Книга Спутники Марса: маршал Тюренн и принц Конде - Людмила Ивонина

и нуждаются в медикаментах и пище, что его английские и ирландские контингенты ушли, но на все это маркиз не обращал внимания. Ситуация была хуже, считал Анри, чем во времена Тридцатилетней войны и правления Мазарини, о котором он уже тепло вспоминал.

Монтекукколи двинулся в направлении Нюрнберга, откуда он мог маршировать либо на Верхний Рейн и вторгнуться в Эльзас, либо на Нижний Рейн для соединения с принцем Оранским. Тюренн, заручившись нейтралитетом епископа Вюрцбурга, перешел Таубер и обнаружил Монтекукколи около Роттенбурга. Располагая вдвое меньшими силами, маршал не жаждал вступать в сражение с противником, но был вынужден занять наилучшую позицию для боя, чтобы перекрыть ему путь на север. Со своей стороны, Монтекукколи тоже не стремился к битве, желая поберечь свои силы до встречи с голландским статхаудером. Хитрый граф увернулся от сражения обманом. Он начал строить свою первую линию, как будто готовится к бою – то же сделал и Тюренн. Тем временем вторая линия имперского командующего вместе с обозом стала быстро отступать. Когда Анри, к своему глубокому разочарованию, обнаружил это, было уже поздно. Ему удалось нагнать лишь остатки и взять несколько пленных. Монтекукколи же достиг Вюрцбурга, заставил тамошнего епископа перейти на сторону императора и пополнил свои запасы провизией, которую здесь оставил Тюренн для своей армии. Он спутал все карты маршала.

При помощи ловких и расчетливых маневров Монтекукколи удалось соединиться с 25 000 солдат Вильгельма Оранского. Совместными силами в ноябре 1673 г. они захватили Бонн, что привело к очередному перемирию сторон. Наполеон опять критиковал маршала и, более того, считал вторую кампанию 1673 г. «черным пятном в карьере Тюренна, тенью на его славе, великой ошибкой великого полководца»[120]. Но, давая такую оценку, уже будучи на острове Святой Елены, плененный французский император мог бы учесть, что маршал не был полностью самостоятелен в своих действиях.

Почему же Монтекукколи обманул Тюренна и объединился с принцем Оранским, почему они получили возможность взять Бонн? Объяснить фиаско маршала можно лишь в связи с кампанией самого короля, которая могла прогрессировать только благодаря маневрам Тюренна в Германии, и которая была для славы и престижа Людовика более важна. Присутствие армии французского полководца в Германии весной и летом 1673 г. дало Империи немедленную пропагандистскую выгоду. Разорение некоторых ее областей вооружили против французов почти всю Империю. Политической программой окружения Леопольда являлся, в отличие от воинственного Марса, защитник Юпитер. Император активно использовал образ миролюбивого габсбургского рыцаря – отца побед и третейского судьи[121].

Поэтому уверенность самого Тюренна в своих моральных силах стала слабеть уже в августе, что отчетливо отразилось в его корреспонденции. 5 августа он писал Лувуа, чтобы тот послал французских представителей на встречу саксонских и франконских кругов для оправдания действий его армии в Германии. «Имперская армия сражается вне своих границ, а мы за своими… Естественно, каждый германец будет настроен в пользу императора против Франции», – подчеркивал полководец и жаловался, что хотя военный министр обещал ему неограниченную финансовую и военную помощь, она большей частью уходила на кампанию короля[122]. Лувуа все же распорядился отправить Тюренну 4 свежих полка. Они достигли Филиппсбурга в сентябре, и было уже поздно. Монтекукколи начал маневры около Вюрцбурга.

Когда маршал переправлялся обратно через Рейн, он по-прежнему сохранял спокойствие, оставаясь профессионалом, стараясь сохранить дисциплину в войсках. Многие удивлялись этому, не зная, какие мысли были у виконта в голове. Его и раньше любили солдаты, но в тот момент он заслужил особую любовь в армии своей заботой о нуждах солдата, участью которого обычно пренебрегали. Тогда он раздал все имеющиеся у него деньги и имущество, спасая армию от голода, который начался в ней по вине военного министерства. Очень скоро среди офицеров армии Короля-Солнце станет популярным куплет:

Пять лет пройдет, и вы вернете

Часть своих денег с малой славой!

Тюренн был твердо намерен выступить против Лувуа.

Обстановка как нельзя лучше располагала к этому. Против Франции действовала мощная коалиция, а Вильгельм Оранский еще до захвата Бонна перешел в наступление на севере. В сентябре статхаудер заставил сдаться 3-тысячный французский гарнизон в Наардене и возвратил Утрехт. В октябре на Конде, войска и мнение которого все это время игнорировали при дворе, пала тяжелая задача вывести французские войска из Нидерландов. Луи не желал принимать активного участия в позорном отступлении – не о том он мечтал, когда начиналась эта война! Он заболел (или притворился таковым), и Людовик по его просьбе передал командование Беллефону. Выводом гарнизонов Утрехта и Гельдерна главным образом занимался герцог Люксембургский, и сделал это успешно, совершив быстрый марш к Шарлеруа под носом противника. Подходила к концу и третья Англо-голландская война – Вестминстерский договор между Лондоном и Гаагой будет подписан в феврале 1674 г. Крах ключевого для Людовика союза с Англией было тяжелым поражением Франции.

Расположив, наконец, свою армию на зимние квартиры в Эльзасе, Лотарингии и Эно, Тюренн вернулся ко двору. В декабре 1673 г. он демонстративно отказался присутствовать на заседании Военного совета – мол, раз к его мнению не прислушиваются, зачем ему там быть? Конде поддержал своего коллегу и выражал согласие с его позицией относительно коррекции военно-стратегического курса Лувуа и ограничения его власти вплоть до смещения с занимаемого поста, чтобы окончательно не провалить военные операции. Инициатива Тюренна была подхвачена и на улицах Парижа, где распевали веселые шансоньетки:

Тюренн – противник Лувуа,

Об этом каждый знает,

А Лувуа, как Бог земной,

Здесь все за всех решает.

Ведь тот, кто Францию ведет

К позору и тяготам вместе,

Отнюдь не истинный солдат –

Всего лишь квартирмейстер[123].

Благодаря сопротивлению полководцев военный министр чуть не лишился своего поста. Слухи о его падении распространились по всей Европе. Лувуа сам писал, что «слухи… которые ходят обо мне повсюду, подхвачены некоторыми придворными, которые желают унизить меня, в то время как я не собираюсь покидать свое место».

К спасению карьеры министра подключился его отец Ле Телье, считавшийся виртуозом придворных интриг. Среди огромной массы слуг, клиентов и советников, обычно окружавших знатные семьи во Франции XVII в., он нашел людей, готовых послужить и ему. Впоследствии в своих мемуарах будущий маршал и генералиссимус Франции Клод-Луи Гектор де Виллар писал, что капеллан принца Конде, подкупленный Ле Телье, выступил посредником в отношениях между военным министром и принцем, стремясь смягчить нрав последнего. Святому отцу это удалось, и принц, атакуемый