Книга Полнолуние - Александр Горский

— Не может этого быть, — вздохнул Лунин, чувствуя, что отведенный ему лимит возражений на сегодня уже исчерпан, — собака взяла след и привела поисковую группу на берег реки. Так что не ходила она домой.

— Это тебе так собака сказала? — ехидно полюбопытствовал Хованский. — Ты и в протокол ее слова записал? Интересно послушать, как этот протокол в суде зачитывать будут.

— Еще же среда только, — защищаясь, пробормотал Илья.

— Ну да, у тебя еще есть время там накосячить, — неожиданно быстро согласился генерал-майор, — ты уж постарайся, не разочаруй меня. Окончательно.

— Чего стараться-то, — буркнул Лунин, убирая замолкнувший телефон в карман, — косячить, что ли?

Привычно вздохнув, Илья вновь придвинул к себе уже раскрытую папку и тут же недовольно нахмурился. Телефон вновь, на этот раз в кармане брюк, настойчиво вибрировал. Номер оказался незнакомым, поэтому Лунин, заранее предполагая звонок с очередным предложением необыкновенно выгодного кредита или шансом застраховать свое здоровье, оглушительно рявкнул в поднесенную ко рту трубку:

— Слушаю!

— Вы кричите, а не слушаете, — возразил смартфон голосом, показавшимся Илье знакомым, — вам бы успокоительного таблеточку перед сном принять. Не знаю, конечно, есть ли в том населенном пункте, где мы сегодня были, круглосуточная аптека, но если таковая имеется, то очень рекомендую вам ее посетить.

— Андрей Леонидович? — наконец идентифицировал голос Лунин.

— Он самый, — добродушно подтвердил медэксперт, — я ведь обещал связаться с вами при первой возможности. Вот, держу слово.

— Это радует, — пробормотал Лунин, пытаясь по тону собеседника угадать, обрадует ли его Коротков еще чем-нибудь, кроме своей обязательности. — Что скажете?

— Что вам сказать, — хмыкнул медэксперт, — скажу, что в вашем возрасте себя запускать не стоит. Мужчина средних лет — это уже звучит как диагноз, а уж тем более с вашим весом. У вас тонометр при себе имеется?

— Тонометр? — непонимающе переспросил Лунин.

— Значит, нет, — сделал нехитрый вывод Коротков, — тогда, как пойдете в аптеку за успокоительным, так и тонометр себе приобретите. Главное — убедитесь, что батарейки в комплекте идут. А то порой купит человек прибор, домой приносит, а он не работает. Приходится обратно бежать, скандал учинять. А там делов-то всего — батарейки вставить…

— Андрей Леонидович, — вздохнул Илья, — по трупу у вас есть что-нибудь?

— По трупу, — нисколько не смутился Коротков, — конечно же, есть. Зачем же я, по-вашему, звоню?

Лунин терпеливо промолчал, надеясь, что медэксперт сам перейдет к интересующей его теме.

— С трупом все интересно, — не разочаровал его Андрей Леонидович, — я думаю, вопросов у вас теперь появится еще больше.

— Почему? Что-то не ясно с причиной смерти?

— Ну почему же не ясно? Ожоговый шок. В заключении я напишу подробнее, но если коротко, то одномоментно воздействию открытого огня подверглось около шестидесяти процентов кожного покрова, а также дыхательные пути. Легкие у нее, скажу я вам, почти полностью…

— То есть в момент взрыва газа Колесникова была жива? — Илья нетерпеливо перебил медэксперта.

— Несомненно, — подтвердил Коротков, — но тут есть один нюанс.

— Нюанс, — пробормотал Лунин, — и какой же?

— У Колесниковой имеется линейная травма затылочной части черепа.

— Прижизненная? — поспешил со следующим вопросом Илья.

— Естественно. — В голосе медэксперта послышалась легкая ирония. — Вы же не предполагаете, что обгорелое тело кто-то из пожарных со всей силы ударил затылком о стену?

— А что, Колесникову ударили затылком о стену?

— Вот об этом я и хотел с вами поговорить, — вздохнул Коротков. — Ударили или нет, этого я вам сказать не могу. Травма возникла вследствие ударного воздействия предмета с большой площадью соприкосновения. Стена — это, конечно, идеальный вариант. Но как именно это соприкосновение произошло, определить, увы, невозможно. Вполне может иметь место случай, что Колесникову отбросило взрывной волной, и она ударилась затылком о стену. Могло быть и так, что травма была получена несколько ранее, но это «несколько» было весьма незначительно, минут пятнадцать-двадцать, а потому ее последствия не успели себя проявить полным образом.

— И какой вариант больше похож на правду? — Илья отчего-то был уверен, что Коротков свой выбор уже сделал.

— Угадывание — это не совсем мой профиль, — рассмеялся медэксперт, — но здесь оно и не требуется.

Я ведь мог позвонить вам еще пару часов назад, но ждал результатов анализа крови. Так вот, в крови Колесниковой обнаружена такая концентрация пропан-бутановой смеси, что можно утверждать с полной определенностью: к моменту взрыва газа она так надышалась, что на ногах стоять уже не могла совершенно.

— Это точно?

— Случаев, когда потерявшие сознание люди продолжали находиться в вертикальном состоянии, насколько я знаю, в мировой врачебной практике зафиксировано не было, вернее, были, но счет всегда шел на секунды.

— Получается, некто ударил Колесникову головой о стену, она потеряла сознание, — Лунин тут же выстроил картину произошедшего, — затем этот некто открыл все газовые конфорки, оставил на столе зажженную свечу и, закрыв дверь на кухню, вышел из дома. Осталось немного подождать…

— А возможно, Колесникова сама пустила газ, после чего, теряя сознание, упала, ударившись затылком о стену, — весело возразил Коротков, — хотя ваша версия, несомненно, выглядит более кинематографично.

— Она что, сама тоже могла так удариться? — расстроился Лунин.

— Теоретически да, — подтвердил Андрей Леонидович. — Все зависит от того, было ли уже потеряно сознание в момент падения, или же Колесникова потеряла ориентацию и, падая, еще пыталась защитить голову, прижимая подбородок к груди. Во втором случае локализация травмы, думаю, как раз совпала бы с тем, что мы имеем.

— Ясно.

Илья печально констатировал понимание того обстоятельства, что в деле все стало еще запутаннее. Получив от медэксперта обещание прислать заключение, как только оно будет готово, на электронную почту, он распрощался с Коротковым и уныло уставился на лежащие перед ним на столе папки с документами. Желание заниматься чем-либо куда-то улетучилось, а потому, немного поразмыслив, Лунин решил, что крепкий и желательно продолжительный сон будет самым подходящим для него занятием. Придя к такому выводу, он удовлетворенно сложил папки в коробку и отправился в спальню.

Глава 11
Сто девяносто три

Одной в пустой квартире было страшно. Но страшило ее не одиночество само по себе, а то, чем это одиночество неизбежно должно было закончиться. Поджав под себя ноги, она сидела на диване, уставившись в черный экран выключенного телевизора. Вернее будет сказать, не включенного. Смотреть телевизор без звука — это как-то неправильно. Она уже пробовала, и ей не понравилось совершенно. Хотя, надо признать, большей частью там говорили всякие глупости, но если включить музыкальный канал или какие-нибудь телепутешествия, то можно и послушать. Можно было. Раньше. Теперь уже нет. Теперь она боялась. Боялась, что болтовня работающего телевизора лишит ее возможности услышать самое главное. Услышать то, что делит ее день на две неравные части.