Книга Секс без людей, мясо без животных. Кто проектирует мир будущего - Дженни Климан

Вот он через две недели, на 135-й день гестации, почти полностью созревший. Ягненок занимает почти все свободное пространство, прижимаясь плоским носом к углу мешка. Он стал пухлее, белее, кудрявее, покрылся тонкими завитушками шерсти, у него даже появился клубочек хвоста: это уже точно ягненок, но по-прежнему плод. Еще через две недели застежку пакета откроют, пуповину пережмут — и ягненок наконец родится.

Впервые увидев на экране своего ноутбука изображения ягненка в пакете, я вспоминаю поля эмбрионов из «Матрицы», где в капсулах в ужасающих промышленных масштабах разводили детей без матерей; человеческий Му-свенцим. Но это не замена полного вынашивания. Процветающая в Калифорнии индустрия суррогатного материнства может вздохнуть спокойно, пока что. Ягнята растут в мешках не с момента зачатия; их извлекли из чрева матерей с помощью кесарева сечения и почти немедленно поместили в биомешок на сроке вынашивания, равном приблизительно 23-24 неделям у людей. Пока что это не замена для беременности, но явно ее зачатки. В будущем родить ребенка может быть так же просто, как открыть застежку пакета.

Команда, создавшая эти искусственные матки, заявляет, что ими движет лишь желание спасти самых уязвимых людей на земле. Эмили Партридж, Маркус Дэйви и Алан Флейк — неонатологи, возрастные физиологи и хирурги в Детской больнице Филадельфии, они работают с крайне недоношенными детьми. После трех лет доработок и отладок их последний прототип — «биомешок» — должен как никогда повысить шансы на выживание для детей, родившихся слишком рано.

Широкая публика узнала о биомешке в апреле 2017 года, когда команда опубликовала свои исследования вместе со снимками ягнят в журнале Nature Communications [120]. Статья описывает четыре разных прототипа искусственной матки, которые были испытаны на 23 ягнятах, прежде чем конструкция биомешка была утверждена. (Овец постоянно используют в акушерских исследованиях, потому что у них длительный период беременности, а зародыши примерно такого же размера, как наши.)

«В развитом мире ведущей причиной ранней детской смертности и болезней является крайняя степень недоношенности, — начинается статья. — Мы покажем, что в этом внематочном устройстве можно вплоть до четырех недель поддерживать жизнь плода овцы, по развитию эквивалентного крайне недоношенному человеческому ребенку . При должном искусственном питании ягнята демонстрируют нормальное соматическое развитие, созревание легких и рост мозга». Они нашли способ развивать вне материнских тел плоды, которые в конце концов станут такими же ягнятами, как и те, что выросли в чревах беременных овец.

Отдел больницы по связям с общественностью выпустил в пару к публикации очень прилизанную короткометражку. Предполагаю, с целью направить неизбежное внимание международной прессы на терапевтические достоинства биомешка, а не на жутковатые снимки ягнят. Фильм «Воссоздание матки» (Recreating the Womb) выглядит совсем как корпоративный ролик, и на протяжении всего 14-минутного хронометража в нем не показано ни одного плода. Есть аккуратные схемы с ягнятами в биомешках и немного не­уклюжие постановочные съемки Партридж, Флейка и Дэйви, притворяющихся, будто они проводят изучение ягнят без самих ягнят в девственно чистой лаборатории под трели фортепиано, призванные внушать трепет и изумление. Есть душераздирающие клипы с младенцами с крайней степенью недоношенности в отделении интенсивной терапии новорожденных (ОИТН): невозможно маленькие человечки, покрытые катетерами, крошечные пальчики с потрескавшейся и шелушащейся кожей, дыхательные трубки, приклеенные к задыхающимся ротикам. И, наконец, заготовленные интервью с исследовательской командой в белых лабораторных халатах — снятые в студии с фоновой подсветкой и аккуратно смонтированные.

«Мы предвидим, что в будущем эта система появится в ОИТН и будет выглядеть примерно как традиционный инкубатор. Спереди будет располагаться поднимающаяся и опускающаяся крышка, а внутри теплой среды — ребенок в биомешке. Рядом с инкубатором будет находиться контейнер с околоплодной жидкостью, прокачиваемой через биомешок», — говорит Дэйви с полуавстралийским-полуамериканским акцентом; он родился в Мельбурне и устроился в Детскую больницу Филадельфии в 1999 году.

Биомешки для имитации человеческого чрева будут храниться в темноте, но младенцы станут видимы как никогда. «Родители увидят намного больше, чем при обычной беременности. В приборе будет темнопольная камера [121], чтобы они могли наблюдать за плодом, видеть, как он движется, дышит, глотает и делает все прочее, что делает плод, — говорит Флейк, самый пожилой член команды. — Будет и ультразвуковой прибор. С его помощью мы станем проводить медицинские осмотры эмбриона, ведь мы не можем коснуться младенца. Мы будем делать УЗИ и следить за его физио­логическим состоянием как минимум один или два раза в день».

Мы любим следить за нашими детьми. В мире, где рождение все чаще начинается с приложений — определяющих циклы фертильности, рассказывающих, «чего ждать, когда ждешь ребенка», и подсчитывающих все кормления и смены подгузника новорожденного, в паре с видеомониторами, которые измеряют показатели жизнедеятельности и транслируют на телефон во всей красе ночного видения, — это будет как нельзя кстати.

«Я не перестаю удивляться тому, какое это чудо — смотреть на плод, очевидно не готовый родиться, в этой жидкости, смотреть, как он дышит, глотает, плавает, видит сны — в полной изоляции от плаценты и от мамы. Это внушает трепет», — говорит Партридж, улыбаясь с закрытыми глазами, прямо как ягненок на видео, и качая головой, словно ей самой не верится, чего она добилась.

Это командная работа, но Партридж говорит так, будто биомешок — ее детище. Она самый младший член команды и единственная женщина; в Филадельфию она приехала из Торонто, чтобы работать научным сотрудником. В день публикации статьи она рассказала в интервью канадскому каналу CBC о том, что она — автор всей концепции. «Эту идею на самом деле подала я. Я была уверена, что это беспрецедентная возможность поднять на новый уровень то, что мы можем делать для младенцев», — говорит она. Она рассказывает, как присматривала за ягнятами в мешках, словно мать у колыбели новорожденного: «…стелила спальник и ночевала рядом с ягнятами неделями».

В промовидео Партридж рассказывает о двух ключевых компонентах биомешка, заменяющего материнское тело. Вместо плаценты здесь система кровообращения — «устройство, которое подает кровь, удаляет из нее углекислый газ и добавляет кислород». Это оксигенатор, подключенный к венам пуповины ягненка, — он же подает питательные вещества и любые медикаменты, что могут понадобиться ягненку. (Подумав, я осознаю, что он исполняет ту же функцию, что и женщина в халате в JUST, когда та обновляет пипеткой субстрат в лотках, чтобы размножались куриные клетки.) Механических насосов, чтобы прогонять кровь, нет, потому что даже мягкое искусственное давление может перегрузить сердце ягненка. Кровоток обеспечивается исключительно сердцем плода, как было бы и в матке.