Книга Ремесло Небожителей - Игорь Вереснев

– Изменников?! С каких пор приказы княгини стали важнее приказов великого князя?

– Князь Ульмер мёртв… зарезан в своей постели час назад…

Бед-Дуар отшатнулся невольно. Он думал, что интригу плетут два игрока, он совсем выпустил из внимания княгиню Бриану, отвёл ей роль разменной пешки. А не стоило!

– В самом деле измена. Не твоих ли рук это дело, Ариб? Что княгиня посулила тебе? Должность командующего? Себя в придачу?

– Она сама… Я только… снял караул…

«В дворцовый караул поставь людей, которых не жалко». Князь Ульмер сам подписал себе приговор. Потому что не жалко Бед-Дуару было тех, кому он не доверял. Как оказалось, не зря. Стало противно, победа потеряла пряный вкус. Бед-Дуар брезгливо скривился и провёл лезвием шпаги по горлу несостоявшегося преемника.

Когда он вернулся в кабриолет, Эдаль боязливо посматривала в заднее окошко. Лишь после того, как машина тронулась с места, решилась спросить:

– Вы их убили? Всех?

Он кивнул, не оборачиваясь.

– Кто это был?

– Княжья стража, разумеется. Сплоховали, мерзавцы, расслабились. Давно в настоящем деле не были.

В условленном месте их поджидал невысокий человечек, закутанный в длиннополый плащ с капюшоном. Бед-Дуар притормозил, открыл дверь, впуская человечка на переднее сиденье. Тот отбросил капюшон, оглянулся, окинул женщину цепким взглядом.

– Доброе утро, – растерянно пробормотала Эдаль.

– Да, – буркнул новый пассажир невпопад, будто услышал не приветствие, а вопрос. Повернувшись к Бед-Дуару, распорядился: – На следующем перекрёстке – налево. До моста прямо и снова налево. Там покажу.

Место для дома Госфен подобрал подходящее – выйти можно сразу на три улицы. Ту, по которой они подъехали, огораживали заборы, надёжно скрывшие кабриолет от соседских окон. Старик повозился у калитки, вошёл. Через минуту створки тяжёлых железных ворот разошлись, пропуская во двор.

Бед-Дуар въехал, остановился. Вылез из машины, помог выйти Эдали. Пояснил:

– Ты пока останешься здесь.

Женщина хотела возразить, но не посмела. Быстро кивнула, пошла к крыльцу. Однако старик перехватил её на полпути:

– Нет, нет! Не сюда.

Взял под руку, повёл к сарайчику в углу двора. Эдаль подчинилась безропотно. Лишь у самых дверей замедлила шаг, оглянулась. Она смотрела на Бед-Дуара так, словно пыталась запомнить его навсегда, на всю оставшуюся жизнь. От этого взгляда ему сделалось зябко.

Едва дверь сарая закрылась, Бед-Дуар принялся переодеваться. Генеральская форма полетела в грязь. Он уже натягивал лётную кожаную куртку с тёплой подкладкой, когда Госфен вновь появился. Теперь за ним шёл парень, невысокий, но широкоплечий, кряжистый. Пальцев на левой руке у него явно недоставало. Наверняка тот самый Трай Горник, «разведчик» в Небесье.

Бед-Дуар открыл багажный ящик, кивнул подошедшим на деревянный короб:

– Забирайте. Да аккуратней, вещь хрупкая.

– Сам знаю, не дурак, – огрызнулся старик.

Вдвоём с парнем они вынули короб, поволокли к сараю. Бед-Дуар хмыкнул. Будем надеяться, что старик не нахвастал, в самом деле знает, как управиться с аппаратом.

Следующий раз Госфен вышел из сарая один. Подошёл, придирчиво оглядел Бед-Дуара. В застёгнутом шлеме, в очках, закрывающих добрую половину лица, узнать того было почти невозможно.

– Готовы? Могу звать?

– Зови.

Но старик ещё колебался. Пошёл вокруг кабриолета, остановился:

– А это что такое?

– Что?

Бед-Дуар сначала не понял. Затем вспомнил – болт так и остался в двери. Ругнулся, подошёл к старику, ухватил за торчащий из металла стержень, рванул. Болт сидел крепко. Пришлось поднапрячься, упереться в дверцу ногой, чтоб его выковырнуть.

– На штырь, должно быть, напоролся. – Бед-Дуар зашвырнул болт в угол двора, колупнул пальцем отверстие. – К лудильщику ехать придётся, ремонтировать.

– Ну да, к лудильщику, – хмыкнул старик. Вздохнул, пошёл в дом.

Парочку «менщиков» ждать пришлось минут двадцать. Ламавина Пуку Бед-Дуар прежде видел. Вторым оказался веснушчатый рыжеволосый увалень. Он то и дело зевал, тёр глаза – видно, только что вытащили из постели. Углядев кабриолет посреди двора и водителя в кожаной куртке, парень присвистнул:

– Это что, за нами?! А едем куда?

– Меняться. Ты ж сам хотел. – Красная морда Ламавина расплылась в ухмылке.

– Так… утренний дирижабль не скоро отчаливает.

– Зачем нам дирижабль? На моём аэроплане полетим.

– К… каком аэроплане? – Парень начал заикаться от изумления. – Откуда он у тебя?

– А ты чего думал, я как ты – солью по деревням торговать стану? У меня хватка знаешь какая? Во! – Ламавин поднял пятерню, сжал её в кулак. – Ежели я решил купцом заделаться, то уж купцом из купцов! Цехмейстером! Уразумел?

Парень и дара речи лишился. Госфену пришлось подтолкнуть его в спину:

– Что стоишь? Полезай!

«Менщики» устроились на заднем сиденье, Бед-Дуар сел за руль и, едва хозяин отворил ворота, тронул кабриолет с места. Покатил к Предместью и дальше – к лётному полю, где ждал приобретённый сегодня ночью и уже снаряжённый аэроплан. Ламавин немного приврал, аэроплан принадлежал не ему. Бед-Дуар записал купчую как раз на имя Орта Фальнара.

Глава 8. План Госфена

Ламавину было не по себе. Хитрован Госфен так и не признался до конца, в какую авантюру втянул. Объяснил лишь ту часть плана, что касалась Ламавина непосредственно. Ничего сложного вроде бы не было – сколько раз он проделывал такие штуки, когда ходили драться стенка на стенку. Однако теперь морду придётся бить не деревенскому недоумку, даже не знатному господину из стольного града, а… В общем, загодя и думать об этом не стоило, а то вконец опечалишься.

Вдобавок к собственным невесёлым размышлениям ещё и Фальнар гундел над ухом. И в кабриолете, и когда в аэроплане летели – допытывался, где да как земляк умудрился заработать такую прорву монет. Под конец завёл разговор о том, что четверть стоимости берестовской лавки слишком малая плата за мену. Но тут вконец рассвирепевший Ламавин так тряхнул его за шиворот, что бывшему бакалейщику клянчить перехотелось.

Летать прежде аэропланами Ламавину, понятное дело, не доводилось, а это оказалось совсем не то самое, что дирижаблем. На дирижабле не замечаешь, что летишь по воздуху, если в иллюминатор не выглядывать. Можно полежать в гамаке, посидеть на мягком табурете, походить взад-вперёд по каюте. Гальюн, опять же. Только изредка вздрогнет пол, напоминая, что вместо фундамента под ним пустота. В аэроплане небо было везде, куда голову не поверни, кидало пассажиров из стороны в сторону так, что желудок к горлу прилипал, мотор ревел над самым ухом. И если приспичит вдруг – защитите Небеса от такой напасти! – то разве что под себя ходить, потому как накрепко ремнём к сиденью пристёгнут. Ламавин решительно не понимал, за каким лешим вельможи в этих шкапчиках с пропеллерами летают? А под конец он струхнул не на шутку, когда сообразил, что садиться аэроплану предстоит прямо в Небесном Городе. Показалось – врежутся непременно, вдребезги расшибутся! Но Бед-Дуар управлял аппаратом умело. Аэроплан стукнул колёсами о край платформы, подпрыгнул, пробежал две сотни футов, гася скорость, и, повинуясь флажку сигнальщика, зарулил на стоянку.