Книга Леонхард фон Линдендорф. Граф - Юрий Корнеев

Кастилия так вообще беспредельничает. Наварру просто заклевала. Только в этом году отобрала у нее пятнадцать городов. Сан-Себастьян, кстати, тоже раньше был наваррским городом – так отобрали. Уже лет сто пятьдесят как. С Португалией вообще вечная война. С Арагоном не мир и не война, не пойми что. С 1357-го по 1361-й год вообще резали друг друга без жалости и до сих пор никак успокоиться не могут. Главное, ничего невозможного в таком объединении нет. Так, в 1340 году, когда североафриканские мавры высадились на Пиренеях и, объединившись с гранадскими маврами, стали захватывать город за городом, королевства Кастилия, Арагон и Португалия таки объединились, и в битве у реки Салано так наваляли маврам, что североафриканцы тут же смылись к себе в Африку, а эмир сидел в Гранаде и с ужасом ждал, когда придут злые христиане и смахнут ему голову с плеч. Но не сложилось – союз распался, и между бывшими союзниками опять начался раздрай.

А я, значит, должен помогать им в их борьбе с исчадиями ада? Пусть сами борются. Это для них они исчадия, а для меня как раз неплохие торговые партнеры. Не Гранада, конечно, об этом и речи быть не может: узнают, так не отмоешься. Но в Танжере те же самые мавры живут, что и в Гранаде. И с ними, кстати, сами кастильцы и торгуют. И ничего. Вроде как это совсем другие мавры. Вот ведь черт в сутане, завел…

Не успел пообедать, как примчался вестовой и доложил, что к нам идет малая галера. Весел на тридцать. Это сколько ж там солдат? Только на веслах шестьдесят, и абордажников не меньше. А у меня два взвода пехотинцев. Так что подпускать близко их никак нельзя.

Поднялся на ахтеркастль. Отсюда порт и бухта просматриваются лучше всего. До галеры метров семьсот. Интересно, кого это несет? Этот черт в сутане меня так заговорил, что я даже не удосужился спросить, что за корабли стоят в порту. Но галера военная, сразу видно. Корпус узкий и длинный. Скорость развивает наверняка нехилую, по нынешним временам.

Вызвал обоих лейтенантов: артиллериста и командира пехотинцев. Поставил задачу. Они умчались, и тут же рожок заиграл боевую тревогу. На палубу выскочили пехотинцы и рассредоточились вдоль борта, изготовив к стрельбе мушкеты. Со скрипом выдернули заглушки из пушечных портов. У орудия на верхней палубе ахтеркастля, рядом со мной, засуетилась прислуга. Сигнальщик размахивал флажками, передавая приказы на шнеккеры. Они выдвинулись с правого и левого флангов, охватывая галеру и зажимая ее в клещи. Галера, не дойдя до нас метров сто, как в стену уперлась, и встала. Так мы и стояли. Наконец, минут через пятнадцать, с галеры спустили небольшую шлюпку, и она пошла к нам. Подошла к каракке метров на десять и встала. С нее что-то стал кричать на незнакомом языке какой-то франт. Язык очень похож на французский. Потом он перешел на латынь, и я наконец понял, что он хочет.

Оказывается, мне оказал честь своим посещением командующий эскадрой флота его величества Карла Пятого, адмирал маркиз де Гренвиль, граф д’Артуа. Почти как де Тревиль, капитан мушкетеров короля. Ну что ж, похоже, в порту корабли французской эскадры. Карл Пятый вроде сейчас король Франции. Да и имя у адмирала французское. Прокричал ему, что адмирал может посетить мой корабль, но подойти к нему он должен на моей шлюпке. Галера, если попытается приблизиться, будет уничтожена огнем кулеврин. Шлюпка ушла к галере.

Интересно, как адмирал отнесется к моему предложению. Оно в принципе на грани фола. Больше похоже на оскорбление. Хотя оскорблять этого адмирала, маркиза и графа у меня никакого желания не было, но не подпускать же галеру с кучей головорезов на борту к каракке? Черт его знает, какие тараканы в башке у этого адмирала. Абордаж ста с лишним опытных бойцов мы можем и не пережить. А то, что бойцы опытные – это понятно, сколько уже десятилетий воюют. Можно сказать, уже рождаются с мечом в руке.

Но адмирал молодец, конфликт раздувать не стал, обиду проглотил и, перейдя с галеры на шлюпку, поплыл к нам. Пришлось и для него сбрасывать штормтрап – не перекрикиваться же с ним. Такого он точно не простит. Провел его в свою каюту. Смелый мужик – один на чужом корабле, у какого-то мутного германского графа, а лицо совершенно спокойное и полное достоинства. И вообще он мне понравился. Стройный, даже можно сказать, поджарый, с сединой в небольшой бородке и черной пышной шевелюре. Взгляд спокойный и внимательный. А главное, нет в нем того высокомерия, что я частенько, да, собственно, всегда наблюдал у встреченных мною аристократов. Я их, правда, ранее не так много и встречал. Даже Вильгельм, с которым мы почти подружились, относился ко мне с некоторой высоты. А уж про своего названого «папашу» даже говорить нечего, он со мной вообще через губу разговаривал.

Расположились в каюте. Я извинился перед адмиралом за то, что угостить мне его нечем – вина на корабле я не держу, а ужин не скоро и еще не готов. Хотя вино как раз было. Мы им иногда воду разбавляли для обеззараживания, когда долго не могли найти свежей. Мы ее хоть и кипятили, но она все равно со временем портилась. Но вино было таким дрянным, больше по вкусу напоминавшим уксус, что предложить его я конечно же не мог. Адмирал предложил послать шлюпку на галеру. Там у него несколько кувшинов отличного вина, с его собственного виноградника. Я отказался, сославшись на то, что вообще не пью вино. Адмирал, естественно, удивился. Так и болтали минут десять ни о чем. Хорошо хоть погоду обсуждать не стали. Пока это не очень принято. Англичане еще не придумали свою фишку о том, что джентльмены, прежде чем перейти к каким-то серьезным вопросам, обязательно должны поговорить о погоде. Наконец адмиралу это надоело, ну а что – ни выпить, ни поесть, и он перешел к тому, ради чего и приперся.

– Господин граф, признаюсь, я к вам не просто так нагрянул. Я переговорил с некоторыми матросами из вашего бывшего экипажа, из тех, кто сошел на берег сегодня, и с теми, кто ходил с вами до этого, и меня очень заинтересовали ваши кулеврины и аркебузы. Хотелось бы посмотреть на них.

– Аркебузы вы уже видели, господин маркиз, они были в руках у моих солдат. Ну а кулеврины я вам, к сожалению, показать не смогу.

– Почему?

– Не хочу.

– Как это?

Адмирал от удивления даже рот забыл прикрыть. Ну да, сейчас что-то скрывать не принято. Наоборот, принято хвастаться и выставлять на всеобщее обозрение свое оружие, коня, корабль…

– Понимаете ли, господин адмирал, кулеврины принадлежат мне, и мое право – показывать их кому-то или нет. Я их никому не показываю. С ними имеют дело только мои люди. Я сам ввел такое правило, и не мне его нарушать.

– Честно говоря, я очень удивлен, господин граф. Скажите, а не из этих ли кулеврин два месяца назад был поврежден один из моих кораблей возле Бреста?

– Не понимаю, о чем вы, господин адмирал. Да, пару месяцев назад, когда мы возвращались домой из Кастилии, на нас попытались напасть какие-то разбойники. Мы их отогнали. Один корабль даже вроде подожгли. Могли бы и потопить, но неохота было возиться. Да и спешили очень. Так вы говорите, что это были ваши корабли?

– Да, господин граф, это были корабли из моей эскадры. И патрулировали они французские воды, поэтому имели право остановить и проверить любое судно.