Книга Моя судьба под твоими ногами - Тальяна Орлова

Способна ли ведьма заставить себя испытать к кому-то симпатию? Ненадолго, всего на одну ночь. И как быть, если симпатии совершенно не наблюдается, даже если очень нужно? Марисса вскочила на ноги и нервно зашагала по комнате, размышляя. До ужина она намеревалась уже разработать какое-то решение.

Может, стоит найти в нем достоинства и прокручивать их в голове? Так-так-так… Крайдина можно назвать красивым, а его тело впору демонстрировать детям, чтобы и они захотели стать такими же и не ленились в тренировках. Ладно, он красив. Марисса рассмеялась в голос, уловив фальшь в собственной идее. Да нет ей никакого дела до его красоты! Убеждения, самовнушение не помогут, потому что внешность не имеет значения по сравнению с остальными качествами. Не сможет Марисса убедить себя только этим…

А если зажмуриться и представить кого-то приятного? Например, Ноша. Марисса не была влюблена в мага, но теплые чувства к нему определенно испытывала. Уж точно теплее, чем к Крайдину. Представить, что маг вернулся из-за линии тьмы и сказал, что не может найти упокоения, поскольку и там его преследует приворотное заклятие. Марисса не видела его в роли своего любовника, но здесь можно изобразить хоть какое-то подобие симпатии. Так сработает? Ведь она ведьма! Ведьмы – похотливы и развязны. Надо просто перестроиться на такой лад, забыть о том, как воспитывали Мариссу.

На ужин Марисса шла, как на казнь. Она пока не была готова, это очевидно. Но стоило только представить – полную свободу от всего этого, о возвращении в Приреченку или встрече с Лидой, притом знать, что Крайдин больше никому не сможет навредить – и незначительная решимость снова появлялась, перерастала в твердую уверенность. Ведь он все равно не оставит ее в покое, его желание обладать она точно разглядела, но пока только он решает, что и как происходит. Мариссе это давно надоело, потому даже плохой план она готова была воплощать в жизнь.

В глаза ему не смотрела, а слова из себя давила с трудом, пытаясь выглядеть легкомысленной и спокойной:

– Благодарю, Крайдин, за то, что прислал учителей. Еще немного, и я бы спятила от скуки.

– Мне это несложно, – он отозвался тоже равнодушно. – Но я удивлен, что ты благодаришь. Марисса, ты злишься за вчерашнее?

Она с трудом проглотила взятый в рот кусочек. Запила вином. Потом отважилась и сделала еще несколько больших глотков.

– Не злюсь, – ответила после долгой паузы. – Мне было… приятно.

Не поморщиться бы на этом слове. Хоть и правда, но в таком вслух не признаются. Или ведьмы признаются в таком спокойно? Марисса чувствовала, что его взгляд стал еще пристальнее, но сама смотрела только в тарелку. Ей не слишком хорошо удается вранье и притворство, не надо подкидывать лишние доказательства.

– Да ладно… – Крайдин не сдержал удивления. – Я… Марисса, что ты задумала?

Еще несколько глотков вина, чтобы смущение утонуло в них.

– Ничего. Начинаю смиряться с тем, что я в твоей власти.

Он промолчал – в кои-то веки не нашелся с ответом. Еще два глотка. Хватит. Язык не должен заплетаться, и Мариссе тоже лучше не выглядеть пьяной. Собрав всю храбрость, она все же подняла глаза и вздрогнула от того, как он на нее смотрел. Будто чего-то ждал. Объяснений странному поведению? Уловив ее внимание, сказал негромко:

– И как? Смирилась уже или в процессе?

– Смирилась, – соврала Марисса и снова отвела взгляд, не выдержав. – У меня есть желание выжить, а для того надо приспособиться. Я хорошо тебя узнала, Крайдин Сорк, потому и получается.

– И что же ты узнала?

Последний резкий вдох. Где там ее решимость?

– Что ты, рожденный вне закона самим правителем, с самого детства считал себя лучше, чем ты есть. Быть может, твой отец этому способствовал – как я понимаю, он тоже любил тебя. Родительская любовь слепа. Но он любил и давал тебе ощущение, что ты сможешь получить все, что захочешь, – Марисса расходилась и собственной же смелостью себя подбадривала: – Никто не называет тебя обычным ублюдком, даже сам император. Хотя не только он так думает. О, это не оскорбление, Крайдин Сорк, ар-Дандир милостиво оставил мне словарь для тренировок, и мне жуть как захотелось узнать значение именно этого слова. Так и что мне делать в таких условиях, если я оказалась в руках избалованного ублюдка, которого никто больше так не называет, как будто у них нет словарей?

Казалось, этого достаточно, чтобы он сорвался. Но ответ Крайдина прозвучал до неестественности тихо:

– Марисса, что ты делаешь?

Она промолчала, выдохнувшись на последней тираде. Крайдин продолжил сам:

– Я правильно расслышал? Тебе так понравилось наказание, что ты осознанно меня провоцируешь? Хочешь повторения?

Как вчера – нет. Он должен стать ее мужчиной. Но Марисса заставила себя кивнуть и произнести:

– Хочу. Это странно?

– Тогда просто скажи об этом. Незачем лопатить словари и выдумывать монологи. Проси, Марисса, я многое готов тебе дать. Возьму я все равно больше.

Марисса нервно откинула салфетку. Так ей все надоело, что буквально сил не осталось. Она встала и заявила, уходя:

– Ты долго будешь разговаривать, Крайдин Сорк? Или уже выполнишь свои угрозы?

Победа была в том, что через минуту он отправился за ней. Марисса же победительницей себя не чувствовала, а с каждым шагом боялась все сильнее. Но шла уверенно, выпрямляла спину. Это еще не все, она должна сорвать его последнюю выдержку. Возможно, хватит всего лишь одной ночи, если она правильно настроится и не поддастся панике?

Он перехватил ее в коридоре. С силой прижал грудью к стене, тесно придавил собой. Какая-то служанка в стороне охнула и поспешила испариться.

– Что ты задумала, ведьма? – он шептал ей в ухо. – А может, я начал тебе нравиться? До такой степени, что ты решила с помощью меня пробудить свою силу?

Марисса не удивилась его догадливости – слишком уж топорно она себя повела. И что с того? Разве не он сейчас прижимает промежность к ее ягодице, и там у него уже все не начинает твердеть? Если он хочет ее до такой степени, то все зависит только от ее смелости: решения принимает цирковой дрессировщик, а от животного ничего не зависит. Даже если животное думает иначе. Потому и ответила:

– Я хочу, чтобы ты раздел меня и сделал то, что делал вчера, Крайдин Сорк.

– А сама разденешься? – в его тоне прозвучала лукавая улыбка.

– Да.

Он отодвинулся и почти зашвырнул ее в свою спальню, дверь которой просто оказалась ближе. Марисса чуть не упала, но, собравшись, развернулась к нему. Страх не нужен. Если ей что-то и поможет, то не страх.

– Раздевайся, – Крайдин выглядел спокойным. – Раздевайся, ведьма, ты ведь так этого хотела.

Что-то шло не так, но бежать или переигрывать было поздно. Марисса чувствовала, как дрожат ее пальцы, развязывающие веревочки на груди, тянущие за ленту на поясе. Она почти не чувствовала рук от перенапряжения, когда стягивала с себя широкое домашнее платье. И после не сдалась: выпрямилась, откинула волосы за спину, убрала от груди руки. И видела, как глаза мужчины темнеют – он, быть может, разгадал все свои маневры, но вид обнаженного тела вызывал в нем только голод.