Книга Когда мир изменился - Ник Перумов

Фесс оказался возле тёмного проёма дверей. Створок нет, запереть нечем, но ничего – отпорный круг продержится недолго, а большего ему и не надо.

Круг вышел самым простым, всего с семью символами, однако и этого хватило. Первый из мертвяков – тот самый, с белыми кинжалами когтей на скрюченных пальцах – налетел на незримую преграду и задёргался, словно в падучей, тряся и гремя костями.

В небольшой церкви всё было перебито и переломано. Скамьи обратились в щепки, статуи сброшены с постаментов и раздроблены, стены измалёваны грубыми непристойными картинками.

Как интересно. Мертвяки рисовать не умеют, никак. Они не способны удержать в пальцах что-либо; за исключением некоторых скелетов, что так и погибли с оружием в руках.

Оч-чень интересно…

Некромант без спешки шёл по осквернённому храму к алтарю – опрокинутому и расколотому. Под ногами похрустывали щепки, скрипел песок; посох с черепом остался торчать в стене, Кэр Лаэда казался сейчас особенно уязвим, почти что беззащитен.

Перед алтарной частью скамьи расступались. Пол был выложен чередующимися плитками чёрного и белого мрамора; здесь их всех и нашли, погибших неведомо от чего монахов.

«Ну, что это будет? Провал, дыра, темнота подземелья и сочащийся оттуда холод вперемешку со страхом и жаждой крови? Щупальца, жвала, челюсти, красные буркалы?…»

Он остановился перед опрокинутым и разбитым алтарным камнем. В церкви было тихо и прохладно, звуки умерли; у входа по-прежнему колотились в незримую преграду зомби, но отпорный круг держался прочно.

Ну, где же ты, хозяин неласковый?…

Чего ж гостя не встречаешь?

Что-то с грохотом обрушилось у него за спиной. И разом – тяжёлое шарканье многих ног.

Как так?! Почему круг не выдержал? Надёжные чары – правда, лишь когда ими прикрыто действительно узкое пространство, как бутылка пробкой.

Стена завалилась, потолочная балка опасно просела. Из облаков кирпичной пыли один за другим выныривали мертвяки, молча вытягивавшие руки-лапы; пальцы уже загибались отсюда видимыми когтями.

Хозяин не мудрствовал лукаво. Стереть круг он не мог, но зато сумел устроить своим новый проход.

Глефа закрутилась, лезвия сверкнули, сила потекла, заструилась свободно; острия клинков засияли алым, словно железо раскалилось докрасна.

Взмах – голова мертвяка отделилась от туловища, и тот слепо пробежал мимо некроманта, с хряском врезавшись в стену; всё-таки их способность соображать (если это можно назвать соображением) как-то зависела от «головы на плечах».

С эвиальскими зомби справиться было сложнее. Те не боялись даже стихийного волшебства. Рази их молниями, жги огнём – отжившая плоть не поддавалась.

Глефа яростно шипела, словно рассвирепевшая змея. Неупокоенные бежали прямо на свистящую сталь и падали с тупым стуком, замирая неподвижными колодами.

– И это всё? – некромант остановился, опустил оружие. – Я даже не вспотел.

Он не сомневался, что засевшая здесь сущность его слышит.

Наверное, других бы это напугало – заброшенный монастырь, разорённая церковь, густая тишина – только не его. Здесь, под полом, или на чердаке, или в каком-то ещё другом месте таилась сила, что управляла мертвяками-марионетками, и была она отнюдь не «потусторонней», «неведомой» или «незнакомой». Факультет малефицистики очень хорошо учил видеть корень подобного.

– Что, запасы кончились? – Кэр медленно обходил кругом поваленный алтарь. – Скверно, скверно. Я рассчитывал на большее.

Он не сомневался, что его слышат и, более того, понимают.

Тихий, едва слышный стон раздался из дальнего и тёмного угла, откуда-то в боковом нефе.

Глефа на изготовку, Фесс шагнул вперёд. В монастыре давным-давно никого не было, местные сюда не ходили, да и ходить не могли, следовательно…

Ну, конечно – забившаяся в щель меж двумя рассохшимися не то шкафами, не то конфессионалами, девочка. Грязная, со спутанными волосами, в отрепьях, сидит, обхватив сбитые и покрытые запёкшейся кровью коленки. Глаза большие, изумрудно-зелёные.

Некромант остановился. Остриё глефы опустилось, прочертив первую из отпорных дуг.

Сейчас, сказал он себе. Сейчас эта девочка изменится. Руки и ноги обернутся щупальцами, рот распахнётся широкой зубастой пастью, и она прыгнет. Непременно прыгнет, попытавшись застать его врасплох.

Однако он не торопится. Зомби оказались просто куклами, удивительно даже, как сумели заломать опытного, бывалого воина, и вот теперь ему подсовывают ещё одну обманку. Что ж, сделаем вид, что купились.

– Откуда ты, девочка? Что ты тут делаешь?… Как сюда попала?

Играть, так по-крупному.

Девчонка замерла, испуганно глядя на него изумрудными глазищами; с места она не двинулась.

Ладно. Поищем – здесь же непременно должны иметься управляющие чары, должны тянуться ниточки к настоящему заправиле всего этого безобразия…

Это оказалось труднее. Привычные чары поиска, затверженные с мельинских и эвиальских времён, в этом мире работали плохо, даже несмотря на помощь извергающего огонь черепа. Жаль, конечно, что здешний хозяин не отправил мертвяков добывать оставленный как бы без присмотра посох некроманта; но ничего, не всякий капкан срабатывает.

Нет, не видать, или же не найти. Тварь, оказывается, умеет прятать концы в воду или, в нашем случае, в подвал. Придётся лезть самому. Но сперва…

– Ты не можешь говорить? Ты нема?

Девчонка отчаянно затрясла вдруг головой, мол, нет.

Надо же, откликнулась.

– Что ты здесь делаешь? – некромант по-прежнему не двигался с места. – Можешь встать?

Вновь безмолвное «нет». Понятно, заманивает. Хочет, чтобы он, Фесс, подошёл поближе.

Девчонка заплакала. Крупные слёзы скатились по щекам, худые плечи вздрогнули. Понятно, для чего, но всё-таки удивительно, что ни одной, даже самой слабенькой ниточки пока не обнаруживается.

Найдём. Здесь неоткуда взяться никаким бедным несчастным детям.

Остриё глефы медленно чертило в воздухе одну из рун старика Парри.

Глядишь, сработает…

Руна распалась куда быстрее, чем следовало, но кое-что сделать она успела.

Перед ним была обычная человеческая девочка.

Ну, или весьма хорошо замаскированный капкан.

Выбирай, некромант – рубить ли ей голову? Или попытаться разобраться?

Девчонка осторожно приподняла руки; запястья стянуты чем-то вроде очень тонкой, слабо блеснувшей нити.

Надо же, как тщательно. Не экономит на мелочах.

И никаких следов магии. Или всё упрятано настолько глубоко, что ему, с неполным пониманием здешних законов, так сразу и не разобраться.