Книга Горькая полынь моей памяти - Наталия Романова

  – У вас как? – прошло чуть больше суток, а Дамир словно с войны вернулся. О том, самом главном, о встрече с собственным ненавистным прошлым он старательно не думал. Как о ложке.

  – Заявление в суд подала. Развод, раздел имущества, – спокойно ответил друг, забирая из маленькой ладошки Ирека размятое соцветие цветной капусты.

  – Карима? – Дамир не скрыл удивления, эмоция была столь резкая и неожиданная, что в голове что-то щёлкнуло.

  – У меня нет другой жены,– родственник казался подозрительно спокойным. – Карима.

  – И что?

  – Кто ей даст развод? – Равиль спокойно пожал плечами. – У меня нет другой жены, другой семьи, и не будет. Карима – моя жизнь, ты знаешь это.

  – Если Карима твоя жизнь, зачем Иванушкину сюда приволок?

  – Что я должен был делать? – Равиль пристально посмотрел на Дамира, тот не знал ответа на вопрос.

  Бросить всё, как есть? Натка больше не зона ответственности Юнусова. Не бросил бы он… Не Натку Иванушкину, не белобрысую девчонку, жившую всё детство по соседству, бывшую одноклассницу.

  – Не?.. – Дамир покосился на Эльдара, тот хоть и продолжал играть в паровоз в дальнем углу кухни, огибая по очереди стулья, всё равно мог выхватить слово.

  – Я не железный, прости, – на лице Равиля напряглись желваки. – Всего два раза. Два раза, – он зажмурился, как от самой сильной боли, которую испытывал в жизни. – Это не имеет значение для твоей сестры. Два раза, сто два или ни разу – она не поверит ни во что, что бы я ни сказал. Натка здесь – достаточное основание для развода, даже если бы я вообще не имел к этому отношение, а я имею. И любой это понимает.

  – Что делать будешь?

  – Что угодно, кроме развода.

  – Я буду не на твоей стороне.

  – Надеюсь на это, – всё, что ответил Равиль. – Присмотришь? – он показал глазами на продолжающего экспериментировать с овощами Ирека, обогнул друга и отправился на второй этаж, видимо, к Кариме.

  Натка… Иванушкина Натка. Теперь уже не Иванушкина, если только не вернула себе девичью фамилию, Дамир не интересовался. Она легко пережила женитьбу Равиля на другой, или так казалось, девчонка с детства умела держать удар. Росла в такой обстановке, что не каждый пацан вырос бы психически здоровым и социально адаптированным, а Натка выросла, выучилась, послала в зад всех, кто тяжело вздыхал, глядя на тощенькую девчушку, предрекая ей повторение судьбы матери, а то и хуже.

  Дамир встретил Натку примерно через полгода после свадьбы сестры, стояла зима. Иванушкина семенила по заснеженной улице, придерживая полы шубки – наверняка подарка Юнусова, педиатр не заработает на подобную роскошь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  – О! – воскликнула Натка. – Привет-привет! Какими судьбами здесь? – она обернулась, район бюджетных новостроек, офис компании Файзулиных находился в центре, жить здесь Дамир не мог.

  – Так, – неопределённо ответил он.

  – А, ну ясненько, ясненько, – Натка засмеялась. – Пойдём, посидим в тепле, поболтаем, тысячу лет тебя не видела, – она показала взглядом на дверь ресторанчика, напротив которого они стояли.

  Почему бы и нет, зашли, расположились за столиком. Натка щебетала про чудо-рыбку, которую здесь готовят «просто обалдеть как вкусно», про работу, планы на будущее – лет через пять ей светило место заведующей отделения. Да и вообще, всё как-то хорошо складывается, удивительно даже. Квартиру купила, Дамир не стал уточнять, откуда деньги, – наверняка «свадебный подарок» Юнусова, – ремонт делает, найти строителей только проблема. Но, кажется, наконец, повезло.

  По ходу разговора Натка между делом сообщила, что «с наличными стало хуже, зато с личным лучше». Мужчина встретился интересный, ей пора подумать о серьёзном: замуж, штамп в паспорт, ребёнка, наконец, родить.

  – Алёша, конечно, не Равиль, – загадочно сказала Натка.

  – В каком смысле? – хмыкнул Дамир. Хотя и так ясно. Во всех смыслах, любой Алёша – не Равиль Юнусов.

  – В смысле, вы, обрезанные мальчики, в плане секса поинтересней будете, – засмеялась Натка. – Головка полового члена менее чувствительная, поэтому половой акт может длиться дольше и интенсивней, – спокойно продолжила Иванушкина, не обращая внимания на подавившегося морсом собеседника. – И вообще, член симпатичней кажется.

  – Иванушкина!

  – Что? Файзулин, у меня нет ни одного шанса узнать, насколько симпатичный у тебя член?

  – Ни одного, – он окинул взглядом Натку.

  Ну… Нет, ни одного. Одно то, что с ней был Юнусов, лишало Иванушкину женской привлекательности в глазах Дамира навсегда.

  – Но ты хоть обрезан? – засмеялась Натка. Интересно, как она осталась жива, почему Юнусов не задушил свою подружку, с её-то языком и замашками? – Скажи, что да!

  – Ешь свою рыбу.

  – Скучный ты, – сделала очевидный вывод Натка.

  Дамир тогда не веселился, он не был способен на веселье, даже обычная улыбка, из вежливости, давалась ему с огромным трудом. В то время он мало спал, плохо ел, его круг общения был максимально ограничен. Он жил в городе, домой приезжал только ради эби, с которой мог молчать часами, позволяя старческим сухим рукам гладить его по голове, как маленького, запутавшегося мальчика, чтобы снова уехать из дома. Видеть каких-то людей, встречаться с какими-то женщинами и просыпаться в кошмарах от васильковых всполохов во сне.

  А Натка вышла замуж за этого Алёшу, хоть он и не Равиль. Иванушкина-старшая сильно гордилась этим фактом, ходила по селу как королева, не забывая в каждом разговоре вставить словечко про законного зятя. Законного!

  Вскоре этот законный показал себя во всей «красе», поколачивая не только жену, но и тёщу. Судачили – было за что Натку бить, не гибкая она, не ласковая, да и шаболда, сколько лет с Юнусовым сожительствовала. Дамира передёргивало каждый раз, когда доходили слухи о побоях Иванушкиной.

  Что случилось в тот раз, когда Равиль был у родителей, доподлинно Дамир не знал. Карима осталась дома, ни в какую не хотела везти трёхмесячного Ирека, а мужу поездку отложить было невозможно. В тот раз Равиль вернулся к Чёрному морю на сутки раньше, первый и последний раз соврав Кариме, что пришлось отправиться в командировку. Привёл Натку к Дамиру, чтобы пожила, пока он решает проблемы бывшей любовницы. Тогда он даже вопросов задавать не стал. С таким лицом Иванушкиной только в социальной рекламе об абьюзе сниматься, а не квартиру снимать или в гостинице жить.