Книга Тайна пансионата «Уют» - Владимир Колабухин

— Да что там меч! — отмахнулся Альбатрос. — У меня эта женщина из головы не выходит. Елена Андреевна Лисянская. Ей повиниться хотел. Сколько раз на улице встречал и у дома подкарауливал, а она и смотреть на меня не желает! Как же мне здесь после этого?..

— А ты нос не вешай… Может, всё ещё образуется…

И Балашов никуда не уехал. Вскоре устроился на мебельную фабрику. Стал встречаться с Лисянской. Уж о чём они говорили, Ракитин не знал, только Альбатрос менялся день ото дня, оживал прямо на глазах.

И всё бы шло хорошо, если бы не досадная оплошность Ракитина. Он не придал значения обмолвке Альбатроса о Короле, а в результате случилось вот что.

* * *

Рано или поздно эта встреча должна была состояться. Однако Альбатрос не предполагал, что произойдёт она так скоро, и потому, когда однажды вечером в квартиру кто-то позвонил, спокойно открыл дверь. На пороге стоял Васька Король. Он почти не изменился со дня их последней встречи. Только скуластое, изъеденное мелкими рябинками лицо стало ещё смуглее, избороздилось глубокими морщинами да на плечах мешковато сидел потрёпанный чёрный плащ.

Некоторое время они испытующе разглядывали друг друга.

— Может, всё-таки в хату пустишь? — зло скривил Васька тонкие губы.

Сердце Альбатроса упало. Он не нашёлся, что ответить, опустил глаза и посторонился. Король вошёл в комнату своей обычной крадущейся походкой, осмотрелся и сел за стол. Разговор долго не клеился. Оба хорошо понимали, что от прежней дружбы не осталось и следа. В последнем письме в колонию Альбатрос так и написал: лучше им и не встречаться. Но в глубине души Король торжествовал: «Альбатрос — пешка. Коль не гонит, значит, выручит!»

— Ты как очутился здесь? — удивлённо и не без тревоги спросил Альбатрос. — У тебя же срок ещё не вышел.

— А я досрочно, — ухмыльнулся Король.

— С твоей-то статьёй?

— Ладно, заткнись! Чем занимаешься?

— Работаю…

Васька достал из кармана плаща бутылку водки, снял помятую выгоревшую шляпу, наклонил голую, всю в шишках голову, презрительно скривил губы.

— Умнее ничего не придумал? Мало в колонии спину ломал? Субботничков захотелось? И всё за спасибо? — с издёвкой спросил он.

— А ты в душу не лезь! И за спасибо буду работать. Мне его мало кто говорил.

Король побагровел. Ему совсем не нравился этот разговор.

— Ты себя идейным мне не строй, — процедил он сквозь зубы. — Я этого не люблю. Наслушался политграмоты?.. Забыл, как тебя здесь всегда принимали? Небось, и сейчас фраеры косятся.

Альбатрос горько усмехнулся:

— Чего ж на зеркало пенять, коль у самого рожа крива!.. Или, может, ты укажешь местечко, где приветствуют воров? Мол, не угодно ли вам меня ограбить?..

Король побагровел, но вдруг лицо его расплылось в улыбке, и он хрипло хохотнул.

— Ладно, ладно, — примирительно сказал он и придвинулся вплотную к Альбатросу. — В последний раз… Мне помощник нужен. Промаха не будет. Я тут кое-что приглядел. А потом — на юга, к морю, в Сочи.

Альбатрос резко поднялся из-за стола. Почувствовал, как кровь приливает к щекам. В голове зашумело. Сдерживая гнев, сухо отрезал:

— Я же сказал тебе, что с этим покончено…

— Неужто? — Васька взглянул на него злыми глазами. Встал, крепко сдавил плечо Альбатроса. — Я и один могу пойти, но за встречу отблагодарю. Ой как отблагодарю!

Внутри у Альбатроса всё оборвалось. Он знал, что Король напрасно грозить не будет. Значит, снова драка, снова привод в милицию…

— Ну вот что, — Васька сменил тон. — Чёрт с тобой. Хочешь на фабрике горб ломать — мешать не буду. В последний раз помоги мне, и всё… Сегодня к ночи пойдём на дело.

— Нет!

— Не пойдёшь? — Король, не сводя с Андрея глаз, сунул руку в сапог, вытащил финку. — Ты с бабой своей, Еленой, как, совсем распрощался? Не дорога́ уже?..

У Альбатроса захватило дыхание: как Король узнал о Лисянской? Своей жизни не пожалел бы, а за Елену Андреевну испугался. И, кусая губы от бессильной ярости и отчаяния, глухо выдавил:

— Ладно… Договорились. Куда пойдём-то?

Через час они уже пробирались по оврагу к магазину. Ветки кустарника больно хлестали Альбатроса по лицу, под ногами хлюпала грязь. Но вот кусты стали редеть, и наконец показался поселковый промтоварный магазин.

Король взглянул на светящийся циферблат своих часов.

— Рано пришли, — сказал он тихо. — В клубе ещё танцы не кончились, а поселковые пацаны здесь домой ходят. Как бы не заметили. Подождём немного.

Он сел на обросший мхом камень. Щёлкнул крышкой портсигара. Вспыхнула прикрытая ладонями спичка.

Альбатрос потянулся с папиросой к Ваське, прикуривая от его спички, жадно затянулся. Но на душе по-прежнему скребло.

Король продолжал говорить. Альбатрос молчал, слушал, думая о своём. Зачем он здесь? Чего испугался? Мог бы что-нибудь придумать… И как же теперь с фабрикой? Что скажут Ракитин и Шатров, когда узнают?.. И что подумает о нём его милая синеглазка Елена Андреевна? А ведь всё так хорошо поначалу сложилось!

Васька ещё раз взглянул на часы.

— Пошли! — Он уловил колебания напарника, потому и заторопился.

— А вдруг там сторож?

— Ну и что? Сам будет виноват…

Альбатрос похолодел.

— Нет, сторожа я тебе не дам!

— Да не ори ты! — Король метнул на него злой взгляд. — Видишь, пришли.

Они остановились у входа в магазин. Замок долго не поддавался. Король нервничал. Альбатрос наткнулся в темноте на что-то острое и выругался.

— Тише, — прохрипел Васька. — Совсем разучился работать.

«Работать» — это слово резануло Альбатроса по сердцу. Вспомнились фабрика, верстаки, шутки рабочих…

«Эх, кабы ни Король — сумел бы стать человеком», — подумал он и с ненавистью взглянул на Ваську, орудовавшего ломиком.

Тот наконец открыл дверь и скрылся в магазине. Вскоре он вышел на крыльцо, сгибаясь под тяжестью двух туго набитых мешков.

— Тихо? — спросил он. — Славно поработали.

Альбатрос даже вздрогнул, опять услышав это слово. Оно больно хлестнуло его — так, что даже поморщился. И страха перед Королём как не бывало.

— А ну, неси-ка всё это обратно, — двинулся он на Ваську.

— Ты что? — зашипел тот. — Рехнулся?

— Отнеси, говорю, мешки! — наливаясь злобой, повторил Альбатрос.

Король попятился, скинул мешки, стремительно выхватил финку. Но пустить её в ход не успел. Альбатрос, почти не замахиваясь, что было силы двинул кулаком в ненавистный, чуть раздвоенный Васькин подбородок.