Книга Дневник ангела-хранителя - Кэролин Джесс-Кук

И я молилась, чтобы хоть кто-нибудь где-нибудь меня услышал.

20. Шанс изменить

Когда чистейший ужас той ночи уменьшился до размеров плохого воспоминания, когда Тоби — наконец-то! — прислушался к предложению Гайи простить Марго, они решили начать все снова.

То был самый счастливый день в моей жизни, и до и после смерти.

Марго увидела постер Тоби на автобусной остановке. Она пришла домой, согнувшаяся под тяжестью сумки с покупками, а ее встретил вид его спины.

То было обычным приветствием. Но на этот раз Марго была сердита. И обижена.

— Как могло случиться, что ты не сказал мне о своей книге?

Короткая пауза.

— А? — Тоби не обернулся.

Марго швырнула покупки на пол.

— Твоя книга, — повторила она. — Твоя книга — «мировой бестселлер». Почему я узнаю об этом последней? Все уже знают. А я твоя жена!

Наконец Тоби повернулся. Марго внезапно осознала, что прошло больше недели с тех пор, как она смотрела ему в глаза.

— Моя жена, — прошептал Тоби, пробуя слово так, как будто оно было на иностранном языке. — Моя жена.

Ее лицо смягчилось. Внезапно, сама не зная почему, она залилась слезами.

— Моя жена, — повторил Тоби, поднимаясь со стула и медленно идя к ней.

— Прости, — сквозь слезы сказала она.

— Ты тоже прости, — обняв ее, ответил Тоби.

Она не отодвинулась.

Могу заверить — каждый раз, когда одно из посланий проходило через мои крылья, я слушала и действовала так, как мне велели. Я больше не задавала вопросов: кто? что? где? и почему? Мне теперь было неважно: Бог, другой ангел или моя собственная совесть посылают эти сообщения. Факт состоял в том, что, прислушайся я к посланию, убеди Марго не садиться в тот автобус, — айсберга, чуть не потопившего ее брак, можно было бы избежать.

И я увидела, что ранен не только ее брак. Тоби стал другим человеком. Его глаза были полны печали, которой в них раньше не было. Он пристрастился добавлять виски в кофе. Сперва немного, потом побольше. Он смотрел на других женщин и думал: «Что, если… Что, если я женился не на той?»

Это было невыносимо. Воспоминания о нашем разрыве пришли быстрые и подробные, со всей враждебностью и чувством предательства, которые ему сопутствовали. И я подумала: «Причина во мне. Я сама стала причиной того, что он мне изменял».

Но все равно над всем этим, как дамоклов меч, продолжал висеть вопросительный знак. Я никогда так и не поймала Тоби на месте преступления. Вообще-то у меня из памяти выветрилась и большая часть причин, по которым я считала, что он мне изменял. За исключением фактических доказательств это всегда казалось просто бесспорным. Он спал с Соней. И я презирала его за это.

После первого дня рождения Тео радость Марго и Тоби, наблюдающих за первыми попытками ребенка ходить, была омрачена осознанием того, что их пухлый маленький мальчик теперь может добраться до окна гостиной. Окно было на четвертом этаже, внизу — бетон. И они вскоре переехали в квартиру в Уэст-Виллидже, рядом со старым обиталищем Тоби, но в пять раз больше. Благодаря по-королевски щедрому гонорару за книгу Тоби они смогли позволить себе такую домашнюю обстановку, которая воплощала идеалы Марго об уюте и безопасности: крепкую кровать, много диванов и их первый телевизор. Под миром Марго как будто внезапно появилась гигантская страховочная сеть. Сначала она чувствовала себя в безопасности. И была счастлива.

А потому и остальные члены семьи были счастливы. Джеймс и я даже сумели оставить позади нашу небольшую борьбу за сферы влияния. Джеймс, Гайя и я создали собственную маленькую семью ангелов, наблюдая за другим трио — Тео, Тоби и Марго, которые медленно, но уверенно двигались от свалки своего прошлого к более многообещающему, менее пагубному будущему. Тоби проводил вечера за новой книгой, пока Марго критиковала и переписывала, редактируя, его наброски. Днем они брали Тео в парк, знакомили со всеми животными в зоопарке и при этом крепко держали с двух сторон за руки, пока он изображал звуки сирен, ружейных выстрелов или ссоры в соседской квартире.

Тоби даже ухитрился уговорить Марго восстановить ее гибнущие отношения с Соней.

— Ни за что! — спорила Марго. — Ты с ума сошел? После того как она вышибла нас из своей квартиры, когда нам больше некуда было пойти?

Тоби подумал, не упомянуть ли украденный у Сони медальон, но прикусил язык.

— Конечно, — сказал он. — Просто… Мне неприятно видеть, что ты одна, понимаешь? Мамам нужно общество. — Он снова смотрел Опру.[42]— Я просто думаю, — вздохнув, добавил Тоби, — тебе было бы полезно иметь женскую компанию. А вы с Соней раньше были как…

— Как что?

— Как сестры, дружок. Вы были вот так! — Он скрестил указательный и средний пальцы. — Близки, понимаешь?

«Да, — подумала я. — Мы были близки. Когда-то, давным-давно».

Марго настояла на том, чтобы Тоби позвонил сам. Убедившись, что Соня не собирается ее отвергать, она взяла у мужа трубку. В конце концов — Тоби с другого конца комнаты одними губами выговаривал слова — Марго сумела сказать:

— Почему бы тебе не заглянуть к нам на обед, — но произнесла это как утверждение, а не как вопрос. Она ненавидела умолять.

Я тоже не очень одобряла эту затею. Мои подозрения не уменьшились ни на йоту. Но я ничего не сделала. Я наблюдала, как они втроем провели идеально приятный вечер, растянувшись на новых кожаных диванах и провозглашая тосты за успех Тоби, в то время как Тео, которому было уже четыре, спал, как медведь.

И я ждала.

Последнюю пару лет Соня прожила в Париже. Она похудела и возвышалась, точно башня, в туфлях на шестидюймовых платформах. Беседу она пересыпала французскими словечками и именами знаменитостей и прославленных фотографов.

Марго ерзала в кресле. Она посмотрела на свой старый свитер с дырами под мышками, купленный на распродаже, на джинсы, которые начали протираться на коленках. Потом взглянула на Соню, разодетую по последнему слову парижской моды, с ее длинными ногами, созданными для бикини. «Она такая красивая», — подумала Марго. Забудь про это, велела я. Она страдает булимией, она одинока. Почему я не могу быть такой, как она? Может, Тоби было бы лучше с ней, а не со мной.

И я впервые это увидела, словно анорексичка, которая наконец-то глядит на фотографии самой себя, превратившейся в скелет, и говорит: «Да, на самом деле я не была толстой!» Так и я подумала: «Да, теперь я поняла. Это не Тоби меня не любил. Это я сама себя не любила».

Поэтому я довольно настойчиво сказала Марго:

— Тоби тебя любит.