Книга История татар Пензенского края. Том 3 - Ряшид Ханяфиевич Алюшев

уезда, 33 двора служилых мурз и татар, 133 ревизских души.

Село входило в состав Баклушинской волости Вольского уезда Саратовской губернии. В 1911 г. – 247 дворов, 2 мечети, 2 общественные школы. В «Списке населенных пунктов Средне-Волжского края» (1931 г.) деревня показана на территории Павловского района, 273 дворов и 1320 жителей татарского населения. В 1955 г. – центр сельсовета, колхоз им. Чапаева. В Мансуровке располагалась центральная усадьба колхоза «Алга».

МАНСУРОВКА (Елань-Кадада, Усть-Чернобулак), татарское село Карноварского сельсовета. Поселена между 1725 и 1745 гг. татарами соседней д. Могиловки (Октябрьское). Именовалась в XVIII–XIX вв. деревней Елань-Кададой, Усть-Чернобулаком. В 1795 г. – д. Мансуровка, Кадада тож, Кузнецкого уезда Саратовской губернии, 7 дворов, 21 ревизская душа казенных крестьян. В «Списках населенных мест Пензенской губернии по сведениям 1864 г.» указана еще одна деревня Мансуровка, но Краснослобского уезда. Из документа (1820 г.) видно, что жители Мансуровки составляли единую общину с жителями с. Алеево и д. Муратовки (ныне в Ульяновской области).

Развитие крестьянского хозяйства в Пензенской и Саратовской губерниях практически повсеместно проходило в условиях ограниченного земельного фонда. Это обстоятельство особо ощутимо отражалось в инородческих деревнях, особенно татарских, поскольку татарская аристократия не всегда охотно принимала христианство. Государство после указа Петра I от 1681 г. сильно ограничивало имущественные права татарских помещиков в случае непринятия православной веры, согласно которому они отрекались от своих православных крепостных крестьян и поместий. Все это в свою очередь создавало благоприятные условия для развития программы русификации земель, населенных неправославными, «инородческими» народами. В период генерального межевания в нач. XIX в. захваты крестьянской земли стали принимать еще более угрожающие размеры, а непосильно большие налоги и низкий экономический уровень хозяйств в условиях ограниченного земельного фонда делали в татарской деревне невозможным развитие сельского хозяйства. Крестьяне не могли совершенствовать технику и орудия обработки земли, а тем более – приобрести новейшую технику, и все это способствовало все большему отставанию от русских населенных пунктов по уровню экономического развития. Татары стали решать финансовые проблемы в своих хозяйствах иными путями – торговлей и отходничеством, которые впоследствии стали для них традиционными.

В 1877 г. – Неверкинской волости, 59 дворов, мечеть, ветряная мельница. В 1911 г. – 145 дворов, мечеть, при ней татарская школа. В «Списке населенных пунктов Средне-Волжского края, 1931 г.» показано, дворов – 215, жителей – 1033. В 1979 г. в селе проживало 597 жителей, в 2004 г. – 431 житель. Сегодня на территории Карноварского сельсовета расположены два населенных пункта. На 1 января 2017 г. проживает 995 чел. из них в с. Карновар – 681 чел., всего хозяйств – 234. Численность населения с. Мансуровка – 314 чел., всего хозяйств – 120.

Карта межевания 1778–1797 гг.

С установлением Советской власти в области социально-экономических отношений все этнические различия были немедленно отменены, но встали для татарских крестьян другие не менее значимые проблемы. Так, доцент и заведующий кафедрой «Философия, история и иностранные языки» Пензенского ГАУ Ильдар Наильевич Мавлюдов в своей научной работе, посвященной периоду НЭПа в советской России, подробно описывает все этапы становления и развития татарской деревни. Он пишет, что в связи с возникшими трудностями в аграрном секторе производства, организация сельскохозяйственной кооперации объявлялась руководством страны делом государственной важности. Всем органам государственной власти предлагалось оказывать содействие земледельцам в деле их кооперирования. Принятый декрет ВЦИК и СНК от 16 августа 1921 г. «О сельскохозяйственной кооперации» определял всю организацию управления сельскохозяйственной кооперацией. Отныне кооперативные товарищества (артели) и их союзы учреждались как для совместного ведения сельского хозяйства, так и для организации труда членов артели, снабжения их необходимыми сельскохозяйственными орудиями, семенами, удобрениями и др. средствами производства.

С момента публикации декрета начался бурный рост кооперативов. Если во время Гражданской войны нужно было затрачивать годы на пропаганду кооперации, то с приходом к нэпу кооперативы стали возникать намного быстрее. Однако в татарской деревне следует рассматривать некоторые особенности кооперативного движения. За отправную точку необходимо брать особенности экономической ситуации татарской деревни на период нач. 1920-х. гг. Неурожай и последствия войн сделали невозможным развитие других форм сельскохозяйственной кооперации, кроме сельскохозяйственных товариществ, поскольку в таких условиях у крестьян не было ни возможности, ни средств заниматься разведением улучшенных пород скота, разводить высокоценные культуры или применять более совершенные способы посева, обработки и уборки урожая. Поэтому они стремились в менее сложные виды кооперативов, в товарищества, где надеялись получить в первую очередь самое необходимое для своего хозяйства. Если в 1918 г. на территории Пензенской губернии имелось 28 коммун и артелей, то с 1921 г. рост числа имел следующую тенденцию: на 1.04. 1921 г. в Пензенской губернии имелось 108 коммун и артелей, на 1.01. 1925 г. – 794, на 1.04. 1925 г. – 904 артелей и товариществ[81].

Удостоверение на льготы на имя Тренгулова Кияма «…слишком его бедное состояние, не имеет ни одежды, ни обуви, ни хлеба», 1927 г.

Сегодня тема коллективизации и раскулачивания в деревне превратилась в инструмент пропаганды, но при этом авторами не особо охотно указываются их причины, масштабы, методы и достигнутые результаты. Мы видим, что переход к рынку послужил основой возрождённой кооперации, а вместе с тем привел еще большему расслоению по уровню достатка крестьянского населения. Но с другой стороны, торговая деятельность позволила осуществлять продуктообмен и получать денежные средства, которые были так необходимы в крестьянском хозяйстве. Поначалу появилось убеждение, что правильной экономической политикой, которая обеспечивала бы установление связи между городом и деревней, является социалистический продуктообмен, осуществляемый без торговли. Однако, как это отмечают исследователи данной сферы хозяйственной деятельности, организованный продуктообмен в итоге оказался нежизнеспособным. Уже летом 1921 г. торговля стала выходить за рамки местного оборота. Главной причиной, мешавшей сельскохозяйственной кооперации, была бедность значительной части населения и охвативший губернию голод 1921–1922 гг., образовавшийся после окончания Гражданской войны.

Скопить необходимые средства сельскохозяйственные кооперативы могли двумя путями. Прежде всего, постараться привлечь на свою сторону средства самого населения. Однако крестьянские хозяйства, сильно пострадавшие от действий повстанцев и ослабленные голодом, сами нуждались в помощи, поэтому были не в состоянии выделить достаточных средств для проведения кооперации. Крестьяне принимали тезис о кооперативном хозяйствовании при одном условии – без обобществления скота и инвентаря. Традиционные формы ведения хозяйства в кооперативах предполагали взаимопомощь и совместный труд на земле, но немногочисленный скот и дорогостоящий инвентарь, по мнению крестьян, должны были находиться в индивидуальной собственности. Таким образом, размеры вносимых средств были настолько незначительными, что их хватало лишь на частичный объем покупку яровых семян. Создать свой собственный капитал сельскохозяйственная кооперация пыталась и посредством торговой деятельности. Уездными сельсоюзами был заключен ряд торговых договоров на поставку сельскохозяйственных продуктов, но,