Книга Ведьмочка в пролёте - Дарья Гусина

— Миледи, — донеслось с дивана, — здесь творится черт знает что. Не составит никакого труда посеять раздор между студентами и преподавателями и выявить истинное положение дел в Академии. Печальное положение.

Мастер Либериус говорил во сне. Или в отключке. По крайней мере, для спящего человека у него были слишком широкие полоски белков глаз из-под век, без зрачков. Голос у преподавателя был спокойный, интонации – немного укоризненными. Мы, все трое, подошли ближе и заслушались.

— Донники и придонники обретут заслуженное признание. Тирания светлых рухнет. Одна искра, — внятно произнес Либериус, — и этот якобы баланс обратится в хаос. Миледи, я жду ваших распоряжений.

Либериус замер, еще ниже сполз на диване и захрапел.

— Мутная топь, — пробормотал магистр, теребя бороду. — Я знал, что Берти – засланный казачок, но не подозревал, что он выполняет поручения Миледи. Это плохо. Это чертовски плохо.

Той самой дамой в хрустальном шаре, с которой разговаривала Светка?

— А кто это? — хоровым шепотом спросили мы с Юдом.

— Мы выяснили, что это сильнейшая донница, крайне радикально настроенная колдовка. Я не стал говорить вам это раньше, но уже все равно: нынче ее имя во всех передовицах крупных газет. В отличие от Галады, эта дама не старается дружить с Парламентом. Никто не знает, заодно ли они. Что ж, я не могу уволить Берти, но теперь я знаю, зачем его так настойчиво пропихнули в Академию. Предупрежден – вооружен. Надеюсь, Берти оправится. Господин Крофф ничего не говорил о других побочных эффектах зелья… потери памяти, например?

И как он догадался? Я виновато поморщилась:

— Вроде бы… нет.

— Жаль.

— А зачем вы меня вызывали, магистр? — напомнила я ректору.

— Ах, да. Твой отец подал официальное заявление в Попечительский совет Академии. Ему разрешили тебя навещать.

Глава 17. Сделка

Малыш всю ночь не давал мне спать: носился туда-сюда по комнате, выбегал на балкон к лотку и сидел в нем египетским сфинксом без всяких результатов.

Первую половину ночи я вставала каждый раз, чтобы открыть ему дверь, потом вспомнила, что кто-то тут, вообще-то, маг, и поставила котопроницаемую, но холодосдерживающую стену. Кажется, пришло время нам с Малышом показаться ветеринару. До сих пор мне хватало советов других хозяев фамильяров, однако ситуация с лотком настораживала.

На следующий день меня снова вызвали к магистру. Я еле передвигала ноги, сонно глядя по сторонам. А была бы пободрее и понаблюдательнее, заметила бы кое-что любопытное и крайне подозрительное.

— Я был вынужден сообщить мастеру Либериусу, чья ты дочь, Ада, — сообщил мне магистр с порога. — Иного варианта просто не нашлось. Все всё равно скоро узнают правду. Господин Громов получил разрешение встречаться с тобой после занятий, в галерее отдыха, в западном корпусе. Там вас непременно заметят… и сделают выводы.

— Что ж, — сказала я, философски пожав плечами, — надеюсь, Либериус не повесит на меня еще один ярлык. Что я учусь тут только потому, что я дочь Громова. Мне очень нужен допуск к сессии.

— Берти обещал, что… хм… пересмотрит свое мнение насчет тебя, Ада. Он был слегка... смущен, из-за приставаний к мистресс Аровской. Я этим воспользовался. Некрасиво, конечно, заниматься шантажом. Зато теперь Либериус не будет искать автора розыгрыша, его сейчас слишком занимает иной… хм… нюанс. А ты, Ада, больше не шали.

— Могу я задать вам два вопроса? — поинтересовалась я у ректора, обещав, что не буду больше хулиганить, по крайней мере, намеренно.

— Целых два? — магистр погладил бороду. – Спрашивай, Ада. Но если это насчет того, чтобы увильнуть от встречи с отцом, увы, я не…

— Нет, Александра Громова это не касается. Встречусь с ним, если надо. Магистр, почему вы так доверяете Юджину Сальди? Он ведь из такой семьи…

— … умеренно радикальной, так сейчас принято писать в прессе, а по мне это оксюморон какой-то. Ада, я не могу раскрыть подробности нашего с Юдом соглашения, но Юджина я принял в Академию по собственному желанию, а не под давлением. Я ему доверяю. Будь это кто-то другой из Сальди, они бы не смогли меня заставить. Юд – особенный парень, в своей семье он скорее исключение, я рад, что вы подружились.

— Подружились, ха! — пробормотала я. — У нас вооруженный нейтралитет.

— Ты умеешь находить… друзей с нейтралитетом, — улыбнулся Серениус, — взять хотя бы Тенета и Кроффа. До тебя эти двое на моей памяти никого постороннего в свой тандем не пускали. Кстати, передай Кроффу, что его желает видеть профессор Викатти, которой я передал образцы… кхм… того самого декокта с одежды Берти. Профессор хочет использовать зелье в своих исследованиях. Мистресс Викатти изучает средства нейтрализации наведенных мороков. Шану нечего бояться, все права на открытие останутся у него.

— Хорошо. Я передам. Думаю, Шану будет приятно.

— А второй вопрос?

— Он касается Авара Дебриса, — тут я замялась. Негоже, конечно, разнюхивать что-то за спиной у работодателя, но я все никак не могла решиться на серьезный разговор с деканом, не проведя предварительного расследования. — Вы ведь знаете, что я сижу с его воспитанниками? Там у меня… ситуация. В общем, я должна знать, что случилось с родителями Минни и Джеймса… если вы в курсе. Мастер Авар… думаю, ему неприятна эта тема, поэтому я обратилась к вам.

Магистр Серениус отошел к полкам и коснулся пальцем золотых корешков. За ним с самой высокой полки внимательно наблюдал бельчонок. Фамильяр был очень тих, словно чувствовал, что не стоит мешать беседе. Когда же у моего Малыша пробудятся способности дебордера?

—  Да, Ада, я в некотором роде в курсе. Хорошо, расскажу, что знаю сам. Авар и родители детей дружили с учебы в университете. Стефани и Питер Даркроуз. Их убили. Убийцу… или убийц… так и не нашли. Минни была похищена и спаслась чудом, Джеймс был ранен. Взяв детей под опеку, Дебрис пошел против своей семьи.

— Но почему? — я была несколько шокирована историей. Минни побывала в руках у убийц? Джеймс чуть не погиб?

— Это темная история, Ада. Подробностей не знаю даже я. А в газетах тогда писали всякую несусветицу. Думаю, все объясняется довольно просто: родители Авара готовили для сына другое поприще, а также хороший брак. Им очень не хотелось принимать в семью детей, чьи имена связывали  с жутким убийством, буквально потрясшим Октоберон семь лет назад. Дебрис пошел своим путем, против семьи. Я взял его под крыло, поскольку его родители, влиятельные люди, мешали ему работать. Его отовсюду увольняли, с высосанными из пальца скандалами. Но на меня у Дебрисов нет влияния. 

Взял под крыло. Как и многих других, растерянных, уязвимых либо попавших в беду, думала я, возвращаясь в аудиторию. Юд Сальди тоже изгой?

К третьей паре я немного проснулась и начала замечать нечто подозрительное: вокруг моей скромной персоны кружили девушки и парни, многие шушукались и старались со мной заговорить. В столовой два незнакомых визарда-старшеклассника предложили мне сразу три (любимых всеми и поэтому быстро разметаемых) вишневых десерта со взбитыми сливками. Я отказалась, но преисполнилась подозрений.