Книга Порочная красота - Кэти Роберт

бы сильно он меня ни любил, это не изменит того, что я снова окажусь в тени.

Для меня будущее всегда было окутано страхом, потому что я потеряю его, как только он станет Аресом. Возможно, это не произойдет по щелчку пальцев, но в конце концов однажды он окончательно меня оставит.

Так было еще до появления Елены.

А каково мне будет наблюдать, как они и дальше живут вместе? Черт, мне невыносимо думать об этом.

Сказать Ахиллесу – все равно что напроситься на ссору. Он все видит иначе, непоколебимо уверен, что сможет пробиться и создать такое будущее, какое сам пожелает. Только когда ему это не удастся, он признает, что я был прав, по крайней мере в этом. Он не верит мне, что наши пути неминуемо разойдутся. Попытается бороться за нас, сохранить наши отношения, отчего в конце будет только больнее.

Лучше сосредоточиться на текущих проблемах. На задаче, у которой должно быть решение.

– Елена не отступит, и тот, кто пытался ее запугать, только все усугубит.

Ахиллес издает почти беззвучный вздох, но не пытается вернуться к первоначальной теме разговора.

– После следующего испытания из двенадцати участников останутся только пятеро. Тогда-то она и вылетит.

Хотелось бы и мне быть таким уверенным. Елена удивляла нас снова и снова. Пускай шансы ее невелики, но так было с самого начала.

– А если нет?

Он мотает головой.

– Вылетит. Просто надо сберечь ее маленькую милую попку до этого момента, а потом прибудет Зевс и бросит ее в башню из слоновой кости, пока не закончится турнир.

Наконец я встаю. Не могу смотреть на кровать, на кресло, на пол. Всюду запечатлены воспоминания о том, что мы сделали. Не верится, что все настолько вышло из-под контроля, но это кажется таким же неизбежным, как и все, что связано с этой ситуацией.

– Это не может повториться. Ты, я и она.

Ахиллес смеется.

– Конечно. Как скажешь. – Он верит в это не больше, чем я.

Глава 18

Елена

Хватает всего двух минут в душе, и меня настигает реальность. Я только что занималась сексом с Патроклом и Ахиллесом. Прижимаюсь лбом к прохладной плитке душевой кабины и стараюсь не выставить себя лгуньей, пожалев об этом. Честно говоря, о самом сексе не жалею. Он был великолепен, а потом, когда Ахиллес перестал раздавать указания и присоединился… Я содрогаюсь.

На самом деле словом «великолепно» даже отдаленно не описать случившееся.

Но факт остается фактом, я снова переспала с Ахиллесом, а он мне даже не нравится. Вроде бы. Наверное. По большей части.

Я вздыхаю. Ладно, пора быть честной, по крайней мере с самой собой. Пускай все время повторяю, что мне не нравится этот здоровяк, но мне уже не кажется, что это так, с тех пор… На самом деле не знаю, когда все так резко изменилось, но это факт. Дело даже не в том, что Ахиллес чертовски сексуален, хотя это правда. И даже не в том, что он спас меня вчера ночью.

Однако не могу списывать со счетов желание поклоняться герою. Он ворвался в мой номер и боролся с нападавшим, у которого был нож. Конечно, Ахиллес служит в спецвойсках и способен справиться с одним противником, но это к делу не относится. Он был не обязан это делать. Мог уйти, бросить меня на произвол судьбы и упростить себе жизнь. Если бы меня не стало, вместе со мной исчезли бы и многие трудности в его будущем. Он был бы ни в чем не виноват, и мой брат не смог бы ничего сделать.

Люди погибают во время турнира. Беллерофонт сами так сказали. Конечно, это случилось бы не во время испытания, но у Персея все равно были бы связаны руки. В лучшем случае он мог бы добиться чего-то от Афины, но Ахиллес избежал бы последствий. В конец концов, не он держал в руке нож.

Но держал меня, пока я пыталась собрать остатки самообладания после случившегося. Именно в тот момент моя ненависть к нему сменилась… чем-то другим. Любой другой воспользовался бы этой мимолетной слабостью, чтобы манипулировать мной. «Елена, дорогая, это лишь доказывает, что ты не должна участвовать в турнире. Лучше тебе вернуться в свой пентхаус, где безопасно, и ждать, когда кого-то объявят победителем. Кого-то более сильного. Того, кто не оказался беспомощным перед лицом одного нападавшего».

Ахиллес не использовал мой страх как оружие против меня. Он почти ничего не сказал. Окружил своим большим телом и обнимал, пока у меня не прошла дрожь. Я не ждала от него нежности, хотя, если бы он спросил, не хочу ли, чтобы меня обняли, я бы послала его куда подальше. В этом особенность Ахиллеса: похоже, он из тех парней, которым легче просить прощения, чем разрешения. Он решил, что меня нужно обнять, поэтому взял и посадил к себе на колени.

Он даже не поднял вопрос о том, что мне нужно покинуть турнир. Просто принял как факт, что я этого не сделаю, и проявил ко мне достаточно уважения, чтобы уважать и мой выбор. Как непривычно.

Не говоря уже, что мне нравится с ним препираться. Я так привыкла к завуалированным оскорблениям, которые осознаешь только минуты или часы спустя, что откровенная грубость Ахиллеса приносит облегчение. Сколько бы он ни рычал, на самом деле в его словах нет злобы.

Черт возьми. Мне нравится этот большой придурок.

Я отталкиваюсь от стены и встаю обратно под обжигающие струи воды. В конечном счете мои чувства значения не имеют. Ахиллес хочет того же, что и я, а значит, мы с ним противники. Как и с Патроклом, ведь как бы сильно он меня ни хотел, его сердце принадлежит этому красивому дураку. Времени, проведенному с ним – с ними, – было суждено быть недолгим.

Я знала об этом. Честно говоря, это был приятный бонус. Большего я и сама дать не могу. Да и они не захотят продолжать связь после того, как разрушу шанс Ахиллеса воплотить мечту. Наверное, больше никогда их не увижу после окончания турнира, если не считать официальных мероприятий.

Нет причин, чтобы эта мысль причиняла боль.

Если пробуду в душе дольше, это может быть истолковано, будто я прячусь, поэтому выключаю воду, а потом несколько минут вытираюсь, наношу лосьон и зачесываю волосы назад. Смотрю на себя в зеркало. Выгляжу, как всегда. Слишком красивая, даже когда пытаюсь эту