Книга Имя звезды - Морин Джонсон

— Нам она досталась по дешевке. — Он взял кружки и подошел к столу. У моей был скол на бортике. — Нам бы никогда не хватило денег на такое жилье, но… тут был еще один обитатель, который досаждал жильцам. Никто не хотел снимать эту квартиру. А мы с ним разобрались.

— Призрак?

Стивен кивнул.

Я обхватила лодыжки руками, положила подбородок на колени.

— Из всей полиции только вы и ловите этого Потрошителя, да? — спросила я. — Остальные полицейские его просто не видят. А если вы его не поймаете?

— Поймаем, — ответил Стивен.

Он поставил передо мной пакетик с молоком длительного хранения, будто поставил точку в ответе. Он сказал все, что собирался сказать по этому поводу. Некоторое время мы сидели молча, смотрели на кружки с чаем, но пить не пили. Чай заваривался, делался все темнее — как и наши мысли. Освещение на кухне было слабое, сгущалась тьма, все вокруг мрачнело на глазах.

— Что с тобой случилось? — спросила я. — Почему ты стал таким?

Он позвенел ложкой в чае, обдумывая ответ.

— Несчастный случай во время гребной тренировки. В школе.

— В Итоне, — уточнила я, показывая на свою штанину. — Так ты там учился?

— Да.

— И давно ты работаешь… вот так? Ну, полицейским, или как это называется.

— Два года.

Стивен вытащил пакетик из кружки и положил на крышку от пластикового контейнера. Похоже, он что-то взвешивал в уме. Глубоко вдохнул и шумно выдохнул.

— Всем известно, что в Лондоне особенно много призраков, — сказал он. — Это такой город с привидениями. И общем русле наведения порядка и сохранения власти над империей было принято решение — в узких кругах, — что необходимо что-то предпринять, создать какую-то организацию. Но вера в призраков, с одной стороны, и наука, закон, порядок — с другой, они плохо сочетаются. В тысяча восемьсот восемьдесят втором году группа видных ученых создала Общество психических исследований; пожалуй, то была самая серьезная и научно обоснованная попытка взяться за изучение потустороннего. Именно в тот период возникли и настоящая полиция, и органы госбезопасности. Полицейская система ведь сложилась не так уж давно. Лондонское полицейское управление было создано в тысяча восемьсот двадцать девятом году, органы и вутренних дел — я имею в виду МИ-4 и все такое — в тысяча девятьсот девятом. А в тысяча девятьсот девятнадцатом, при помощи Общества психических исследований, были образованы «Духи».

— «Духи»?

— Этим словом иногда называют призраков. Про МИ-5 иногда говорят, что это «призрачная» структура, мы же гораздо меньше размером, но при этом куда более странные. Крошечный, малозаметный отряд. Нас еще иногда называют «кладбищенской полицией». Как бы то ни было, наш отряд существует уже давно. В полнейшей тайне. Сотрудников немного. Но во времена Тэтчер… кто-то пронюхал о нашем существовании, и им это не понравилось. Не знаю точно, что там произошло… что-то связанное с политикой. Словом, в начале девяностых отряд расформировали. А два года назад решили создать заново. Вышли на меня. Я стал первым.

— А как тебя нашли?

— Сложная история, — ответил он. — И не подлежащая разглашению.

— Так ты — полицейский? Настоящий?

— Да, — ответил он. — Прошел стандартный курс под готовки. Форма у меня настоящая. Служебная машина — тоже.

В двери звякнул ключ, вошел Каллум в форме сотрудника метрополитена.

— Что случилось? — спросил он. — Получил твою эсэмэску.

— Несчастный случай, — ответил Стивен.

— Какой еще несчастный случай?

— Бу…

— Бу попала под машину, — сказала я. — Ко мне явился Потрошитель. Бу попыталась мне помочь, и он швырнул ее под колеса.

Поначалу у Каллума отнялся язык. Он прислонился к столешнице, поднес руку ко лбу.

— Она…

— Травмирована, — сказал Стивен, — но жива. Мне пришлось забрать оттуда Рори.

— Жива? Жива и в сознании? Насколько жива?

— Там, на месте, она была без сознания.

Каллум вытаращился на меня.

— Она тут ни при чем, — заметил Стивен.

— Да знаю я, — отмахнулся Каллум, хотя, судя по виду, не знал и знать не хотел. — Ну скажи же, что она его чпокнула. Скажи же, пожалуйста. И пусть на этом все это закончится…

— Судя по всему, она пыталась, — сказал Стивен. — По не смогла.

— Зря ты послал ее туда одну, — рявкнул Каллум. — Я тебе говорил, что зря. Говорил, что нам обоим нужно дежурить в школе.

— Мы должны были вести расследование.

— Какое расследование? И чего мы там такого нарасследовали?

— Он заговорил с Рори, — продолжал, повысив голос, Стивен. — Кое-что мы выяснили. Мы выяснили, что при жизни он обладал нашим даром. Видимо, именно поэтому он и следит за Рори. Поэтому совершил убийство именно в Вексфорде. Он нашел человека, который видит его и слышит.

— А, ясно, — сказал Каллум. — Ну, ладушки. Выходит, мы что, все разгадали?

— Каллум! — Рык у Стивена получился поразительной глубины. Я почувствовала, как он отозвался эхом у меня в желудке. — От тебя один деструктив. Давай завязывай или иди прогуляйся и соберись с мозгами.

На какой-то миг мне показалось, что сейчас будет драка — настоящая, с рукоприкладством. Потом Каллум поднялся, выпрямил спину и ринулся прочь. Я услышала, как где-то в дальнем конце квартиры хлопнула дверь.

— Прости, — сказал Стивен негромко. — Он скоро успокоится.

Я слышала, как в другой комнате швыряют на пол вещи. Потом дверь снова отворилась, Каллум вошел и плюхнулся на стул с такой силой, что сотряс ломберный столик и расплескал наш чай.

— Итак, что нам известно? — осведомился он.

— Пока утрясаются бюрократические вопросы. Мне позвонят и скажут, когда можно будет отвезти Рори обратно в Вексфорд. А до тех пор оставайся здесь, с ней.

— По-моему, мы должны быть там и заниматься расследованием.

— Я тоже так считаю, — ответил Стивен, — но мы не имеем никакого понятия, где он теперь. Пока же надо разобраться с тем, что мы узнали от него сегодня вечером. Он вступил в контакт.

Стивен быстро рассказал Каллуму, что сказал и написал Потрошитель, — я пила чай и сидела тихо. Собственно, в тот момент я побаивалась их обоих. Ведь Бу попала в беду из-за меня.

— После одного из убийств, совершенных Потрошителем в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году, на стене обнаружили надпись, — сказал Стивен. — Это было после четвертого убийства, надпись носила антисемитский характер. Многие считают, что это был ложный след, что надпись сделал кто-то другой, — а если и сам Потрошитель, то с одной целью: сбить следствие со следа. Вот и сейчас что-то в этом его послании не так…