Книга Институт фавориток - Эль Бланк

Задохнувшись от возмущения, которое на самом деле было не наигранным, я принялась кромсать вилкой розовый паштет. Атиус же, сраженный моей тирадой, по-прежнему сидел молча и неподвижно, даже за приборы не взялся. Однако долго молчать я не собиралась.

— Если вы сейчас так со мной поступаете, что будет, когда мы окажемся связанными навсегда? Вы так и будете мной помыкать? Неужели так трудно понять, что я не бездумная послушная кукла, которой можно распоряжаться и управлять так, как вам заблагорассудится? Принимая решения единолично, интересуясь ее мнением лишь для того, чтобы переубедить и навязать свое!

Последовала новая порция молчания. Тишину в столовой нарушал лишь малыш шигузути, которому не было никакого дела до наших пререканий, и потому он с завидным аппетитом уминал уже второй крошечный рулетик с неведомой мне начинкой.

Принц оправдываться не спешил, видимо, понимая, что я права. А может, просто обдумывал, что именно ему теперь делать и как исправлять ситуацию. Он ведь однозначно почувствовал, что возможность спровоцировать у меня влечение стремительно приближается к нулю. Я же отступать и облегчать ему решение задачи не собиралась.

— На Рооотоне мне казалось, что вы готовы сделать все, чтобы, несмотря на жуткий для меня статус, я не чувствовала себя ущемленной. На крейсере моя вера в это пошатнулась, когда вы начали проявлять излишнюю настойчивость и эгоистичность. Теперь же я окончательно убедилась, что обо мне вы думаете в последнюю очередь. Поэтому заявляю прямо и прошу на меня не обижаться: танцевать с вами я не буду. Возможно, я не имею права вам отказывать, раз приняла статус фаворитки. Но ведь я сделала это не добровольно, а вынужденно. Мне не оставили выбора, и это может служить основанием для расторжения принятых обязательств. Скрывать этот факт от гостей на свадьбе я не стану и потребую признать недействительным данное вам согласие. Уверена, правящие династии большинства планет империи, особенно из вновь присоединившихся, поддержат мою просьбу, даже если она не укладывается в рамки закона, и встанут на мою защиту. Все узнают, что у меня нет к вам чувств, а это означает, что моим мужем и императором может быть кто-то другой. Последствия скандала, который разразится, вам вряд ли понравятся. И вашему отцу тоже.

Последнего могла и не говорить. И без того бледный Атиус совершенно потерял лицо. Даже его губы стали белыми и глаза выцвели, хоть они и ранее имели не самую яркую окраску. Реакция понятная — принц определенно опасается гнева отца, и, по всей видимости, есть для этого основания. Значит, наш с ним разговор он афишировать не станет, постарается действовать, не привлекая короля. Тем не менее я продолжала, ограждая себя от возможных проблем:

— Наверное, это глупо, говорить вам о своем решении в открытую, проще было бы дождаться церемонии и сделать так, как задумала. Но у меня есть две веские причины поступить иначе. Первая — я не имею права допускать подобного скандала. Вы, как будущий правитель, должны это понимать даже лучше меня. Он не пойдет на пользу империи. Может привести к войне и разрушить все связи, которые с таким трудом удалось создать. Вторая — родители меня воспитывали, прививая не только чувство долга и ответственности перед империей, но и понятия благородства и порядочности. Я не хочу публично оскорблять вас отказом, да еще и раскрывать его причины, тем самым вас унижая. Очень надеюсь, что вы найдете иное решение, которое устроит нас обоих.

Я замолкла и приступила к ужину. Понимала, прежде чем делать следующий ход, нужно дождаться хоть какой-то ответной реакции, чтобы определиться с направлением и не ошибиться.

— Ты категорически настаиваешь на аннулировании статуса фаворитки? — наконец заговорил Атиус. Медленно, мрачно, тщательно взвешивая и продумывая каждое слово. — Или все же готова к диалогу, и твои слова я могу рассматривать как предупреждение, а не ультиматум?

В его голосе мне почудилась угроза. Пока еще едва заметная, еле-еле уловимая, на грани восприятия. Но которая определенно станет реальной, если я буду на альбиноса давить. Загнанный в угол, он может забыть не только об учтивости, но и о своем страхе перед отцом. А если эта парочка объединится, что будет? Вдруг им власть над империей нужна до такой степени, что мое упрямство заставит их действовать жестко, нарушая этические нормы? Могут ведь, например, запереть меня во дворце, объяснить мое отсутствие каким-нибудь благовидным предлогом, объявить, что свадьба откладывается, и избавиться от гостей. А потом ждать, давить на меня и искать способ вынудить станцевать с Атиусом без свидетелей. После этого мне уже ничего не останется, кроме как повторить свадебный танец при всех на официальной церемонии. Брр… Жуткая перспектива.

— Я просто хочу, чтобы вы меня услышали и поняли. — Отвечать мне пришлось тихо и грустно, чтобы дать цессянину возможность утвердиться во мнении, что я всего лишь обижена на него за некрасивый поступок. — Ведь нет никакой гарантии, что другие претенденты на пост императора не будут преследовать корыстных целей… Атиус! Я хочу видеть в вас защитника и друга, к которому буду испытывать симпатию и уважение, а не самодура и тирана, готового на все, лишь бы получить желаемое. Вы ведь не такой, верно?

И то, что я пошла ему навстречу, и мольба в моих словах и во взгляде — все это обезоружило противника. Цессянин снова растерялся. Моргнул, кивнул, выдавил тихо «не такой» и схватился за столовые приборы. Сразу в ход их не пустил — несколько секунд сидел неподвижно, уставившись в тарелку, на которой лежали давно уже остывшие мягкие сине-зеленые пластинки, покрытые слоем фиолетового соуса. Наконец принялся за трапезу.

Я и на этот раз предпочла взять тайм-аут. К тому же рулетики оказались невероятно вкусными, не зря они так понравились шигузути. Правда, вторую порцию он доедал медленно, делая перерывы и с усилием глотая, но останавливаться и бросать вкусняшку не желал. Следуя его примеру, я съела те, что достались мне, запила соком и налила несколько капель в маленькое блюдце. Малыш, с сожалением посмотрев на совсем крошечный кусочек, который никак не хотел в него влезать, все же с ним расстался, подполз к тарелочке и принялся лениво слизывать оранжевую жидкость маленьким язычком.

— Обещаешь, что отец не узнает о том, что у тебя нет ко мне влечения? — неожиданно прорезался голос у моего сотрапезника.

— Если бы я хотела вас подставить, он бы уже был в курсе. — Я пожала плечами и сменила блюдо.

— Спасибо, — вздохнул Атиус. — Я не буду больше на тебя давить. Прости, сам не понимаю, что на меня нашло. Заигрался, видимо.

Я лишь брови удивленно подняла. Игра? Чужие судьбы, будущее империи, моя жизнь, его собственная семья — все это для цессянина всего лишь игра? Впрочем, пусть так. Поиграем.

— Атиус, — мило ему улыбнулась, создавая атмосферу доверия, — а почему, раз ваш отец отправил вас жениться, вы предложили мне стать фавориткой? Вот только не нужно меня убеждать, что проблема в вашем страстном желании иметь детей с расовыми способностями! Я не настолько глупа, чтобы поверить, что приказ отца вы нарушили исключительно из личного эгоизма.

Альбинос даже жевать перестал, настолько вопрос оказался провокационным. Впрочем, вкупе с остальным сработал.