Книга Ставка на стюардессу - Мария Жукова-Гладкова

Я посмотрела на Питера Разувайффа.

– Питер возглавляет мое конное подразделение. Я всегда нанимаю лучших профессионалов. На меня работают и другие члены его семьи. И вины Питера в случившемся нет. А я про такое правило вообще никогда не слышал!

– О чем вы говорите? – не понимала я.

– О подделке документа.

Я все равно ничего не понимала. Разувайффа шантажируют из-за подделки какого-то документа на лошадь? За это требуют то, что смолянка Анна еще до революции 1917 года по поручению и с ведома графа Разуваева вывезла в Англию? Но насколько я поняла, Разувайфф про эту подделку даже не знал.

Мне объяснили, что все лошади имеют день рождения первого января, и это – одно из глупейших правил конного спорта. Поэтому кобыл сводят с жеребцами так, чтобы они родили в феврале-марте. Если жеребенок родился 31 декабря, все равно считается, что год назад, первого января, и ему придется соревноваться с «одногодками», которые старше на год, одиннадцать, десять месяцев. Например, проводятся скачки для двухлеток, а ему фактически год. То есть можно считать, что скаковая карьера закончилась, не начавшись.

– Знаешь, сколько я заплатил хозяину жеребца? – спросил Бегунов.

Я даже примерно не представляла диапазон цен. Оказалось – сто тысяч фунтов стерлингов.

– Я строю свою конюшню. «Строю» в широком смысле. Там все есть, как ты понимаешь. Но мне нужны хорошие скаковые лошади, с хорошей родословной. Жеребенок принадлежит хозяину кобылы, но приходится платить хозяину жеребца. К сожалению, они не рожают, как собаки или кошки. Но тут я уже бессилен. Даже двойня у лошади – явление крайне редкое. По некоторым данным, одна жизнеспособная двойня на пятьсот тысяч родов. Представляешь? И то в большинстве этих случаев – если мать и отец разных пород, например, мать верховая, отец – тяжеловоз. Но у меня таких вариантов в принципе быть не может. Да и в двойне жеребята всегда слабые, один, скорее всего, умрет. Представляешь, какой шанс? Скорее всего, будет выкидыш, если забеременеет двойней. Или родит одного мертвого. А я сейчас занимаюсь производством хороших лошадей – тех, которые будут или потенциально смогут побеждать на скачках через два года, через восемь лет. Работаю на перспективу. Я нанял хороших тренеров, хороших жокеев, то есть этим фактически занимался Питер.

Разувайфф кивнул.

– Мы работаем честно, – продолжил рассказ Питер. – В Англии иначе нельзя. Из британского Управления конного спорта приезжают в конюшни без предупреждения. Их сотрудники имеют на это право. Осматривают каждый угол. Находят что-то запретное – позор и отстранение от работы тренера. Известный случай – дисквалификация на три года тренера, в конюшне которого нашли запрещенный препарат, который только теоретически может влиять на выступление лошади. Проверили всех его лошадей – все чистые. Все равно отстранили от работы. Возможно, его подставили. Тренера дисквалифицируют – все владельцы забирают у него лошадей (обычно человек тренирует лошадей нескольких владельцев). Конец бизнесу.

– Поэтому я требую регулярно все проверять и осматривать. Сам присылаю проверяющих. У меня везде камеры, – сказал Бегунов. – И у Питера только мои лошади, никаких посторонних.

– И что случилось-то? – спросила я.

– У лошади начались ранние роды – она должна была рожать в конце января, на конюшне почти никого не было. Новый год! Только дежурные. Конюх заполнил положенный бланк – воды отошли тогда-то, родила тогда-то, встала тогда-то. Потом до него дошло, что он сделал, он, вероятно, из благих побуждений, выкинул старый бланк, заполнил новый – что родила первого января. То есть после полуночи, а не до. Не в одиннадцать вечера, а в два часа ночи, – рассказал Разувайфф.

– Тебе же уже объясняли: рождение в одиннадцать вечера тридцать первого декабря – это все равно первого января заканчивающегося года. Правило такое! Глупое, вредоносное, но оно действует. Но старый бланк конюх не сжег! Не разорвал на мелкие части. А кто-то подобрал его из мусорного ведра. Почти два года назад!

– Но денег захотел сейчас?

– Пока требований о деньгах не поступало. Ни к Питеру, ни ко мне. Ему напомнили про богатства, которые Анна по поручению графа Разуваева вывезла из России.

– «Не жирно ли тебе такое наследство отхватить? – процитировал Разувайфф. – Не подавишься?» Пришло по электронной почте. И скан того бланка. Адрес мы пока не отследили.

– Он сразу пришел ко мне. Я вообще вначале не понял, о чем речь – вот как ты сейчас. И тут мы узнаем, что в этот же день в России было устроено шоу с арестом Ивана. То есть шантажист написал Питеру, чтобы в интернет заглянул и посмотрел, как там его родственника из его дома выводили в наручниках. И обещал подобное ему в Англии. Тебе уже объяснили, чем это может закончиться – для меня и для него, и для всего моего конного бизнеса. А я бабок уже немерено вложил. Хотя конкретную сумму пока не просили. Ничего пока не просили. Маринуют. В напряжении держат.

– И что вы сделали?

– С юристами проконсультировался, частных детективов нанял, компьютерщики копаются в дебрях Сети, вот с тобой сейчас разговариваю. Понять хочу, что происходит!

– Я тоже хочу, – честно сказала я.

Я на самом деле не понимала, почему одновременно наехали на Ивана в России и Питера в Англии. Если речь идет о потомках воспитанников Аполлинарии Антоновны, то Иван здесь не при делах. Он из другой ветви, законной. Если о Разуваевых – наших и английских, – то почему был убит певец Евгений Луговской? Зачем Ивану потомки воспитанников Аполлинарии Антоновны? Что он надеялся получить?

Или Бегунов прав? Иван, как потомок Романовых, хочет завести детей с кем-то из потенциальных потомков Романовых? Но не знает, кто из воспитанников Аполлинарии Антоновны имел в своих венах голубую кровь?

– А конюх что вам сказал? И если у вас камеры…

– Записи не сохранились! Времени много прошло. Не знаем, кто тот бланк из мусорного ведра забрал. Конюх во всем признался. Давай теперь ты подробно про все, с кем встретилась и что тебе сказали.

Мне что – я рассказала про Алину, Креницкого и Валентина Валентиновича Смоленского. Про дневники Аполлинарии Антоновны умолчала. Зачем давать людям лишнюю информацию? Тем более что на помощь олигарха я не рассчитывала. Я ему нужна для получения информации, а вообще ему на меня плевать с высокой колокольни.

– Значит, все дело в его происхождении, – сделал вывод Бегунов. – В происхождении Разуваевых. Всех.

– Можно вопрос? – спросила я.

– Валяй.

– А почему вы решили лететь самолетом нашей авиакомпании? Ради встречи со мной?

– И это тоже. Но мне нужно было тихо смотаться из Англии на тот случай, если вся эта бодяга с ранними родами перед Новым годом как-то всплывет. Прямо сейчас всплывет. Хотя я про такие дела, как уже тебе говорил, вообще не знал. Поэтому на своем самолете не полетел. Крупная авиакомпания мне тоже не нужна. А вашу – да, из-за тебя выбрал. Но мне любая мелкая подходила с международными чартерными перевозками. Ну и на месте будем разбираться. Дела-то из России тянутся. В Англии я не могу выяснить, почему твоего Ивана посадили, почему такое обвинение предъявили.