Книга Я за тебя умру - Фрэнсис Скотт Фицджеральд

— О чем ты задумалась? — спросил Педдлер.

— Задумалась? — Она вернулась к действительности. — Ну, если тебе хочется знать, я думала о том молодом шофере. Он очень хотел поступить в Уильямс-колледж. А теперь потерял работу, и я представила себе, как он сидит там у себя в тоске.

— Давай позвоним ему, — живо откликнулся Педдлер. — Скажем, чтобы ехал к нам. Ты говоришь, он хороший парень.

Гвен подумала.

— Нет, это не самое удачное, — решила она не по годам мудро. — Ему теперь будет тяжело, а этим мы ему не поможем. Не надо.

Она была счастлива и немного повзрослела. Подобно всем детям ее поколения, она воспринимала жизнь как своего рода случайность, торбу с подарками — что вытащишь, то и твое, и нет ни в чем большой определенности. Жемчужина, найденная отцом, не была жемчужиной, а сегодняшние удовольствия — последствия того, что она наткнулась на полсотни шкурок южноамериканских грызунов.

Спустя месяцы, когда Гвен уже не могла сказать, какие мелодии играл оркестр, она помнила другую жемчужину, ту, что вставила в свои личные четки — хотя про себя это не так описывала, а только испытывала виноватое торжество от того, что немного обхитрила жизнь. Она не рассказала об этом Диззи. Никому не рассказала. Девушки никогда ничего не предпринимают сами, да? Жемчужина и мех, они были случайностями — но не было случайностью, что она отдала ему свое путешествие на блаженные острова, отдала из жалости, жалости настолько глубокой, что она не рассказала об этом даже Диззи — никому не рассказала.

«За большие пальцы» и «Визит дантиста» — варианты (с очень разными финалами) рассказа, в сокращенном и измененном виде опубликованного под заглавием «Конец вражды» в журнале «Коллиерс» (22 июня 1940 г.). В последие годы жизни Фицджеральд говорил, что хочет когда-нибудь написать роман о Гражданской войне. Эти рассказы и пьеса, написанная им, когда ему было меньше двадцати лет («Трус»), свидетельствуют о постоянном интересе к войне.

Источником для всех трех рассказов был Эдуард Фицджеральд (1853–1931). О влиянии отца на жизнь и творчество Фицджеральда почти не говорилось, но 26 июня 1940 года Фицджеральд писал своей кузине Сеси Тейлор: «Ты видела несколько недель назад мой очень неважный рассказ в «Коллиерс»? Он интересен только в том отношении, что основан на семейной истории — как Уильяма Джорджа Робертсона повесили за большие пальцы в Глен-Мэри, не то в Локуст-Гроуве. Тетя Элиза должна помнить». Робертсон был родственником и соседом Эдуарда Фицджеральда и в самом деле участвовал в рейдах Джона Синглтона Мосби во время Гражданской войны. Сам Эдуард родился на Гленмэри-Фарм в Мэриленде недалеко от плантации Локуст-Гроув, где находится Магрудер-Хаус, построенный между 1773 и 1781 годами.

Когда-то после января 1931 года Фицджеральд написал от руки несколько страниц с заголовком «Смерть моего отца» на первой странице. Потом они были разорваны пополам, но позже склеены. Короткий мемуар заканчивается так:

Когда мне было семь лет, я четвертого июля сбежал из дома и целый день провел в грушевом саду с товарищем сообщили в полицию, что я пропал, и по возвращении отец по обычаю девяностых годов надрал мне задницу, а потом выпустил на балкон смотреть фейерверк со спущенными штанами зад болел я понимал в душе, что он совершенно прав. После, увидев на его лице сожаление о случившемся, я попросил его рассказать мне историю — у него их было всего несколько — История о шпионе, о Человеке, которого повесили за большие пальцы, и об Эрлисе Марче.

Хотите их послушать. Они мне так надоели, что не могу их сделать интересными. Но, может быть, они интересные, потому что я, бывало, просил отца повторять повторять повторять.

Фицджеральд диктовал «За большие пальцы» в конце лета и осенью 1936 года, пока оправлялся от перелома плеча. Гарольд Обер, получив первый вариант в августе, был полон энтузиазма: «Мне очень нравится «За большие пальцы». По-моему, это один из лучших Ваших рассказов за долгое время». Когда рассказ не удалось продать, Обер предложил значительно сократить его и в октябре написал Фицджеральду: «Рассказ о Гражданской войне хорош во многих отношениях, но он не то, чего ожидают от Вас редакторы». В декабре он объяснил подробнее, передав слова одного из редакторов: «Я считал, что рассказ славный, но все дамы тут от него в ужасе. Большие пальцы для них, видимо, — чересчур. Я поговорил с несколькими редакторами и думаю, что рассказ не купили, главным образом, из-за эпизода с большими пальцами».

Фицджеральд понимал, что пытаться соединить рассказы отца через фигуру зубного врача было ошибкой. Однако он не хотел забросить мрачную историю о том, что действительно случилось с родственником отца. В начале 1937 года он писал Оберу с больничной кровати в Балтиморе:

Больше ничего не могу сделать с этим рассказом. Кажется, я говорил Вам, что он расползается из-за моего неудачного решения произвольно соединить в нем два не связанных между собой события в родне отца — «За большие пальцы» и «Бегство императрицы». Думаю, я никогда еще не вкладывал столько труда с такой маленькой отдачей. Вначале расплывчатость рассказа, конечно, объяснялась тем, что я не мог контролировать длину прозы в процессе диктовки, когда не действовала правая рука, — поэтому он так и затянут.

Несмотря на утверждение, что он больше ничего не может сделать с рассказом, в марте он переделал его, выбросив «Бегство императрицы», шпионскую часть, и поменяв финал, который переместился в Сент-Пол, и заглавие на «Визит дантиста». (Он пробовал и другие варианты: «Не время для этого», «Две минуты в одиночестве», «Среди военных тревог», «Когда эта жестокая война» и «За все время».) «Коллиерс» купил рассказ в июне 1937 года, но попросил новых переделок. В августе Кеннет Литтауэр сказал Оберу и Фицджеральду, что рассказ «оставляет желать дальнейших улучшений. По причинам, перечислять которые было бы слишком долго, нам не нравится новый финал… Самое лучшее в этом рассказе — та часть, где действие происходит в фермерском доме».

Восьмого октября Фицджеральд, полностью занятый написанием сценария по роману Эриха Марии Ремарка «Три товарища», писал из Голливуда Оберу:

Я собирался поработать [над «Визитом дантиста» и «Игрой в офсайде»], но решительно отложил, пока не разделаюсь с «Тремя товарищами» — как я Вам говорил, это дело трех недель. Тогда я либо отдохну неделю, либо как-то выкрою для них утреннее время. Поэтому скажите «Коллиерсу», чтобы они не волновались. Чем дольше я выжду, тем проще будет увидеть их свежим взглядом… Оба уже близки к тому, что надо, и я уверен, с самим написанием трудностей не будет.

Под свежим взглядом еще раз изменился конец рассказа. Теперь он завершался в Вашингтоне, и Фицджеральд дал ему новое название — «Конец вражды». Два года «Коллиерс» не брал на себя финансовых обязательств; наконец, в июне 1939 года цена была согласована. Обер второго июня написал Фицджеральду: «Очень рад, что Вы намерены писать еще рассказы — Вашему имени пора уже появиться снова, и не думаю, что у Вас есть причины соглашаться на две тысячи долларов. Полагаю, что ни один журнал Вам такого и не станет предлагать». Наконец, двадцать второго июня 1940 года рассказ, безжалостно сокращенный, был напечатан в «Коллиерсе» с шикарной иллюстрацией Марио Купера, изображавшей светловолосую пригожую северянку и раненого конфедератского солдата. На вырезке рассказа Фицджеральд написал два слова: «В архив».