Книга Второй шанс - Эмили Хейнсворт

Покрутившись в лабиринте улиц позади школы, автомобиль начинает подниматься в гору.

Пристегнувшись ремнем безопасности, сижу, стараясь скрыть от Вив, как судорожно я цепляюсь за ручку. Свободной рукой я нажимаю кнопки на панели магнитолы в поисках какой-нибудь хорошей радиостанции. Машина ползет вверх, а гора в окрестностях Файетвилля только одна, так что я прекрасно понимаю, куда мы едем.

— К водокачке?

— Да, как в старые добрые времена, — отвечает Вив, поджав губы.

Чем выше мы забираемся, тем меньше вокруг домов и больше деревьев с остатками листвы на ветвях. Гора не такая уж высокая, но, очевидно, охотников жить рядом с огромным водяным баком, разукрашенным граффити, находится немного. К тому же это единственное и самое популярное в округе место, куда приезжают люди, чтобы заняться любовью в автомобиле.

Мы приезжали сюда каждый раз после успешной футбольной игры, а когда я учился в десятом, побед было немало.

Когда мы въезжаем на площадку у водокачки, там стоит только одна машина, да и ту, похоже, просто бросили. Вив подъезжает к краю площадки, откуда отлично видны огни города, оставшегося внизу. Никогда раньше мне не приходилось любоваться с этого места пейзажем, а он, оказывается, очень красив.

— Я уже успел забыть, каково это — приезжать сюда с тобой.

— Да, я тоже, — говорит Вив, дергая вверх ручку парковочного тормоза. Она тянется за сигаретой, но потом, видимо, передумав, поворачивает ключ в замке зажигания и выключает двигатель.

Я протягиваю ей пачку.

— Прошу тебя, кури, если хочешь. Я жалею о том, что сделал там, внизу.

— Сейчас я уже не хочу, — отвечает Вив, барабаня пальцами по рулевому колесу. Понятно, что ей не терпится скорее узнать, о чем я хотел поговорить. Я смотрю на звездное небо над городом.

— Как ты думаешь, они там вместе? — спрашиваю я.

Вив перестает стучать по рулю пальцами и смотрит на меня.

— Кто?

— Наши… другие сущности? Они оба мертвы, а мы здесь, живые и вместе. Вот я и думаю, что с ними?

Вив, запрокинув голову, смотрит туда же, куда и я.

— Нет, — говорит она.

— Ты так думаешь? Думаешь, они не вместе — или их просто больше не существует?

— Я об этом не думаю.

— Ясно.

— Кам, ты — это он, только лучше, — говорит она, взяв меня за руку. — Неужели я недостаточно хороша, чтобы быть ею?

Я размышляю над ее словами, следя за ее реакцией, Улыбка сходит с ее лица.

— Ты во многом на нее похожа, но…

— Но?

Я пытаюсь подобрать подходящие слова, Чтобы объяснить ей, в чем разница, но ничего не могу придумать.

— Нет, ничего. Ты и есть моя Вив, — говорю и, взяв ее за руку, чтобы она снова начала улыбаться. Или этого мало и нужно как-то еще ее утешить? — Я хотел тебе коечто рассказать… Ты была права насчет Нины.

Вив пристально смотрит на меня, и я, не выдержав, опускаю глаза.

— Я видел ее вчера вечером.

— Но ты же… — изумленно вздыхает Вив.

— Прости меня за это, но я хотел сам во всем разобраться!

Вырвав у меня руку, Вив прижимает ее к груди. Я в панике тянусь к ней, но Вив отодвигается к дверце, насколько это позволяет сиденьем и засовывает сжатые кулаки в карманы куртки. Я с тревогой смотрю в ее расстроенное лицо.

— Это было ужасно, ты была права! — торопливо говорю я. — Она сумасшедшая, у нее действительно какая-то мания. Мы сидели и разговаривали… и вдруг она меня поцеловала.

Взгляд Вив становится острее кинжала.

— Ты ее поцеловал?

— Нет! Это она меня поцеловала!

— Да как ты мог?

— Я ничего не делал!

Стекла, запотевшие от нашего разгоряченного дыхания, становятся матовыми, и я чувствую себя запертым в железной коробке.

— Я хотел помочь нам обоим!

Я слышу звук пощечины и спустя долю секунды чувствую боль. Вив пытается выскочить из машины, но я хватаю ее за плечи.

— Вив, послушай меня!

Мне по-прежнему непонятно, что нужно сказать, чтобы как-то исправить ситуацию. Притянув Вив к себе, пытаюсь поцеловать, но она не отвечает мне. Я глажу ее по голове, прижимаюсь губами к ее губам, пока могу дышать. Когда я в конце концов отстраняюсь, она смотрит на меня как на покойника.

— Ты должна меня понять, — говорю я срывающимся от отчаяния голосом.

— Нет, это ты должен, — говорит Вив, глядя на меня глазами, похожими на два черных бездонных колодца. — Он ушел от меня к ней. Я пыталась объяснить тебе это вчера вечером.

Я перестаю дышать. Если бы боль в щеке не напоминала мне о пощечине, можно было бы подумать, что Вив ударила меня в солнечное сплетение.

— Что? — Вив закрывает глаза, как от боли. — Но это же смешно. Я бы никогда…

— А он ушел.

Я упираюсь локтями в колени и зажимаю руками голову. Попытки представить себе вариант развития событий, при котором я, оставив Вив, ухожу к Нине, заводят меня в тупик. Кровь приливает к голове. Нет, этого не может быть. Мы с ним, очевидно, жили по-разному, но при этом он — это я, а я — это он. Решившись на такое, он предал нас обоих.

— Это Нина его увела, — говорит Вив, как бы отвечая моим мыслям. — Она что-то с ним сделала, и он стал относиться ко мне враждебно. А потом он умер, — добавляет она, глядя на меня горящими глазами. — Я думала, что все кончено, и тоже хотела умереть… а потом ты вернулся ко мне.

Я снова тянусь к ней, и на этот раз она уже не отстраняется.

— Я не он.

Мы целуемся, пока хватает воздуха в легких. Когда воздух заканчивается, я прерываюсь, чтобы вздохнуть, и провожу губами по ее шее, чувствуя, как под кожей бьется пульс. Холодные пальцы Вив сплелись с моими в тесный клубок. Свободной рукой она стягивает с меня куртку, а я помогаю ей снять футболку. Вив, склонившись, расстегивает пряжку на ремне, и в ответ на ее касания в глубине тела что-то начинает вибрировать. Сорвав с себя свитер, прижимаюсь к ней, чтобы ощутить жар ее тела, но рефлекторно сжимаюсь, ударившись об руль поврежденным коленом. Боль такая, что приходится кусать себя за щеку, чтобы превозмочь. Постепенно штыри и скрепки, удерживающие части костей, встают на свои места, и боль стихает. К тому времени, когда я прихожу к себя, Вив уже сидит прямо, откинувшись на спинку кресла, и с любопытством смотрит на меня из-под полуприкрытых тяжелых век, накручивая, по обыкновению, на палец прядь волос.

— Кам, — говорит она, обольстительно улыбаясь, — я вот думала… а вы с ней когда-нибудь?..

Я краснею так, что, пожалуй, впервые в жизни по-настоящему благодарен природе за то, что на свете существует ночь. Стеснение заставляет меня отвернуться и оторвать взгляд от ее нежного полуобнаженного тела. Раньше каждый из нас жил своей жизнью, так почему же мне в голову так и не пришло спросить ее о том же?