Книга Узы любви - Джоанна Линдсей

Роланд последовал ее примеру, но веселье длилось недолго и было прервано грохотом распахнувшейся двери. За стуком послышался звон металла, весьма похожий на лязг меча, вынимаемого из ножен. Молодые люди оглянулись.

Посреди комнаты стоял Вулфрик с мечом в руках, не сводя взгляда с Роланда:

— Какая жалость, что придется тебя убить!

Глава 38

Милисент побелела как полотно. Не внезапное появление Вулфрика было тому причиной и не угроза расправиться с ее другом. Она сразу сообразила, откуда Вулфрик мог узнать, где она. От Джоан. Что он сделал с ее сестрой?!

Поэтому девушка, не успев опомниться, набросилась на де Торпа:

— Что ты сотворил с Джоан, чтобы добиться от нее признания? Пытал? Она никогда не выдала бы меня добровольно!

Ледяной взор сапфировых глаз обратился на нее.

— Это верно. Она просто рухнула без сознания у моих ног, когда я всего лишь спросил ее о тебе.

— Всего лишь? — с подозрением повторила девушка. — И сильно был при этом взбешен?

— Очень!

Милисент облегченно вздохнула. Он не терзал Джоан. Но перепугал ее до смерти. В таком случае…

— Откуда ты узнал, где меня искать, если она и словом не обмолвилась?

— Несколько дней назад она неосмотрительно открыла моему брату, как нежно ты именуешь своего возлюбленного. Хорошенько подумав, я понял, какого кроткого великана она имеет в виду, и отправился сюда.

Он снова впился взглядом в Роланда. Милисент с удивлением увидела, что тот широко улыбается. Должно быть, просто рехнулся. Ну что тут забавного? Его вот-вот прикончат, а он радуется! Неужели вообразил, что Вулфрик шутит? Или считает, что нечего бояться, поскольку спор идет на спокойных тонах, никто не кричит и не ругается?

Да и Вулфрик ведет себя странно. И хотя, вне всякого сомнения, разъярен, все же сдерживает гнев. Почему же он так зол? Из-за ее побега? Или потому что увидел ее с другом?

— Тебе нет нужды убивать Роланда, — вступилась она. — Я поняла, что питаю к нему лишь сестринские чувства. Кроме того, Роланд отказался жениться на мне по тем же причинам. Он мне как брат.

— Принимаешь меня за дурака?! — взорвался Вулфрик. — Доказательство перед моими глазами!

Вместе с облегчением пришла и неизвестно откуда взявшаяся храбрость. Теперь Милисент нисколько не боялась его негодования. Ничего он ей не сделает!

— Какое доказательство? — отмахнулась она. — Если все дело в том, что ты видишь Роланда в моей спальне, так следует все выяснить, а потом обвинять. Появись ты несколькими минутами раньше, застал бы здесь родителей Роланда. Он пришел сюда, чтобы увести матушку, которая, по его мнению, не давала мне спать. И если у тебя осталось хоть немного здравого смысла, ты удостоверишься, так ли это было, прежде чем поднимешь меч на невинного.

— Мили, почему ты намеренно сердишь его? — наконец вставил Роланд.

— Вовсе нет! — запротестовала она.

— И не спорь, — велел он. — Мой господин, она не лжет. Не будь она помолвлена с вами, я так или иначе не мог бы на ней жениться. Все равно что обвенчаться с собственной сестрой, а это, согласитесь, вещь невозможная.

Бедняга изо всех сил пытался их помирить и ослабить напряжение. Но на Вулфрика это ничуть не подействовало: выражение лица оставалось холодно-замкнутым, глаза зловеще блестели.

— Хочешь сказать, Милисент, что врала, когда клялась в любви к нему?

Как пожалела Милисент, что он упомянул об этом! Но теперь уже ничего не исправить.

— Я не врала… — вынуждена была признаться она, — просто тогда думала, что это именно так и есть. Была уверена, что смогу полюбить его, но не давала себе времени поразмыслить хорошенько и сообразить, что он заменил мне брата, которого у меня никогда не было. Из нашего брака ничего бы не вышло. Мы не испытываем друг к другу ни малейшего влечения. Сколько раз тебе повторять? Неужели не ясно?

— Опять ты, Мили, — посетовал Роланд, пронзая ее возмущенным взглядом.

— Что?! — огрызнулась она.

— Злишь его. Достаточно обычного объяснения. Не стоит сто раз твердить одно и то же, да еще таким раздраженным тоном!

— Иди спать, Роланд. От тебя никакого толку.

— Не могу, — вздохнул Роланд, всем своим видом показывая, что его единственное желание — поскорее исчезнуть.

Девушка поняла, что он боится оставить ее наедине с Вулфриком, но достаточно мудр, чтобы не высказать этого вслух. Она тоже предпочитала не находиться наедине с женихом, но в эту минуту куда больше боялась за Роланда, чем за себя, поскольку Вулфрик так и не вложил меч в ножны.

Вулфрик, должно быть, тоже это понял или посчитал, что безоружный Роланд побаивается протиснуться мимо него, потому что все-таки убрал оружие и пробурчал:

— Я рад, что мне не придется расправляться с тобой, хотя бы ради твоего отца. Делай, как она велела. — И, видя, что Роланд все же колеблется, Вулфрик добавил: — Она стала моей с того дня, как нас обручили. И не пытайся вмешиваться в то, что тебя не касается.

Они долго пристально смотрели друг на друга, прежде чем Роланд наконец кивнул и удалился.

Милисент знала, что друг не двинулся бы с места, если бы заподозрил, что ей грозит опасность. Хотела бы и она думать так же! По правде говоря, Милисент едва не струсила в последний момент и не окликнула Роланда. Ее просто затрясло от страха, когда Вулфрик захлопнул за ним дверь и задвинул засов.

— Что ты делаешь? — с ужасом спросила она.

Не отвечая, он направился к кровати и сел.

— Мы можем поговорить утром… — начала было Милисент, но Вулфрик резко бросил:

— Не о чем тут говорить!

Она попыталась вскочить и тут же получила приказ оставаться на месте. Вот когда она по-настоящему запаниковала. Вулфрик по-прежнему был вне себя от ярости. И девушка почувствовала, что ей придется плохо.

И тут она все поняла. Не сводя с нее глаз, Вулфрик начал медленно расстегивать золотые застежки плаща.

— Не нужно, Вулфрик.

— Ты в самом деле воображала, будто сможешь стать женой Роланда Фитц-Хью и он проживет достаточно, чтобы насладиться прелестями брака? — не отвечая, спросил он.

—Если бы мой отец согласился, ты ничего бы не сумел сделать.

Вулфрик покачал головой:

— Неужели это остановило бы меня от расправы с ним?

Только сейчас девушка осознала, что происходит: он уже считал ее своей. Пусть он вовсе не хочет ее, но она принадлежит ему и поэтому не выйдет замуж ни за кого другого. Совершенное безумие. Она что, его собственность?

Милисент не знала, то ли истерически зарыдать, то ли залиться смехом. Что бы она ни предпринимала, шансов на победу нет. Ей никогда не сбежать от него.