Книга Чужой среди своих - Василий Сергеевич Панфилов

к кому.

— Слушай, а как ты Кольку? Ну это… — косноязычно поинтересовался чернявый Володька из класса на год младше, неопределённо показав что-то руками. Его интерес поддержали, а я, не сразу поняв, что парней интересуют «приёмчики», показал им пару нехитрых уловок, зашедших «на ура».

— Здоровски… — освободившись, пропыхтел Володька, и началась весёлая и бестолковая щенячья возня, в которой я с удовольствием принял участие.

— Батыры! — окликнул нас Ванькин отец, — Пошли! Очередь подходит!

— Ага… — рассеянно отозвался Ванька, — щас! Вот так, да? Точно! Ладно, парни, давайте!

Большой предбанник с неровным бетонным полом проскочили быстро, подпихивая друг друга в спины, и вот — собственно раздевалка, выложенная мелким битым кафелем. Довольно-таки душно, влажно, и в то же время несколько прохладно. Маленькие оконца под самым потолком раскрыты настежь, и с их помощью, через клубы табачного дыма, обеспечивается несколько сомнительная вентиляция.

Да, курят! Курят так, будто пытаются накуриться с запасом, и наверное, так оно и есть. О вреде пассивного курения здесь в принципе слышали, но в принципе всем плевать…

— Двигай, — подтолкнул меня дядя Витя в сторону места, освободившегося на широкой лавке.

— Ага… — поспешно умостив тут зад, поглядываю по сторонам и начинаю раздеваться. Вокруг толкотня, чужие голые жопы, мудя, волосатые спины и ноги разной степени кривизны.

— Да черти полосатые… — страдальчески взывают иногда из толпы страждущих, — быстрее давайте одевайтесь! На улице будете лясы точить!

В ответ отгавкиваются, но особо не торопятся. После бани люди полны неги и покоя, и не хотят эту негу потратить раньше времени. Вот сейчас они выйдут, и ка-ак…

А самые нетерпеливые, это «как» уже разливают, и некоторые — загодя! Как они будут париться с алкоголем в крови… Впрочем, это их дело!

Раздевшись и встав босыми ногами на прохладный кафель, прошлёпал вслед за дядей Витей, вставая в короткую очередь в гардероб, держа перед собой одежду и веник, чувствуя себя неуютно с голой жопой посреди народа. Нет, так-то я стеснением не страдаю… но уж больно много вокруг людей, ещё чуть, и будет эффект трамвайной давки.

Пожилой мужик, с недовольным лицом приняв от меня одежду, повесил на металлический крючок, выдав взамен деревянный номерок с выжженными цифрами.

— Смотри у меня! — зачем-то погрозил он волосатым кулаком.

Отойдя, я с некоторым сомнением повертел его в руках, трогая разлохмаченный, какой-то вываренный шнурок с тремя узелками на местах обрывов. Ладно, плевать на эстетику… но можно хотя бы верёвочки поменять?!

Попробовал нацепить его на шею, но шнурок крепко застрял на ушах, и я, покосившись по сторонам в поисках подсказки, повесил его на запястье, перекрутив верёвочку и зажав её в кулаке. Вслед за дядей Витей, стараясь не отставать, хвостиком иду в помывочную, придержав следующему тяжёлую деревянную дверь.

Внутри очень шумно, влажно и скользко. Струи воды с шумом бьют в пол, то и дело кто-то с уханьем опрокидывает на себя шайку, многие громко переговариваются, перекрикивая друг друга и постоянно переспрашивая.

Пахнет хозяйственным мылом, распаренными вениками и мужским потом. Невкусно пахнет, как по мне. Вентиляция представлена всё теми же окошками, но справляется плохо, воздух не только влажный, но и определённо спёртый. Или это мне кажется? А, ладно…

Кафельные полы неровные, и мыльная вода кое-где струится мутными потоками по самую щиколотку. Хлопья серой мыльной пены пополам с грязью плывут, кружась и исчезая в водоворотах сливных отверстий.

«— Рассадник грибка» — констатирую с непреходящей тоской, и, опустив глаза вниз, чтобы не навернуться, невольно нахожу множество подтверждений своим мыслям.

Ступни у большинства мужиков корявые, с деформированными пальцами, вросшими ногтями, мозолями и потёртостями, и некоторые с полным основанием можно назвать шрамами. Чёрт его знает… но меня начинает пугать качество советской обуви!

Мрачно отмечаю, что диагностировать грибок можно у каждого второго, и это навскидку!

«— Не лечат его здесь, что ли?!»

… а потом вспоминаю уровень медицины (особенно стоматологии!) и понимаю, что скорее всего, так оно и есть. Не уверен, что здесь вообще это заболеванием считается…

— Петрович! Здорово! — внезапно заорал дядя Витя, сбивая меня с мыслей о необходимости профилактики грибка и попытках вспомнить действенные средства от грибка, в том числе и «народные». Ускорив шаг, он заранее протянул ладонь плотному мужику с устрашающим шрамом поперёк косого пуза.

— Здравствуйте, — киваю я, не пытаясь тянуть руку. Для местных мужиков я ещё сопляк, а рукопожатия от взрослого мужчины мои ровесники удостаиваются только в качестве некоей награды.

— И тебе не хворать, — дружелюбно откликнулся мужик, отвечая на рукопожатие дядя Вити и мельком смерив меня цепким, колючим взглядом, — Давно не виделись!

— Да-а… — протянул наш сосед, — давненько! Надо бы…

— Так может, сегодня? — с намёком отозвался так и не представленный мне мужик.

— А давай! — весело отозвался дядя Витя, — Сразу после бани и…

— Хотя нет! — с сожалением прервал он себя, — Ты ж заканчиваешь? Ну вот… часика в два на Матрёнином Дворе, лады?

Покивали друг другу многозначительно, поухмылялись, обменялись обрывками фраз с только им понятным подтекстом. Ещё раз опрокинув на себя шайку, знакомец дяди Вити ушёл, оставив её в нашем распоряжении.

— Венички замочим… — пропел сосед, и тут же рявкнул на какого-то мужика, решившего под шумок реквизировать шайку:

— Куда!? Не видишь, занято!

Шайки в бане не то чтобы в большом дефиците, но некоторая нехватка чувствуется. Впрочем, нас эта проблема не коснулась, и, замочив веники в горячей воде, мы пошли мыться.

Кабинок, да и какого-то разделения под душем почему-то не предусмотрено, что с одной стороны несколько раздражает, особенно когда тебя толкает ненароком какой-нибудь намыленный товарищ. Но с другой стороны — вентиляция, и так откровенно неважная, откровенно бы «захлебнулась» с лишними перегородками.

Лейки высоко, под самым потолком. Слегка проржавелые, они дают не тугой поток дождя, а скорее несколько тугих струй и кучу брызг. Это, впрочем, не критично…

А вот то, что вентили регулируются плохо, и вода идёт либо слишком горячая, либо слишком холодная, раздражает! Соседи, которые тоже крутят вентили, регулируя температуру себе, а заодно и всем прочим, тоже доставляют определённые проблемы.

«— Зажрался ты, господин-товарищ попаданец, — с мрачной иронией попенял я себе, быстро смывая мыло, — Обычная в общем-то общественная баня в нашем райцентре, а может, и получше! Здесь ведь ни сплит-систем нет, ни современных материалов не наблюдается».

Быстро отмывшись и не желая толкаться, я отошёл в сторону и уселся на широкой деревянной лавке, сторожить шайки с запаренными вениками. Один из знакомцев отца, степенно вышел из парной, и, отдуваясь, уселся на лавку напротив.

Заметив меня, мужик подмигнул сперва одним, а потом другим глазом,