Книга Канун - Михаил Зуев

– Конечно, могу.

– Прекрасно. А эти один, два или три бизнеса могут «взлететь» так, что мало не покажется?

– Могут.

– И вот вы уже с легкостью тратите за год триста миллионов долларов, полученные вами от новых бизнесов.

– Но как я обеспечу их взлет и такой потрясающий кэш-фло?

– Вам не придется этого делать. Этим займемся мы.

– «Помощники»?

– Помощники. И обратите внимание. Поскольку все ваши бизнесы легальны, со всех ваших доходов уплачены все налоги – никому и в голову не придет задаваться вопросом «откуда деньги». Все источники средств прозрачны, механизм возникновения каждого доллара можно отследить. И ни у кого не вызовет настороженности факт: почему год назад вы не тратили эти триста миллионов, а теперь тратите.

– Интересная конструкция, Олаф!

– Это не конструкция. Это схема. Но в ней есть одно ограничение. Всю работу по проекту вы делаете бесплатно.

– Не понял. Что значит – бесплатно, если вы за счет своих действий снабжаете меня практически неограниченным ресурсом! Это вы называете «бесплатно»?

– Да, бесплатно. Вы работаете точно так, как работает любой порядочный благотворительный фонд – получаете процент от средств на обеспечение оперативной работы, но не более того. Вы не зарабатываете прибыль на том, что получаете с нашей помощью. Все эти деньги вы тратите на проект. Более того, вы тратите свои силы и прикладываете к движению проекта свой разум, что, на самом деле, бесценно.

– Справедливо, Олаф. Не вижу здесь противоречий.

– Я тоже.

С этими словами они покинули тихий ресторанчик в глубине кварталов Паттайи. Наутро Олаф и Док встретились вновь, на этот раз опять на катере Олафа.

– Сегодня у нас с вами другая тема, техническая, – начал Олаф, – и она очень важна. Столь же важна, сколь и парадоксальна. Жду ваших вопросов по ходу моего изложения. Тема совершенно не освещена в широком дискурсе. Вот, смотрите, столько уже времени прошло, а начни копать официальную литературу – и почти никаких упоминаний, и уж точно никаких дискуссий. Иногда бывает, сам факт – мелкий и вроде как внимания-то недостойный, а за ним – шлейф, такой, что даже не знаешь, куда спрятаться от споров и обсуждений. А тут – все наоборот. Такое впечатление, что происходит искусственное замалчивание и выпиливание из контекста любых упоминаний, даже отрицательных. То есть даже реплик вроде «да они дебилы все, чего они там курят?!» – вот даже такого поноса не найти. Странно? Но давайте обратимся к фактам и – пока – не будем давать никаких эмоциональных оценок. Чтобы впросак не попасть. Кстати, вы знаете настоящее значение слова «просак»?

– Нет.

– Просак – это часть женской промежности, промежуток у женщин между влагалищем и анусом.

– Любопытно, Олаф.

– Так вот. В позапрошлом, девятнадцатом веке жил-был такой лорд Джордж Дуглас Мортон, он же 16-й граф Мортон, член, между прочим, Лондонского королевского общества. Понятно, человек был видный, в науке отнюдь не случайный, и при всем том близкий друг небезызвестного мистификатора Чарльза Дарвина. Кстати, сэр Мортон не только первым описал интересующий нас сейчас феномен, но и дал ему название – «телегония». Итак, он задался вопросом: что будет, если скрестить ежа и ужа?

– Полтора метра колючей проволоки?

– Ну, где-то так. Но поскольку ни того ни другого у него не было, ему пришлось довольствоваться подручными средствами и возможностями собственной конюшни. Он устроил случку своей дотоле девственной чистопородной английской кобыле с самцом зебры. Не знаю уж, насколько эстетично все выглядело, но результата процесс не возымел – потомства не получилось. Мортон подождал некоторое время и затем скрестил чистокровного английского скакуна со своей кобылой, уже в прошлом «познавшей» прелести интима с зеброй, хотя интим, как мы с вами помним, и не закончился оплодотворением.

– И как?

– Тут-то и начались странности. У чистопородной английской кобылы, покрытой чистопородным же английским скакуном, родились жеребята со следами полос зебры на крупе! Отсюда на первый взгляд совершенно дикий обычай у этих, которые «любовь и голуби», – если чистопородную голубку потоптал дикарь, он же сизарь, то участь ее незавидна.

– Это как?

– Ее жизнь заканчивается. Ей сворачивают голову.

– Что за дикость?

– Как сказать. Ее птенцы уже будут не чистопородными. Это вы еще с заводчиками собак не разговаривали, вот где «ужасы нашего городка». После Мортона тема не заглохла. И это уже свидетельство, что в данном конкретном случае нет дыма без огня. Современники и Мортона, и Дарвина, профессора Флинт и Феликс Ле-Дантек, подхватили эстафету аристократа-конелюбца. Они поставили целые последовательные серии опытов на птицах и животных. Феликс Ле-Дантек выпустил книгу в 1899 году, в Москве, между прочим, под названием «Индивид, эволюция, наследственность и неодарвинисты». Так вот, 24-я глава у него так и называется: «Телегония, или Явление первого самца».

До середины двадцатого века в разных странах было проведено множество исследований, и результаты их не понравились ученым. Оказалось, что эффект телегонии распространяется не только на животных, но и на людей. Чисто методически это совершенно понятно. Вряд ли с биологической точки зрения человек далеко ушел от животного. Если вообще куда-либо ушел.

Описаны случаи, когда белая женщина от белого мужчины рожает ребенка с черной или смуглой кожей. И если «неправильный» цвет кожи можно, соблюдая политкорректность, объяснить какой-то там эфемерной якобы наследственной патологией пигментных клеток кожи, да еще и умное словечко «хроматофоры» ввернуть, то вот куда деть негроидные черты лиц таких новорожденных?! А ведь по мере их роста признаки негроидности отнюдь не исчезают – они остаются постоянными или, напротив, усиливаются! Вот это поворот!

Начинают разбираться, и оказывается, что первым половым партнером при незащищенном сексе – это важно, сперма попала в половые пути! – так вот, первым половым партнером в ее жизни был негр. Причем описаны случаи наследования не только внешних, то есть фенотипических признаков первого полового партнера, но иногда и его предрасположенностей к развитию заболеваний: психических, заболеваний крови и даже венерических.

– А как это? Как можно унаследовать венерическое заболевание? Как оно может развиться без взаимодействия с возбудителем?

– Согласен, Док, само заболевание не получить никак. Но предрасположенность наследуется вполне. Одному при предъявлении возбудителя не будет ничего, а у другого – заболевание разовьется по полной программе.

И вот, как только существование феномена телегонии было научно зафиксировано, внезапно исследования и публикации по проблеме оказались засекречены, а вместо этого была развернута вялотекущая кампания дискредитации явления. То есть подход «не упоминать, а если избежать упоминания не удается, давать негативную окраску» заработал, как он обычно и применяется у политтехнологов и пиарщиков. Так телегония стала лженаукой.