я понимаю, ты меня ненавидишь, а ее наверное вообще..., — и она замолчала.

— Слушай меня внимательно, Яна Торвард. Ты в этой жизни уже сделала много ошибок. Но сейчас, ты уже собираешься совершить преступление. Поставить под угрозу жизнь своей дочери. Куда ты, на ночь глядя, с ней собралась? Ребенок то, в чем виноват? Сиди, никуда ты не пойдешь. Живи в этом доме и дальше сколько хочешь. Я все равно, завтра уеду за город, и пробуду там все время на Тартаре. И в каком виде ты выставишь меня перед людьми? Что я выгнал одинокую мать с грудным ребенком на улицу ночью? Ты серьезно считаешь, что я могу так поступить?

Яна тихо плакала, девочка почувствовав настроение матери, тоже стала плакать. Генри вышел из комнаты, и спустился вниз. Ему нечем было больше ее утешить. Он открыл холодильник тот был пуст. Стояли пару бутылок молока, и пачка творога. Генри понял, что Яна просто недоедает. Он взял телефон и набрал службу доставки, и заказал большой набор продуктов, а также готовую пищу.

Через двадцать минут спустилась Яна, и села за стол.

— Уснула, — сказала она, — она много болела, сейчас вроде бы все вылечили. Все деньги, что ты тогда оставил, все ушли на лечение. Если бы не они, я не знаю, вообще, чтобы мы с ней делали.

— Да мне уже тетушка Марта сказала, что ты утопиться хотела. О чем ты только думала? Ты уже мама, пора взрослеть, а насчет денег не переживай, я уже перебросил тебе еще сто тысяч. Тебе надо нормально есть, у тебя молоко пропадет.

— А зачем мне было жить? Я сама все испортила своими руками. Послушала маму, а она мне потом и рассказала, как они с отцом, это все придумали. А я им поверила, а потом переспала с этим уродом, меня тогда чуть не стошнило. А потом прокляла тебя. Зачем таким идиоткам, вообще жить?

— Для дочери, ребенок ни в чем не виноват. Хочешь, чтоб ее в детский приют сдали?

— Нет, конечно, я ее никому не отдам.

— А что ее отец? Не помогает?

— Мама с него стрясла кучу денег, и он сказал, что этого ребенка он не хотел, и знать не желает. А я не стала настаивать, чтобы он потом ее не забрал. А она деньги у него взяла, нашу квартиру продала, и уехала. У нее любовник, оказывается был давно. А мне сказала, что я уже взрослая, крутись сама как умеешь.

— Ты вот, что Яна, если он будет наезжать, обратись сразу в местное отделение Гильдии. Они свяжутся со мной, и мы разберемся с ним.

Раздался звонок в дверь. Яна с недоумением посмотрела на Генри. Он встал и пошел открывать дверь, это была доставка. Два посыльных внесли на кухню множество пакетов. Генри рассчитался с ними, и они поблагодарив, ушли. Яна сделала попытку встать, и уйти.

— Чего ждем? — спросил ее Генри, — раскладывай продукты и ужин нагрей, а я пойду в свою комнату, буду через минут двадцать, - Чтобы не смущать Яну, он поднялся в свою комнату. Там ничего не изменилось, с тех пор, как он был счастлив с мамой, отцом и Раей. Прошел всего год, и ничего о этого счастья, не осталось. Только вечная рана в душе. Он спустился вниз, на столе уже были разложены готовые блюда. Они с Яной сели. Яна положила себе на тарелку, немного салата и маленький кусочек мяса. Генри взял у нее шипцы, и наложил ей полную тарелку мяса, и гарнира. Яна плакала, и слезы капали в тарелку.

— Я мясо давно не ела, — сказала она, — денег совсем впритык осталось.

— Теперь, ты будешь его есть каждый день, тебе ребенка кормить нужно, — строго сказал Генри, — и смотри, я проверю, мне тетушка Марта все доложит.

— Прости меня Генри, прости меня пожалуйста, я знаю, что это простить нельзя, но ты прости, — зарыдала уже в голос она.

— Я тебя давно простил, если бы не простил, разве мы бы сидели с тобой тут сейчас. Но вместе мы уже не будем никогда. Но ради памяти своей сестры, я тебя, и твою дочку, не оставлю. Завтра, пойдем к нотариусу и оформим бесплатную аренду до совершеннолетия Раи, а потом перепишу дом на твою дочь. На тебя не оформлю, потому, что появится твоя мамаша, ты и его продашь! Мне он не нужен. И буду выделять тебе сумму на расходы. Ты закончила сейчас лицей, что будешь делать дальше?

— Спасибо, Генри. Как я бы хотела, чтобы это была наша с тобой дочка, — всхлипывала Яна, — я подала документы в наш Медицинский Университет, и меня приняли на бесплатное обучение, как отличницу.

— Вот и хорошо, что-то нужно будет, дай мне знать, спасибо за ужин, пойду я спать. Завтра хочу на кладбище съездить, поедешь со мною?

— Конечно, я там все убрала, уже можно памятник ставить, — вытерла слезы